Некоторое время мы с Вэйдом смотрели на камень, окутавший сжимающую его руку белым цветом. Кристалл сканировал ауру женщины так, как не смог бы лучший маг. Никакая защита не поможет обмануть эту вещицу!
Вспомнила, как во время проверки перед поступлением в Академию точно так же держала в руке кристалл. И как он постепенно окрашивался в голубой цвет — знак того, что я обладаю даром мага-менталиста. И как потом на кристалле появились цифры, измеряющие резерв. Достаточно было всего минуты, чтобы камень сказал обо мне всю правду, без прикрас.
Прошло гораздо больше минуты, а рука Авелины продолжала светиться белым. Вэйд все больше мрачнел. Я же, непонятно на что надеясь, наблюдала за процессом.
— Сколько еще держать? — робко спросила женщина.
— Этого достаточно, — решительно прервал Вэйд тягостную сцену, ставшую свидетельством моего провала. — Благодарим вас за помощь, госпожа Дарби. И простите, что побеспокоили.
— Всегда рада помочь, — откликнулась она, отдавая камень. — Так я могу теперь уладить свои дела и уехать?
— И все же я просила бы вас пока остаться, — сама не знаю, почему продолжала упорствовать, даже имея перед глазами явное доказательство того, что была не права.
Авелина слегка прищурилась, и в ее голосе впервые появились жесткие нотки:
— Это только ваше пожелание или требование Департамента?
— Я один из дознавателей, которому поручили вести расследование этого дела. Так что для вас это одно и то же, — заявила, поднимаясь вслед за напарником.
Мы скомкано попрощались и вышли. Спиной я прямо-таки чувствовала, как буравит затылок взгляд Авелины.
— Вижу, даже факты тебя не убедили в том, что она ни при чем, — хмыкнул Вэйд, когда мы покинули трактир.
— Что-то тут все равно не так! Нутром чую!
Он только покачал головой, явно не разделяя моих подозрений.
Когда мы вернулись в кабинет, я, вместо того чтобы заняться разбором документов, взяла листок бумаги и начала рисовать портрет Авелины. Заметив, чем я занимаюсь, Вэйд едва не взорвался.
— Позволь узнать, что ты делаешь?
— Хочу разослать это по другим Департаментам в разных городах. Пусть проверят по архивам и скажут, нет ли у них какой-нибудь информации по этой женщине.
— То есть ты теперь хочешь еще кучу людей отвлекать от работы и заставить заниматься непонятно чем?
— Я просто чувствую, что права! — умоляюще посмотрела на него. — Не могу это объяснить с точки зрения фактов, но почти уверена, что настоящий виновник — Авелина Дарби!
— С Бидером будешь разбираться по этому поводу сама! — рявкнул Вэйд, которого я уже, похоже, достала своим упрямством. — Прикрывать тебя больше не собираюсь!
Странно, но даже это не заставило отступить. А еще я твердо понимала, что если хочу стать настоящим дознавателем, то не должна лишь безропотно выполнять приказы напарника. Мое чутье подсказывало, что в этом деле что-то нечисто. И я намерена добиться правды, несмотря ни на что. Пусть даже весь мир ополчится против меня!
Так что, не обращая внимания на то, что Вэйд после последней фразы начал самым натуральным образом игнорировать, я отнесла лист бумаги с портретом в приемную. Попросила Марибет размножить с помощью магического копировального устройства и отправить по всем Департаментам запрос. Только потом с чистым сердцем занялась другими делами.
Не прошло и часа, как в наш кабинет заглянула Марибет. От тревоги и сочувствия в ее глазах я ощутила, как по спине побежал холодок.
— Что-то с моим запросом? Неужели уже появились результаты? — спросила у девушки.
— Нет, я пока еще не отправила. Извини, куча другой работы. На почту схожу позже. Тебя Бидер вызывает. И он очень… ну просто очень зол!
Я нервно сглотнула и посмотрела на напарника в поисках поддержки. Но тот даже головы не поднял, работая над документами. Делал вид, что его происходящее совершенно не касается.
— Ты не знаешь, что случилось? — голос прозвучал жалко. Я не могла понять, чем еще успела провиниться.
— К нему пришла посетительница. Они о чем-то поговорили, потом он вызвал тебя.
— Она все еще у него? Ты знаешь, как ее зовут? — уже подозревая худшее, хмуро спросила.
— Да, у него. Кажется, она представилась госпожой Дарби.
— Проклятье! — вырвалось у меня, а Вэйд поднял голову и саркастически изогнул брови.
Мол, я же предупреждал, что ничем хорошим это не закончится. Но даже словечка поддержки не сказал, вредина такая! Вместо этого опять уткнулся в бумаги, предоставляя отдуваться самой.
Стараясь не выдавать страха, я двинулась за Марибет в приемную.
Чувствуя себя так, словно иду на казнь, вошла в кабинет начальника Департамента. Поразилась тому, каким он, оказывается, может быть предупредительным, если речь не идет обо мне. Сидел за чайным столиком напротив Авелины Дарби, всхлипывающей и утирающей слезы платочком, и с самой мягкой улыбкой утешал.
Впрочем, его лицо при виде меня тут же изменило выражение. Взгляд стал колючим и жестким, не предвещающим ничего хорошего. Мне даже не предложили сесть. Господин Бидер поднялся и начал расхаживать по кабинету, бросая в мою сторону едкие реплики:
— Не соблаговолит ли уважаемая госпожа дознаватель сообщить, по какой причине преследует ни в чем неповинного человека? Является к ней с нелепыми обвинениями. Подвергает необоснованным проверкам. Запрещает покидать город, хотя виновник преступления найден, и расследование уже закончено? Да, разумеется, госпожа Дарби потребуется в качестве свидетеля на суде, но она вполне может приехать по запросу из нового места жительства.
Авелина благодарно смотрела на него, кивая в такт словам.
— Милочка, — сменил тон господин Бидер, глядя на меня с брезгливостью и презрением, — кем вы себя возомнили?! Или в вашу головенку взбрела мысль, что можете поживиться за счет чужого горя? Госпожа Дарби говорила, что в ваших словах ей почудились подобные намеки. Хотели взятку? Так вот, не знаю, как в Таросе, где вы жили раньше, но я не потерплю в своем Департаменте нечистых на руку дознавателей!
Я настолько возмутилась, что даже не сразу подобрала слова в свою защиту. Потом глухо воскликнула:
— И в каких же словах госпоже Дарби почудились такие намеки? Пусть приведет дословно! Учитывая, что со мной рядом находился напарник, он может подтвердить нелепость подобных обвинений!
— Допускаю, что бедной женщине могло такое просто показаться, — снисходительно сказал господин Бидер. — Она уже не знала, что и думать по поводу такого вопиющего поведения!
— Я просто считала, что все следует тщательно проверить, — сухо объяснила. — Если госпоже Дарби показалось нечто иное, прошу простить. Но я всего лишь выполняла свою работу.
