— Может, не стоит, Винс? Если девка говорит правду и Ангер запретил их пока трогать, лучше отпустить.
— С каких это пор ты стал трусливой шавкой, Торн? — презрительно процедил Винсент. — Боишься — так убирайся прочь, а нам не мешай.
Краем глаза заметила, что тот так и поступил, с трудом поднявшись на ноги и ковыляя прочь. В голове мелькнула догадка, что, возможно, этот самый Торн и есть соглядатай, которого Ангер приставил к сыну. И что сейчас он отправится к главе, чтобы рассказать об очередном произволе Винсента. Только вряд ли я продержусь до того момента, пока в ситуацию кто-то вмешается. И я, и Вэйд к тому времени будем мертвы.
Облизнув пересохшие губы, выдавила, желая оттянуть неизбежное:
— Что с нашим возницей?
— Полагаешь, мы оставили бы свидетеля? — ухмыльнулся брат Габриэля, и я содрогнулась.
— О том, что мы поехали сюда, знают в Департаменте. Это вам с рук не сойдет, — воскликнула, из последних сил сдерживаясь, чтобы голос предательски не сорвался.
— Ехали-ехали, да не доехали, — издевательски протянул Винсент. — А мы никого не видели. И пусть докажут обратное.
Я мысленно выругалась. Нет, он точно отмороженный на всю голову. Неужели не понимает, чем все это грозит его общине? Замять убийство трех сотрудников Департамента вампирам не удастся. Попыталась еще раз воззвать к благоразумию зарвавшегося щенка:
— Ты знаешь, кто отец Вэйда? — я кивнула на напарника. — Он от всего вашего района камня на камне не оставит за смерть сына.
— Да ну? — заинтересованно вскинул бровь Винсент. — И кто же его отец?
— Герцог Баниан.
Воцарилось молчание. Некоторое время вампиры переваривали услышанное. Я уже надеялась, что довод подействовал, и что нас отпустят, предварительно стребовав обещание замять дело. Но недооценила непомерное самомнение Винсента.
— Что ж, давно пора вампирам вспомнить о том, какое место в нашей жизни должны занимать людишки, — в его глазах полыхнули алые огоньки. — За пятьсот лет мы набрали достаточно мощи, чтобы попытаться взять реванш. Пусть будет война. И если наши трусливые вожаки не желают отстаивать вампирскую честь, это сделаю я. Объединю все общины под своим началом.
Двое прихвостней Винсента смотрели на него с восторгом. Они и сами приосанились, явно уже представляя себя рядом с предводителем во главе вампирского войска.
— Вэйд, — еле слышно позвала, опять начиная тормошить напарника и понимая, что нам поможет лишь чудо.
Но он по-прежнему не подавал признаков жизни. А между тем, перестав разоряться на тему будущих подвигов, вампиры вспомнили и обо мне. Блондинчик предвкушающе облизнулся, подходя ближе. Остальные двинулись следом.
Я вскинула магаук и послала в ближайшего заряд молнии. Руку пронзила вспышка боли — Винсент магическим кулаком выбил оружие. Оно отлетело к стене и с гулким стуком упало на мостовую. Проклятье. Еще один удар, соскользнувший по моей магической защите, швырнул спиной на лежащего без чувств Вэйда. Моя защита долго не выдержит.
— Ты ее только не прикончи раньше времени, — попросил блондин, не сводящий с меня алчного взгляда.
— Не беспокойся, у меня есть на нее другие планы, — осклабился Винсент. — Быстро она точно не сдохнет. После того как с ней потешишься, я ей уши отрежу, потом чересчур дерзкий язычок. А потом…
Дальнейшее я уже не слышала, заставляя себя отгородиться от слов вампиров, чтобы не поддаться панике. Мысленно концентрировалась, собирая как можно больший сгусток энергии. Ментальный удар против троих не поможет. Пока буду сражаться с одним и набирать сил для нового удара, остальные меня обезвредят и лишат возможности сопротивляться. А вот ментальная волна — крайне мощное воздействие, доступное лишь сильным менталистам, пришлась бы как нельзя кстати.
Плохо то, что я не применяла ее ни разу, лишь в теории представляла, как это делается. Даже не знала, сколько точно нужно энергии для того, чтобы применить этот прием. Все придется делать наугад. Но это мой единственный шанс, и я намерена его использовать.
На меня обрушился новый удар, затем еще и еще. Я поняла, что меня методично пытаются лишить защиты от боевой магии, чтобы оказалась абсолютно беспомощной. Тогда меня смогут обездвижить магическим арканом или чем — то в этом роде и делать с моим телом что угодно. Еще повезло, что среди этих вампиров не было настолько сильного боевого мага, чтобы пробить защиту одним ударом, как это умел делать Вэйд. Тогда бы у меня не было ни шанса противостоять им.
Моя защита уже почти вышла из строя, когда я все же создала нужное плетение и швырнула в приближающихся вампиров. Результат ошеломил меня саму — они отлетели, будто их смыло волной, издав жуткие вопли. А потом застыли на мостовой сломанными куклами, оглушенные и деморализованные. Но мозги у вампиров оказались достаточно крепкими. Переключившись на магическое зрение, я удостоверилась, что они живы, хоть и без сознания. Правда, неизвестно, сколько у меня есть времени, пока очухаются. Нужно уходить как можно скорее.
— Вэйд, — я снова в отчаянии позвала напарника.
Поднявшись на ноги, попыталась тащить, ухватив за подмышки. Но он был слишком тяжел для меня.
Заметив, как на улице появляются другие вампиры, чьи оскаленные лица не предвещали ничего хорошего, похолодела от ужаса. Их было не меньше десятка. Видимо, решили вступиться за сородичей. Живыми нас отсюда не выпустят — это несомненно.
Отпустив Вэйда, опять занялась плетением ментальной волны, с трудом подавляя панику. Сил оставалось не так много. Но я понимала, что в этот раз придется задействовать их все, чтобы волна оказалась достаточно мощной, чтобы вырубить сразу десятерых. И что это будет мой последний удар. На большее я просто не способна.
Они кинулись одновременно с разных сторон, двигаясь с невероятной быстротой. Я лишь чудом успела вовремя выпустить плетение. Мощная волна прокатилась вокруг, сбивая противников с ног и отбрасывая на мостовую. Из моего носа хлынула кровь, я сама не удержалась и упала на колени. Голова казалась чугунной, в висках пульсировала боль. Перед глазами все плыло, и я чувствовала, как сознание ускользает. Из последних сил удерживала его, но понимала, что безнадежно проигрываю собственной слабости.
— Вэйд, — простонала, с трудом подползая к напарнику и обнимая его.
По щекам катились бессильные слезы. Все это казалось чудовищно несправедливым. Но по крайней мере, я умру рядом с ним, и это хоть немного утешало.
Уже проваливаясь в спасительную темноту, где не было ни боли, ни страха, ощутила, как дрогнуло тело Вэйда под моими руками. Хриплый голос напарника назвал меня по имени, о чем — то спросил, но я не смогла что-то понять и ответить. Сознание оставило окончательно.
Очнулась я от тряски, с трудом разлепляя будто залитые свинцом веки. Пошевелилась и поняла, что лежу в чьих-то объятиях. Пелена перед глазами рассеялась, и я увидела над собой обеспокоенное лицо Вэйда.
