В чем-то их судьбы были даже похожи. Отличие в том, что Элисса предпочла сдаться и умереть в том пруду, не желая продолжать каждодневную пытку жизнью. Луиза же решила бороться и проиграла. Хотя сейчас переживает то же самое, что Элисса в конце. Полный крах и потерю интереса к существованию.
И если я сейчас отвернусь от нее, это будет тем же, что предать ту девочку, место которой заняла. По крайней мере, именно так я чувствовала. Хочу сделать для Луизы то, что никто не сделал для Элиссы. А уж как она этим воспользуется, дело десятое!
Негромкое покашливание у двери заставило вздрогнуть и оторваться от собственных размышлений. Обернувшись, увидела Виатора, и ощутила, как щеки поневоле вспыхнули. Вот перед кем было мучительно стыдно! С этим парнем, что ничего плохого мне не сделал, повела себя как предательница. И разговор нам предстоит морально очень тяжелый. Но необходимый. Просто уйти, так ничего и не объяснив, было бы подлостью по отношению к нему.
– Как она? – тихо спросил лесной альв, входя в палату.
– Физически все в порядке, – откликнулась, мимолетно глянув на безмятежно спящую девушку. – Целитель дал ей успокоительное, так что она крепко спит. Но я все равно покараулю здесь. Хочу посмотреть, как будет себя чувствовать, когда очнется. Успокою ее, что никаких последствий не будет. Она останется в Академии. Конечно, куратор будет бдительно за ней следить, да и попросит библиотекаря сообщать ему обо всех книгах, которые Луиза станет брать. Но сомневаюсь, что она снова решится на что-то подобное.
– Не решится, – откликнулся Виатор со спокойной уверенностью, и у меня от сердца отлегло.
Значит, я была права в трактовке ее состояния. А еще оценила, что лесной альв не стал задавать вопросы насчет того, почему я приняла такое решение. Да ему это и не нужно было. И так все понимал. Вот это его молчаливое понимание я всегда ценила особенно. Как же тяжело будет лишиться такого друга! На сердце заскребли кошки, и я тихонько сказала:
– Ты позволишь все тебе объяснить?
– Конечно, – коротко ответил и, махнув рукой на дверь, вышел.
Я собралась с силами, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, потом последовала за ним.
В приемном покое не было ни души. Целитель, как и говорил, находился в лаборатории, из-за запертой двери которой слышалось позвякивание склянок. Так что никто не мог помешать нашему с Виатором разговору.
– Понимаю, как все это выглядит, – начала, мучительно подбирая слова. – Как-то все само получилось. Оказалось, что Лориан… то есть ардар Тирмил… что он…
Виатор улыбнулся тепло и немного печально. Потом накрыл мой рот ладонью, прерывая дальнейший поток сбивчивых оправданий.
– Не нужно. Я с самого начала понимал, что ты любишь его, а не меня. Замечал и его чувства к тебе. Правда, впервые за свою жизнь предпочел обманывать самого себя. Считал, что все можно исправить. Предпочитал закрывать глаза на то, каких усилий тебе стоило принимать мою любовь.
– Прости, – только и смогла сказать, чувствуя, как глаза наполняются слезами.
– Не нужно просить прощения. Ты не можешь приказать сердцу любить против воли. И я не должен был пользоваться твоей временной слабостью и навязываться. Получил по заслугам, вот и все.
Я смотрела на внешне спокойное лицо, в котором эмоции выдавали лишь глаза, и совершенно не знала, что сказать.
– Знаешь, я много думал о том, почему выбрал именно тебя, – продолжил он задумчиво. – Поначалу это был лишь интерес, желание разгадать непостижимую для меня тайну. Ведь такое со мной случается редко. Обычно я сразу понимаю, что за существо передо мной, что им движет. С тобой было иначе. Так, словно в тебе одновременно уживалось даже не две, а три женщины. Одна – ранимая, уязвимая и нуждающаяся в заботе и поддержке. Другая – сильная, уверенная в себе, желающая быть независимой. Третья – это вообще нечто непостижимое. Само воплощение жизненной силы, любви, желания, тепла. Наверное, ты сейчас считаешь, что я совсем с ума сошел… Но именно так я тебя ощущаю. Чем больше общался с тобой, тем сильнее меня к тебе влекло. С тобой никогда нельзя было угадать, как поведешь себя в следующий момент и какая женщина победит. А еще привлекало то, что ты единственная, кто совершенно не обращал внимания на мой титул и дар. Даже зная о последнем, общалась со мной так, словно я был обычным человеком. Неожиданно это оказалось очень приятно. Знать, что для кого-то ты ценен сам по себе, как личность. Не скрою, мне будет трудно отказаться от этого чувства, побороть его. Но я постараюсь. Наверное, этот удар по самолюбию и по самому больному был мне в какой-то степени необходим. Дал понять, что в мире не всегда бывает так, как хочется. Он не вертится лишь вокруг меня. Пора повзрослеть и принимать решения, исходя не из порывов сердца и желаний, а из чувства долга. Мой отец рискнул навлечь на себя гнев и непонимание сородичей, не взвалив на меня ту ношу, что была уготована мне с рождения. Дал время сделать это осознанно. И я всегда буду ему за это благодарен. Постараюсь стать достойным его надежд и в дальнейшем не подвести свой народ.
– Значит, ты передумал оставаться среди людей и заниматься чем-то другим? – спросила негромко.
– Высшие силы дали мне понять, что свернув с предначертанного пути, я получу лишь разочарование и потерю самоуважения, – он улыбнулся уголками губ. – Так что мне стоит быть им благодарным за этот урок, пусть и жестокий.
Заметив мой огорченный вид, поспешил добавить:
– Я не держу на тебя зла и не считаю врагом. Пусть и общаться, как раньше, вряд ли смогу. Слишком тяжело будет находиться рядом и сожалеть о том, чего никогда не будет. Возможно, пройдет время, и то, что творится в моем сердце, уляжется. Тогда мы сможем снова стать друзьями.
– Я бы очень этого хотела, Виатор! – искренне воскликнула. – И еще раз прости, если сможешь!
Он кивнул и решил, видимо, что сказал все, что намеревался. Развернулся и хотел уйти, когда что-то дернуло меня сказать:
– И ты ошибаешься, считая, что только я ценила тебя таким, какой ты есть, без учета титула и дара. Знаю, по крайней мере, одну девушку, которая все бы отдала, чтобы быть рядом с тобой. Притом необязательно на троне. Даже если бы ты решил после окончания Академии отказаться от всего и остаться здесь, она сочла бы за счастье быть рядом.
– Арлия… – не оборачиваясь, тихо сказал он.
– Не уговариваю тебя сходу начать строить с ней отношения. Но хотя бы присмотрись к ней, узнай получше. Тем более что ты прекрасно знаешь о ее чувствах. Пусть в ней нет ничего такого, что бы хотелось разгадать, но она сделает все, чтобы сделать тебя счастливым.
Не знаю, какие мысли возникли у Виатора после моих слов, но он так ничего и не ответил. Просто вышел. Я же вздохнула, чувствуя, как с плеч будто камень свалился. Сознавала, что сделала для этих двоих все, что могла. И теперь от них самих зависит, воспользуются ли подаренным судьбой шансом на счастье. А то, что лучшей пары для Виатора не отыскать, нет сомнения.
