Почему-то первым делом рука потянулась к последнему и тут же отдернулась, стоило подумать о том, кому эта вещь могла принадлежать. Аоталь Тадаран? Перестроившись на магическое зрение, увидела мерцающие нити, тянущиеся от платка к замочку шкатулки и мешочку. Несколько нитей тянулись и к ленте. Хватило пары секунд, чтобы разобраться в переплетениях. Замок настроен на ауру владельца платка. Стоит ему появиться в пределах досягаемости магического фона шкатулки, и она среагирует запрограммированным заранее способом. Причем реакция могла быть какой угодно, вплоть до самоуничтожения или взрыва. Но в моем случае речь шла всего лишь об открытии шкатулки именно мной. Если бы крышку откинул кто-либо другой или замок попытались вскрыть сами, содержимое бы самоуничтожилось. Здесь были две магические привязки к личностям. Моей и владельца платка. Разумеется, привязывали с разными целями.
К горлу подступил комок, когда я вспомнила о том, что за лента лежала в шкатулке. В памяти возникло воспоминание, когда мама укладывала мои волосы и вплетала эту ленту. Осторожно взяла в руку и крепко сжала в ладони. Глаза защипало от подступивших слез, но я усилием воли их подавила. Сейчас не время плакать.
Прежде чем прочесть письмо, оттягивая этот момент до последнего, потянулась к мешочку и развязала. Ощутила, как перехватывает дыхание при виде выпавшего из него украшения — старинного медальона из черного золота с огромным зеленым камнем. Возможно, изумрудом, но точной уверенности не было — я не слишком в этом разбиралась. Сила же, исходящая от камня, даже несмотря на то, что он не был в активном состоянии, недвусмысленно говорила о том, что это магический накопитель. Причем неимоверной мощи. Сам этот медальон буквально источал энергию. Не обычное украшение, а явно артефакт. Причем баснословно дорогой, судя по тому, какой металл использовали для его изготовления. И возможно, камень стоил не меньше.
Осознав, какое состояние все это время находилось рядом, ощутила невольное головокружение. Мама же задействовала его как обычный накопитель, все эти годы поддерживающий наложенную на шкатулку магию. Я медленно провела пальцами по зеленому камню и вздрогнула, когда от моего прикосновения он зажегся ярким огнем. Почему-то испугалась и отдернула руку. Камень потух, и я перевела дыхание.
Сердце участило ритм от волнения и непонимания происходящего. Камень на меня не запрограммирован, что могло бы как-то объяснить такую реакцию. Я видела это по магическим нитям, все еще мерцающим в шкатулке, но постепенно рассеивающимся. Теперь, когда наложенное ментальное воздействие выполнило свою функцию, оно потеряло силу и со временем от него даже следа не останется. Но речь сейчас не о том. Почему артефакт активировался от моего прикосновения? И на что он способен?
Я обозвала себя дурой. Наверняка объяснение и этой странности содержится в письме, что я все никак не решаюсь прочесть. Зачем строить нелепые догадки? Пальцы задрожали, когда я взяла исписанные знакомым почерком листы. Все время, пока читала послание матери, продолжала судорожно сжимать ленту, словно это придавало сил.
«Дорогая моя девочка, мне жаль, что тебе пришлось все-таки прочесть это письмо. Но видимо, так распорядилась Двуликая богиня, и с моей стороны было самонадеянным пытаться увести тебя с твоего пути. Теперь же единственное, на что уповаю, это то, что мои воспоминания хоть как-то тебе помогут справиться с могущественным и опасным врагом. Прости, что так и не смогла уберечь тебя от этого.
В прошлом моем письме я говорила о том, какое имя выбрала для тебя. Иласейд. Теперь могу сказать и о титуле, что ты должна носить по праву. Княжна Тадаран. Единственная законная наследница престола нашего клана. Тот, кто занимает его сейчас, добился этого благодаря интригам и коварству. Я оказалась слишком слаба, чтобы отстаивать свои права. Впрочем, главной моей целью было в первую очередь защитить тебя, тогда еще не рожденную. Собственная жизнь для меня утратила значение в тот день, когда узнала о смерти отца и мужа. Но будет лучше, если расскажу обо всем по порядку.
Мое настоящее имя Лавинель Тадаран…»
На этом месте я прервалась и судорожно выдохнула. Все-таки мои подозрения оправдались. Сходство было неслучайным. Но как матери удалось убедить всех, что она мертва? Так, что ее даже не думали искать. Более того, куча свидетелей утверждали, что видели ее смерть. Мотнув головой, отгоняя самые разнообразные догадки, я вернулась к письму:
«Я никогда не желала править и не была амбициозной. Меня не учили быть правительницей, а оберегали от всех тягот, несмотря на то, что я оказалась единственной прямой наследницей отца. Так уж сложилось, что двое моих братьев погибли в клановых войнах, а после смерти матери князь не захотел брать еще одну жену. Слишком любил ту, что навсегда нас покинула. Не желал даже память ее осквернять, вводя в наш дом другую женщину в качестве хозяйки. Он говорил, что мой будущий муж сможет взять на себя управление кланом.
Да и тогда казалось, что у нас куча времени. Отец по меркам эльфов был еще не стар. Всего триста пятьдесят лет при продолжительности жизни в пятьсот — это самый расцвет сил. Вполне возможно, что к тому времени, как настала бы необходимость выбирать нового правителя, у меня бы уже появился сын. Да и пока я жива, тоже имела все права на трон, пусть даже правила бы номинально. Что касается выбора будущего мужа, отец готов был прислушаться к моим пожеланиям.
Тут я должна сказать об еще одном эльфийском обычае. Каждая девочка после появления первой крови, возвещающей о том, что она становится женщиной, может пойти в храм Двуликой и провести там ночь у подножия статуи. И если на то будет воля богини, она пошлет вещий сон, в котором эльфийка увидит будущего мужа. Вернее, мужчину, что станет ее самой большой любовью и что предназначен судьбой.
Разумеется, далеко не всегда случалось так, что встретив своего избранника, девушка вступала с ним в брак. Иногда семья не соглашалась или избранник оказывался из враждебного клана. Но сделав выбор в пользу долга, а не сердца, эльфийка никогда не будет по-настоящему счастлива. Потому многие даже радуются, если богиня не посылает во сне кого-то определенного. Это значит, что собственная судьба лишь в твоих руках. Я же считаю, что мне повезло получить благословение Двуликой и увидеть во сне твоего настоящего отца. Благодарна за это богине несмотря ни на что.
Его звали Миграль. Он принадлежал к нашему клану, пусть его род и не считался влиятельным. Уже увидев его впервые во сне, ощутила, что моя жизнь навсегда перевернулась. Мечтала о встрече наяву, вглядывалась в лица окружающих, надеясь увидеть знакомые черты. И когда, это, наконец, произошло, и Миграль со своим отцом приехал к княжескому двору, чтобы быть представленным, трудно описать словами силу моих эмоций.
От отца у меня не было тайн, и я рассказала ему о том, что нашла избранника. Миграля оставили в замке, где мы росли вместе и все больше понимали, что и правда созданы друг для друга. Теперь, когда я знаю, чем все обернулось, иногда думаю, что это я принесла любимому смерть. Если бы отказалась от него сразу, вполне возможно, что был бы до сих пор жив, пусть и без меня. Хотя как смогла бы добровольно отказаться от него, не представляю даже сейчас. Это все равно что вырвать себе сердце.»
