— Твоей сестре нравится, — возразила я, теснее прижимаясь к нему и улыбаясь. — А это главное.
Вэйд поморщился.
Наконец, освещение в зале стало приглушенным, а занавес поднялся. Началось долгожданное представление. Пьеса, которую ставили, отображала историю, якобы случившуюся во время прошлой войны с орками. Была довольно пафосной и наверняка далекой от реальности. Дроу, светлые эльфы, люди и другие расы объединились против общего врага и защищали спины друг друга. Действие крутилось вокруг небольшого военного формирования, попавшего в окружение орков. Там были представители всех союзных рас.
В общем, стоит признать, что сам сюжет, несмотря на некоторую наивность, держал в напряжении и изобиловал острыми коллизиями и неожиданными поворотами. Обычные зрители были в восторге, чего нельзя было сказать о присутствующих в зале эльфах. Они презрительно смотрели на актеров, играющих представителей их расы, с накладными ушами и размалеванными физиономиями, и морщились. Наверняка считали чуть ли не оскорблением то, что жалкие людишки пытаются выдать себя за них. Напыщенные снобы. Ведь видно же, что оскорбить их никто не хотел. Скорее, напротив, показывают те хорошие качества, которых у эльфов отродясь не было. Верность дружбе и воинскому братству, душевное благородство, самопожертвование. Только птерам, похоже, искренне нравилась пьеса. Они живо реагировали на то, что происходило на сцене, рукоплескали особенно удачным действиям актеров.
— Тебе нравится спектакль? — спросила у Вэйда вполголоса, желая узнать и его мнение.
— Терпимо, — снизошел он до сдержанной похвалы. — По крайней мере, не захотелось заснуть уже после первых минут.
Кай же и Марибет, уже помирившиеся, то и дело шептались, обсуждая, кто из актеров переигрывает, а кто поистине великолепен. Я только фыркнула. Им бы надо работать театральными критиками. Самой мне не хватало в пьесе любовной линии. Изображение битв и поединков как-то не вызывало сильного энтузиазма. Но все равно спектакль, скорее, нравился, чем нет. Так что я была намерена остаться и на второй акт, который состоится после антракта.
Во время перерыва зрители потянулись обратно в фуршетный зал. Я же задержалась на месте и, дождавшись, пока делегация клана Тадаран отправится вместе со всеми, подала знак Риагану, тоже оставшемуся в ложе. Две девицы, видя, что с этим эльфом им ничего не светит, переключились на его сопровождающих. Те, как ни странно, восприняли их внимание благосклонно. Риаган, разрешив своей свите идти в фуршетный зал, направился к нам.
— Мы почему тут торчим? — нетерпеливо спросила Марибет у меня и Вэйда.
— Хотите — идите, — пожала я плечами. — Возможно, мы позже присоединимся.
Те не заставили себя долго уговаривать и вскоре исчезли из виду.
— Как тебе мои девочки? — явно издеваясь, спросил Лис, тоже оставшийся на месте, у вошедшего в нашу ложу Риагана.
Темный эльф окинул его не слишком дружелюбным взглядом, но сохранил видимость приличий.
— Весьма приятные молодые особы.
Оборотень ухмыльнулся.
Риаган же, больше не обращая на него внимания, с беспокойством сказал:
— Один из дроу Аоталя осведомлялся о тебе во время спектакля. Спрашивал у моего сопровождающего, имеешь ли ты отношение к нашему клану.
— И что ему ответили? — я нахмурилась.
— Как ты и хотела, — вздохнул Риаган. — Что мы знакомы через твоего спутника, не больше. Подробностей, разумеется, сообщать не стали. Но я не удивлюсь, если на этом Аоталь Тадаран не остановится и будет наводить справки дальше.
— Что он вообще собой представляет, этот Аоталь? — вмешался в разговор Вэйд. — И еще желательно бы узнать о том тощем эльфе, что посматривал в сторону Леноры довольно зверски. Не понравился он мне.
— Неудивительно, — невесело улыбнулся Риаган. — Скользкий тип. Зовут его Самиаль Марандар. Рядом с Аоталем с детства. Сирота, воспитывался в семье как бедный родственник. Аоталю предан как собака. Выполняет для него самые щекотливые поручения. Жесток даже по меркам темных эльфов. Подлый и коварный. Пожалуй, в клане Тадаран его боятся даже больше, чем самого главу. Что касается Аоталя, то в других кланах его недолюбливают. Но терпят. Уж слишком набрал силу за годы своего правления. Те же, кто осмеливаются выступать против него, со временем исчезают. Причем так, что не подкопаешься. Похоже, у него есть шпионы во всех кланах, и те доносят ему о том, что происходит у соседей и кто может быть опасен. К тому же клан Тадаран за время правления Аоталя стал гораздо богаче благодаря разным темным делишкам и контрабанде. Говорят, не брезгует даже с орками дело иметь. Так что денег на подкуп у него достаточно.
— И давно он правит? — спросила я, чувствуя, как внутри все сильнее скапливается тревога.
Услышанное ничуть не обнадеживало. Если даже темно-эльфийские кланы не желают открыто выступать против Аоталя Тадарана, то мне в борьбе с ним точно не победить. Неужели и правда лучшим выходом было бы принять покровительство Риагана? Я отбросила эту паническую мысль и решила, что поступлю так лишь в крайнем случае. Да и то, сразу оговорю, что разрывать отношения с Вэйдом в любом случае не собираюсь.
— Аоталь стал князем Тадаран чуть больше двадцати лет назад, — задумчиво начал Риаган. — История достаточно темная, еще и поэтому к нему неоднозначно относятся другие князья. Аоталь происходит из опальной ветви Тадаранов, замешанной в интриге, после которой старый князь Данарель изгнал их в родовое поместье и запретил оттуда и нос высовывать. Причем главой той ветви была женщина — кузина Данареля. И пощадили заговорщицу лишь потому, что князь питал когда-то к ней чувства. Убивать не захотел даже после предательства. Аоталь ее сын. Причем, ходили слухи, что от Данареля. Но точно никто не знает. В любом случае в его жилах течет княжеская кровь, что давало ему право на трон в случае, если прямых наследников не останется.
— Позволь сделать предположение, — произнес внимательно слушавший до того Лис. — Это он сделал так, чтобы прямых наследников в итоге не осталось?
— Неопровержимых доказательств нет, — покачал головой Риаган. — Данарель и его зять Миграль погибли во время военного похода на другой клан. Но история там, опять же, темная. Многие говорят, что выглядело все так, словно враги изначально знали о том, куда двинутся тадаранцы и сколько их будет. Так что смогли подготовить идеальную западню. Данарель же погиб еще накануне самой стычки с врагами. Ему перерезали горло ночью, пока спал. Обвинили, естественно, вражеских лазутчиков, которые якобы пробрались в лагерь. Но были те, кто считал, что действовали свои. Причем из ближайшего окружения, что позволило подобраться к князю незаметно. Миграль решил продолжать поход, несмотря на смерть Данареля. Взял на себя командование. Но закончилось все поражением. И пусть подоспевшая подмога остановила продвижение вражеских войск, но клан остался без предводителя. Трон должна была занять княжна Лавинель, — темный эльф при этих словах посмотрел на меня, и я поняла, что речь о той самой княжне, на которую я похожа.
