Я фыркнула, давая понять, что в его душевные терзания верится слабо, но под полным раскаяния и муки взглядом чуть смягчилась.
— Хорошо, я тебя выслушаю. Только, наверное, мне стоит еще выпить перед этим, — криво усмехнулась, кивая в сторону бутылки.
Вэйд молча сходил за еще одним бокалом, налил нам обоим и один поднес мне. Я отпила глоток и, чувствуя, как от разливающегося внутри тепла становится чуть полегче, уставилась на напарника. Тот сел в кресло и, грея бокал в ладонях, заговорил, не сводя с меня глаз. Так, словно пытался передать взглядом все, что чувствует.
— При нашем знакомстве я испытал двойственные эмоции. С одной стороны — досаду из-за того, что мне навязали напарника-женщину. С другой — уже с первого взгляда ты вызвала у меня симпатию. Была такая забавная в попытках не отставать от других дознавателей, показать свою силу. В то время как сама была трогательно-беззащитной, нуждающейся в одобрении и помощи. Еще и эти твои глаза… — он тяжело вздохнул. — Ты всегда смотрела на меня так, что трудно было остаться равнодушным. С восхищением, надеждой, теплотой. Даже если я делал все, чтобы оттолкнуть, в глубине твоих удивительных глаз всегда оставалось нечто такое, что волновало куда сильнее, чем мне хотелось бы признавать. Я с самого начала понимал, что с тобой будет не так, как с другими. Что прояви я ответный интерес, ты воспримешь все слишком серьезно. И меньше всего хотелось потом увидеть разочарование и боль в твоих глазах, когда поняла бы, что не могу предложить чего-то серьезного. Глупец, — Он вздохнул. — Сам не понимал, что с каждым днем и сам влипаю все сильнее. Пытался обманывать самого себя, что это не так, но уже по собственной реакции на интерес к тебе других мужчин можно было сделать определенные выводы. Мне было неприятно видеть тебя с другими, и в то же время я не мог проявить к тебе интерес сам. Был не
уверен во всем. И в первую очередь в том, хочу ли всех тех сложностей, что принесет с собой наше сближение. Ты не та женщина, которую легко мог бы оттолкнуть и пойти дальше, наплевав на ее чувства. Самому от этого было бы препаршиво.
— Именно это ты мне сейчас пытаешься сказать? — едко спросила. — Что тебе, бедному, препаршиво из-за того, что все-таки это сделал? Может, мне еще тебя пожалеть?
— Ленора, — он укоризненно покачал головой. — Прошу тебя, позволь договорить до конца.
— Ладно, — я сделала новый глоток, буравя его взглядом.
Испытывала в этот момент неоднозначные чувства. С одной стороны, была рада услышать, что какие-то чувства ко мне у него все же были. С другой, ощущала горечь из-за того, что до силы моих они точно не дотягивали. А еще было неприятно осознавать, что он с самого начала понял, что я чувствую к нему. Видел по моим глазам, по тому, как веду себя рядом с ним. Сам же при этом размышлял: то ли переспать со мной, пожалев убогую, то ли не стоит, чтобы слишком не обнадеживать. Может, конечно, он и не то имел в виду, но сейчас обида и горечь трактовали его слова именно так.
— Когда я осознал, насколько сильно ты стала мне дорога, это оказалось немалым потрясением, — продолжил Вэйд. — И чем больше я пытался с собой бороться, тем сильнее понимал — обманываю самого себя, если считаю, что смогу довольствоваться ролью друга. Но еще больше понимал, что даже если сделаю решающий шаг, это наверняка ничем хорошим не закончится. Мне многие говорили, что у меня тяжелый характер. Да я и сам это знаю. Меня мало кто может вытерпеть, — он слабо улыбнулся. — Разве что самые близкие. Остальные вряд ли. А ты менялась все сильнее. Становилась такой красивой, что трудно было не понять — рано или поздно найдется мужчина, влиятельный и могущественный, который захочет прибрать тебя к рукам. Особенно учитывая твое темно-эльфийское происхождение. Зачем тебе связывать себя с обычным дознавателем, жизнь с которым будет далеко не сахарной, который не сможет дать тебе того, чего заслуживаешь? И дело даже не в твоей внешности. Ты не представляешь, насколько отличаешься от других женщин. Имея такую внешность, да еще и с таким происхождением, как у тебя, обычно ведут себя иначе. Полностью осознают свое превосходство и пользуются этим. Ты же остаешься простой в общении, искренней, светлой, готовой помочь всем и каждому, если понадобится. За тех же, кого любишь, и вовсе готова жизнь отдать. Сам имел возможность в этом убедиться, когда вместо того чтобы убежать, прикрывала собственным телом, не жалея себя. Не бросила, даже зная, что не поможешь этим ни мне, ни себе. Большинство в такой ситуации предпочли бы спасти собственную шкуру. А то, как ты взяла на себя ответственность за совершенно чужого мальчишку. Более того, ответила добром на зло. Он ведь тебя обворовал, а ты вместо того, чтобы отправить его в тюрьму, дала парнишке шанс на новую жизнь. Еще и думаешь о том, чтобы усыновить. Проклятье. Я не знаю, как тебе объяснить, что чувствую, — он поморщился и допил содержимое бокала. С раздражением отставил на стол. — Никогда не был силен в этом.
— Все же попробуй, — уже не так враждебно сказала, чувствуя, как от его слов что-то во мне оттаивает.
— Хочу сказать, что я не считаю себя достойным тебя, — наконец, признался он и отвел взгляд, будто устыдившись того, что вывернул наизнанку самое потаенное, что хранил внутри. — Ты могла бы выбрать кого-то, кто даст тебе гораздо больше. Того же Риагана. Это не самоуничижение и не комплексы, — он вздохнул. — Я всего лишь констатирую очевидное. Рано или поздно ты одумаешься и будешь недоумевать, как вообще со мной связалась. И хуже всего для меня будет, если предпочтешь все равно остаться рядом, не желая причинять боль. Будешь испытывать чувство ответственности. А я уже знаю, насколько сильно оно в тебе.
— Вэйд, — у меня перехватило дыхание, к глазам опять подступили слезы, но в этот раз от совершенно других эмоций. — Ты сейчас полный бред несешь.
— Думаешь, сам не понимаю? — он невесело усмехнулся. — И ты имеешь полное право просто послать меня куда подальше. Но я должен был сказать это. Чтобы ты поняла, что дело не в тебе. В моем дурацком характере и гордости, которые заставляют поступать именно так, а не иначе.
Он вытащил из кармана листок бумаги и развернул. А у меня опять перехватило дыхание. Это было мое заявление на перевод.
— Не хочу, чтобы ты сломала себе жизнь из-за того, что злишься на меня, — Вэйд оставил бумагу на столике. — Подумай хорошо, хочешь ли уйти из Департамента на самом деле. Раз уж так сложилось, мы можем попросить Бидера, чтобы дал нам других напарников. И я постараюсь не мозолить тебе глаза даже здесь. Буду уходить пораньше и приходить позже, чтобы не пересекаться.
— Вэйд, — только и смогла выдавить из себя. — Мне не нужен другой напарник. Как и другой мужчина, каким бы идеальным и правильным он ни был. Для меня важно знать только одно: ты хочешь быть со мной или нет? Не надумывая каких-то отговорок и причин, почему это будет ошибкой.
— Хочу ли я быть с тобой? — его голос дрогнул. — Да нет ничего, чего мне хотелось бы больше. Но…
Я успела подбежать к нему до того, как он снова своими словами все испортил. Накрыла его рот ладонью и, глядя прямо в глаза, прерывисто воскликнула:
