Взгляд Бидера показался убийственным. В нем явно выражалось все, что он думает по поводу моей работы.
— Вас оправдывает разве что неопытность и глупость, — жестко отрезал он. — Но я не потерплю повторения чего-то подобного! Если от госпожи Дарби снова поступит обвинение в том, что вы ее преследуете, приму соответствующие меры. Вы меня поняли?
— Да, — откликнулась, чувствуя, как в висках пульсирует кровь.
Хуже всего, что теперь проклятая Авелина даже не пыталась скрывать реальных эмоций. Будто насмехаясь надо мной. Пользуясь тем, что Бидер на нее не смотрит, издевательски улыбалась.
Вид ее настолько преобразился, что я поражалась. Куда только подевалась невинная трепетная овечка?! Жесткая, уверенная в себе, хитрющая, как лиса, четко знающая, что и зачем делает!
Теперь я нисколько не сомневалась в том, что она и правда виновата. Не знаю, как устроила, как умудрилась скрыть свой дар, но сделала это! Только вот никто не желает верить моим догадкам.
Эта тварь выйдет сухой из воды, а Барт проведет остаток своих дней в тюрьме, а то и отправится на виселицу. Всего лишь за то, что стал чужой марионеткой!
Интересно, сколько еще жертв на ее совести? Сомневаюсь, что бедняга-трактирщик единственный.
А еще четко поняла, что позволить ей праздновать легкую победу не собираюсь. Пусть меня и выпрут из Департамента, не отступлю!
Не знаю, что прочла Авелина по моему лицу, но улыбаться перестала. Ее глаза недобро сузились.
— Можете идти, — бросил мне господин Бидер, и я на негнущихся ногах вышла из кабинета. Подошла к столу Марибет, смотрящей на меня с сочувствием, и глухо сказала: — Пожалуйста, отправь те портреты в самое ближайшее время.
— Хорошо, — растерянно отозвалась Марибет.
Она хотела что-то спросить, но я развернулась и двинулась к выходу.
На ходу обдумывала сложившуюся ситуацию и пыталась просчитать, что Авелина станет делать дальше. Несомненно, захочет как можно скорее продать имущество и уехать. А вот в том, что кто-то потом сумеет ее отыскать, сильно сомневаюсь! Сменит имя, начнет новую жизнь и продолжит обстряпывать свои темные делишки.
Вывод из всего этого один — не позволить ей покинуть город, пока не придут ответы из других Департаментов.
Что буду делать, если запросы не принесут результатов, пока старалась не думать. Буду решать проблемы по мере их поступления. А главная проблема у меня сейчас — не допустить, чтобы Авелина уехала!
— Как все прошло? — снизошел до обращения ко мне Вэйд, когда я вошла в наш кабинет.
— Мне запретили заниматься дальше этим делом, — отстраненно ответила. — Велели оставить в покое Авелину Дарби.
— И что ты думаешь по этому поводу? — спросил напарник.
— Останавливаться я не собираюсь, — откликнулась, поднимая на него глаза.
Теперь, когда приняла решение, страх куда-то улетучился. Я четко понимала, какие могут быть последствия этого шага, но еще знала, что если отступлю — это будет значить одно. То, что Бидер прав, и дознаватель из меня никакой!
Мои слова явно удивили Вэйда. Настолько, что некоторое время он рассматривал меня как-то по-новому. И я не могла понять, нравится ли ему то, что видит.
— Не беспокойся, тебя в это втягивать не буду, — кривовато усмехнулась. — Могу я отлучиться на часок из Департамента? — продолжила, уже зная, что буду делать.
— Зачем? — насторожился напарник.
— Нужно навестить одного нашего общего знакомого.
На немой вопрос Вэйда ответила:
— Бешеного Лиса.
Напарник нахмурился.
— Только не говори, что собираешься его натравить на эту женщину!
— Вовсе нет, — возразила я. — Но вот попросить его устроить так, чтобы она хотя бы несколько дней не смогла никуда уехать из города, вполне могу. Разумеется, не причиняя ей физического вреда. На этот счет можешь не беспокоиться!
— Мне все это не нравится, — мрачно заметил Вэйд.
— А я и не прошу тебя вмешиваться! — упрямо вздернула подбородок.
— Ладно, поехали, — вздохнул напарник, поднимаясь.
— Нет. Уже сказала, что тебя впутывать не буду, — заявила, жестом его останавливая. — Сама справлюсь. Тем более что Лис сам предлагал мне помощь.
— Ты не пойдешь туда одна! — рявкнул Вэйд.
— Пойду! — я усмехнулась. — Пора уже учиться обходиться без нянек!
Обескураженный напарник хотел что-то сказать, но я не дала ему такой возможности. Выскочила из кабинета прежде, чем он взорвался справедливым возмущением.
Впрочем, догонять меня Вэйд не стал. Видать, решил, что раз я такая упрямая, возможные неприятности послужат мне хорошим уроком. Хотя, может, считал, что в решающий момент просто испугаюсь соваться в «Лисью нору» одна.
Но всю меня охватывали такой азарт и желание добиться справедливости, что я засунула сомнения куда подальше.
Мне нравилось чувствовать себя человеком, способным на то, что раньше привело бы в ужас. Это новое ощущение заставляло кровь быстрее струиться по жилам. Никогда еще не чувствовала себя такой живой, как сейчас, когда впервые ощутила себя хозяйкой собственной жизни! Той, что принимает решения не по необходимости или желания от чего-то убежать, а потому что делает осознанный выбор вопреки всему. Потому что готова отстаивать то, во что верит!
Глава 22
Моя отчаянная смелость несколько сбавила обороты, когда служебный экипаж подвез к «Лисьей норе», и я заметила знакомых охранников-медведей. Пока я находилась за спиной Вэйда, все казалось значительно легче. Теперь же предстояло разбираться с этими молодчиками самостоятельно.
Кучер, увидев, что я не спешу покидать карету, предложил пойти со мной. Это моментально привело в чувство, и я решительно отказалась. Нет уж, справлюсь и сама!
Так что набрала в грудь побольше воздуха и постаралась выглядеть как можно увереннее. Вылезла из экипажа и направилась к скучающим охранникам.
Разумеется, они и не подумали отойти от входа, чтобы пропустить. Вообще делали вид, что меня тут нет, и лениво переговаривались.
— Ленора Фаррен, Департамент Правопорядка, — представилась я на случай, если мою колоритную особу они не запомнили по первым посещениям. — Я к вашему хозяину.
Один из медведей окинул презрительным взглядом и демонстративно сплюнул. Чувствуя, как начинаю краснеть от неловкости и гнева, я воинственно вскинула подбородок.
— Вы оказываете противодействие следствию?
Ответом мне было издевательское хмыканье.
— Шла бы ты отсюда, эльфиечка! — откликнулся тот медведь, что вел у них переговоры.
Кажется, Вэйд называл его Бурым. Второй так и остался для меня Молчуном.
