Но еще один удар молнии перевесил чашу весов в мою пользу — Авелина потеряла равновесие и упала на мостовую. Ее тело корчилось от пронзивших его разрядов.
Пока эта тварь не очухалась, я приблизилась и дрожащей от волнения рукой направила магаук прямо на нее. Но в этом необходимости уже не было. Авелина была без сознания и не могла оказать сопротивления.
Дело оставалось за малым — надеть на преступницу антимагический ошейник, поглотивший остатки разряда молнии и начавший высасывать из женщины магический резерв.
Временный прилив сил схлынул, и я ощутила, как ослабели руки и ноги. Но к счастью, к нам уже бежали очухавшиеся стражники, и в моем личном участии больше не было необходимости. Вэйд уже тоже стоял на ногах, вытирая платком окровавленное лицо. Я поковыляла к нему, желая убедиться, что с ним все в порядке.
— Ты как?
— Как будто мои мозги чуть не поджарили изнутри, — криво усмехнулся он. — Но в целом, терпимо. Мы явно недооценили эту женщину!
— Ее реальный уровень силы не знал даже маркиз Винавир, который изучал ее возможности. Судя по всему, она может оказаться даже архимагом, — задумчиво сказала я.
— Но теперь это ей мало поможет, — усмехнулся напарник. — А ты молодец! Если бы не ты, она бы сумела уйти.
— Значит, из меня все же получился дознаватель? — улыбнулась, довольная похвалой.
— И не самый худший, — признал Вэйд.
— Надеюсь, Бидер это тоже когда-нибудь признает, — вздохнула я.
* * *
За допросом такой уникальной преступницы пожелал наблюдать сам начальник Департамента. После того как Вэйд в деталях посвятил его в подробности ее задержания, он несколько поумерил свой гнев и даже поглядывал на меня с некоторой задумчивостью. Хотя гордыня вряд ли заставит его так скоро признать, что был неправ. Но тем не менее, Бидер больше не заводил разговора о том, что я нарушила приказ. Вообще обходил этот момент стороной, лишь сухо признав, что в поимке Авелины Дарби я себя неплохо проявила.
Вид уже пришедшей в себя женщины, сидящей за столом в допросной, вызывал у меня мстительное удовлетворение. С антимагическим ошейником и в наручниках она теперь не представляла угрозы. Но весь ее вид настолько разительно изменился, что казалось — перед нами другой человек.
Авелина больше не считала нужным изображать невинную овечку. Уверенная в себе, холодная и спокойная, — она напоминала хищника в клетке. Зверя, который воспользуется малейшей оплошностью тюремщика и, оказавшись на свободе, проявит в полной мере, насколько опасен. Только вот на свободу ее вряд ли выпустят!
— Назовите ваше настоящее имя, — потребовала я, которой милостиво разрешили вести допрос в знак моих особых заслуг в этом деле.
Авелина презрительно усмехнулась, давая понять, что ни на какие вопросы отвечать не собирается.
— Тогда я сама его назову, — сухо сказала я. — Глория Сидрик. Или и это имя ненастоящее?
Женщина продолжала меня игнорировать, сверля холодными, как льдинки, голубыми глазами.
— Что ж, если вы не желаете сотрудничать со следствием, мы вынуждены будем пойти на крайние меры, — с деланным сожалением предупредила. — Признаюсь, опыта в подобном у меня нет. Изучала разве что в теории на занятиях в Академии магии. Вы понимаете, о чем я? Глубинном сканировании вашей памяти.
Улыбка Авелины оставалась такой же, но взгляд стал чуть напряженным.
— Это запрещено законом, — наконец, разлепила она губы, посмотрев на господина Бидера в поисках поддержки.
— В особых случаях, когда вина преступника практически доказана, но требуется подтверждение, которое он не желает дать по собственной воле, закон это допускает, — сухо откликнулся начальник.
Он явно был зол на Авелину за то, что сделала из него дурака, так что щадить не собирался.
Понять нервозность женщины по этому поводу было несложно. При неумелом сканировании памяти человека можно превратить в идиота или калеку, а то и вовсе убить. Потому такие меры принимали лишь в крайних случаях. С учетом того, что вина Авелины подтверждалась пока лишь косвенными уликами, вряд ли бы нам разрешили на такое пойти. Разве что под личную ответственность Бидера и его страх и риск. Но Авелина, похоже, поверила, что мы и правда на такое пойдем.
— Вы не сделаете этого! — воскликнула она, но полной уверенности в ее тоне не было.
Чем я и воспользовалась, сосредоточившись и начав мягко толкаться в ее сознание. Самую малость, но так, чтобы она ощутила вторжение. Сопротивляться же в антимагическом ошейнике женщина не могла.
— Прекратите! — выдохнула Авелина. — Я требую предоставить мне адвоката!
— Разумеется, мы его вам предоставим, — вклинился в разговор Вэйд. — Но после окончания допроса. Если, конечно, будет кому потом предоставлять.
Ее передернуло.
— Что будет, если я все расскажу сама? — наконец, спросила Авелина.
— Суд будет к вам более милосерден, — почти издевательски пообещал Бидер. — Но вам придется рассказать все без утайки. Госпожа Фаррен будет тщательно следить за правдивостью информации и тем, не пытаетесь ли вы что-то утаить.
Я подтверждающе кивнула, прекращая вторжение в разум и ограничиваясь сканированием эмоций и поверхностного мысленного потока. Авелина с ненавистью взглянула на меня, но я лишь пожала плечами. Она не в том положении, чтобы что-то мне сделать. Это ей стоило бы меня сейчас бояться. По-видимому, женщина тоже это поняла, и, уставившись с прежним холодным безразличием прямо перед собой, проговорила:
— Что ж, задавайте ваши вопросы. Я отвечу.
— Первый мой вопрос вы уже слышали, — в упор посмотрела на нее. — Как ваше настоящее имя?
— Вы уже его назвали, — усмехнулась Авелина. — Глория Сидрик.
— Это вы убили Натана Дарби?
— Можно и так сказать. Хотя не собственноручно, — пожала плечами женщина.
— Как именно вы его убили?
— Промыла мозги вышибале, дав ему несколько ментальных установок.
— Можно подробнее? — я нахмурилась, и в ответ получила снисходительный взгляд.
— Судя по всему, в Академии магии обучение не столь уж хорошее, — заявила она. — Книги в библиотеке маркиза Винавира несут куда более полезную информацию. Ну что ж, растолкую вам на пальцах. Для начала находите человека со слабой сопротивляемостью к ментальной магии. Можно, конечно, сделать это и с тем, кто посильнее, но хлопот гораздо больше, как и вероятности превратить его в бесполезный овощ. Так что в идеале лучше действовать со слабым. Сначала следует совершить эмоциональную привязку, вызвав к себе расположение или симпатию обычным способом. Потом человека можно брать тепленьким, усиливая эту самую симпатию до нужных вам пределов. После этого его мозг для вас становится открытой книгой, и вы можете давать ему любые установки, используя для управления кодовые слова. Ничего не стоит разыграть временное помешательство, заставить что-то забыть или вспомнить то, чего не было. В общем, все, на что способна ваша фантазия.
