Посмотрев на глинтвейн, решила, что это, пожалуй, не хуже чая. И после пережитого мне точно не помешает. Поможет успокоиться и прийти в себя.
Устроившись в кресле с ногами, наплевав на правила приличий, взяла в руки кружку и сделала глоток. В вино были добавлены какие-то специи, и я довольно зажмурилась.
— Вкусно, — улыбнулась, сделав первый глоток.
Лориан смотрел на меня с каким-то странным выражением, отчего я невольно смутилась. Чтобы хоть немного унять это смущение, уставилась на огонь в камине, продолжая пить глинтвейн. Скорее, уловила всем телом, чем услышала или увидела, как куратор подошел к моему креслу. Почему-то обернуться и посмотреть на него не решилась. В горле пересохло от накатившего волнения, сердце участило темп. Ощутив, как на колени упал плед, слегка вздрогнула.
— Думаю, так будет еще теплее, — услышала за спиной его голос, от которого по коже мурашки забегали.
Судорожно кивнула, чувствуя, как вспыхнули щеки. Как-то сегодня Лориан ведет себя уж слишком непривычно! Куда только подевался язвительный и жесткий наставник? Не скажу, что сегодняшнее его поведение неприятно, скорее, напротив, но уж слишком выбивает из колеи.
Лориан вернулся на свое место и, к моему облегчению, перестал разглядывать, а тоже уставился на огонь в камине. Некоторое время мы оба молчали, пока он не заговорил снова:
— Я и не подозревал, что у тебя было такое нелегкое детство. Почему с тобой так поступали?
— Разве это не ожидаемо? — поморщилась я и саркастично пояснила: — Незаконнорожденный, нежеланный ребенок. Позор семьи. Вечное напоминание о том, как низко пала моя мать. Так что мне остается лишь смирением и послушанием искупать ее грехи и надеяться стать полезной своему роду! Это и пытались мне внушить дорогие родственники.
Странно, но я и правда воспринимала трудности, выпавшие на долю настоящей Элиссы, как свои собственные. Ее память успела настолько слиться с моей, что иной раз я даже начинала теряться, где мои, а где ее воспоминания. Так что горечь, прозвучавшая в голосе, была неподдельной. И то, что Лориан молчал, не говоря ни слова, лишь подстегивало продолжать. Поделиться с ним болью и протестом, что так долго копились внутри сначала Элиссы, потом и меня самой. А может, свое давал и глинтвейн, которому я продолжала отдавать дань. Так что сама не заметила, как рассказала куратору все о жизни Элиссы.
— Я не знал… — услышала негромкое, когда, наконец, умолкла и отставила опустевшую кружку.
— Да вы-то тут при чем? — я передернула плечами.
— Габриэлла была мне не чужим человеком, — возразил Лориан. — И я знал, как ей дорог ребенок, которого она ждет. Помню, как светились ее глаза, когда она говорила, что мечтает о возвращении того, кого любит, и о том, чтобы у них была настоящая семья. Что он о тебе знает и обязательно вернется.
— Вот как? — не зная, что сказать, пробормотала я.
— Наверное, это и убедило меня отступиться, — отрешенно сказал он. — Понял, что со мной Габриэлла никогда не будет так же счастлива. Но это не значит, что она стала мне чужим человеком.
— Но это и не значит, что вы должны были позаботиться о ее ребенке, — я пожала плечами. — Раз уж родной отец не пожелал, так чего ждать от кого-то другого? — Чтобы перевести разговор на другую тему, я протянула ему пустую кружку. — Я бы не отказалась от еще одной порции.
Лориан не стал спорить и вышел, давая мне возможность хоть немного прийти в себя после невольной исповеди. Проклятье, а ведь меня и правда задело за живое то, о чем мы говорили! И боль при мысли о несчастной, никому ненужной девочке, оказавшейся во власти тех, кто имел полное право над ней издеваться, наполняла все внутри горечью.
Так что когда куратор вернулся с новой кружкой глинтвейна, ухватилась за нее как утопающий за соломинку. Выпивка хоть немного успокаивала и отгоняла тягостные мысли.
— Именно поэтому ты так стремилась оказаться в Академии? — новый вопрос Лориана вернул к реальности.
— Не хочу больше быть беспомощной жертвой, — я серьезно посмотрела на Лориана. — Быть игрушкой в чужих руках. Раз уж нет никого, кто мог бы защитить, придется научиться это делать самой, — слабо улыбнулась.
И снова этот странный взгляд! Казалось, внутри куратора происходит какая-то борьба.
— Ты не должна справляться со всем в одиночку. Если потребуется помощь, можешь прийти ко мне, — медленно проговорил, будто приняв для себя решение.
— В память о моей матери? — и почему снова накатила горечь? — Или из чувства долга, раз уж вас назначили моим куратором? Не нужно таких жертв, спасибо!
Сама не понимаю, почему накатило такое раздражение. Допив глинтвейн, я поднялась с кресла, чтобы тут же рухнуть в него обратно. Проклятье! Похоже, вино оказалось коварнее, чем я думала, особенно на голодный желудок. А мне ведь еще добираться до Академии.
Прислушавшись, уловила, что дождь продолжает барабанить по стеклам, и досадливо поморщилась. Так, нужно взять себя в руки и все-таки попытаться уйти! Заметила насмешливый взгляд куратора, когда снова попыталась встать и опять рухнула обратно.
— Помочь?
— Сама справлюсь, — прошипела, мысленно ругая себя за то, что попросила вторую кружку. Но кто ж знал, что так легко опьянею? — Мне нужно вернуться в Академию.
— Не думаю, что это хорошая идея, — он покачал головой. — Дождь, похоже, зарядил на всю ночь. Переночуешь в гостевой спальне, а утром я сам доставлю тебя в Академию на своем драконе.
— Хотите окончательно испортить мою репутацию? — криво усмехнулась.
— Я смогу заткнуть чрезмерно разговорчивые рты, — спокойно возразил Лориан.
— Не нуждаюсь в вашей защите! — выпалила, сама не понимая, почему так злюсь на него. — Просто помогите мне дойти до гостевой. Потом я оденусь, вызову Белянку и улечу. Если забыли, то у меня тоже свой дракон имеется!
— Видел я, как ты на нем летаешь, — хмыкнул он. — Так что, уж прости, не позволю тебе рисковать. Тем более в таком состоянии. А то еще шею себе свернешь!
— Вам же легче будет! Избавитесь от лишней обузы, — и вот понимаю, что меня уже несет явно не туда, но ничего не могу с собой поделать.
Эх, не зря говорят, что выпивка ни к чему хорошему не приводит! Совсем тормоза потеряла, раз рискую дерзить нашему куратору! Терпением и благодушием он ведь не отличается. И то, что сейчас его мое поведение, скорее, веселит, ни о чем не говорило. Завтра мне наверняка все припомнит.
Снова попыталась встать, в этот раз удачно, и поковыляла к двери гостиной сама. Уже готова была праздновать победу, когда споткнулась на ровном месте и едва не растянулась на полу. Похоже, в доме Лориана Тирмила это у меня входит в привычку!
Но в этот раз он оказался наготове и успел подхватить. Я попыталась сопротивляться, но мои трепыхания не произвели на куратора никакого впечатления. Наоборот, он еще крепче прижал к себе, подхватывая на руки, и понес к лестнице сам. Моя же злость постепенно проходила. Да и лежать в его объятиях, чувствуя их надежную крепость, оказалось на удивление приятным.
