– О чем же вы будете говорить с моими коллегами?
– О подарках, которые каждый унес домой. О шоу, которое вы устроили для них. О том, что вы лучший начальник в мире.
Все. Прокололась. Еще минута – и заполыхаю от стыда. «Ладно. Ничего. Ничего, Женя. Дома есть бухло, придешь и с горя нажрешься, – успокаивала я себя. – Тети Милы нет, а Артем поймет. Сволочь мелкая. Надо же было так развести, а?»
Скобелев коротко кашлянул и сочувственно на меня посмотрел.
– Идите домой, Женя, – тихо посоветовал он. – И забудьте дорогу сюда. Лучший начальник… Это ж надо такое придумать…
* * *
Глеб ржал так, что даже Артем, не выдержав, пришел на кухню, чтобы узнать о том, что его так развеселило.
– Молчи, – в сотый раз просила я Глеба, – просто молчи. Пожалуйста. Ты не представляешь, со мной такое впервые. Дичь какая-то. Налей еще.
Бутылка, оставшаяся с тетиного застолья, пришлась как нельзя кстати. Вино оказалось превосходным, я отдала за него большие деньги, но сейчас меня меньше всего интересовали эти подробности. Я должна была смыть позор хоть чем-то.
Глеб в третий раз наполнил мой бокал. Еще не полностью отсмеявшись, но уже в состоянии разговаривать, он заметил, что я абсолютно точно нуждаюсь в чьем-то руководстве.
– Не знаю, почему меня понесло не туда, – призналась я, выпив вино и протягивая бокал Глебу. – Нальешь еще немного?
Артем нашел в холодильнике остатки салата и стал есть его прямо из миски.
– Холодный же! – возмутилась я. – Так любишь болеть ангиной?
– Да она уже почти все.
– За два дня? – восхитился Глеб. – Лихо.
– Медицинское вмешательство на ранней стадии, – сумничал Артем. – Глотать уже не больно, температуры нет. Я знаю, о чем говорю.
Он явно хотел знать, что произошло. Глеб коротко рассказал ему, что я была у директора гостиницы Олега Викторовича Скобелева, но что-то пошло не так. Подробности он не озвучил, дал право сделать это мне.
– Скобелев сказал, что Ойстрах никак не мог быть на набережной в полночь, – обратилась я к Артему, – скорее всего, ты видел другого человека.
– Получается, что я видел, как убили кого-то еще?
Глеб посмотрел на меня и прыснул со смеху.
– Я не знаю, – заныла я. – Я запуталась. Хотела помочь, но не смогла.
Глеб и Артем вдруг показались мне такими родными, что захотелось их обнять. Я раскинула руки в стороны и пошевелила пальцами.
– Ко мне, друзья! – я вкладывала в слова всю душу. – Идите же сюда!
Мужчины переглянулись. Артем медленно поднес ложку ко рту. Глеб опустил голову и закрыл лицо рукой.
– Не надо слез, они тут ни к чему, – попросила я.
– Я в своей комнате доем, – сообщил Артем и ушел.
Мы с Глебом остались одни.
– Который час? – зачем-то спросила я.
– Время отдыха, – ответил Глеб. – Я, правда, не знаю, что тебе поможет больше: сон или все-таки кофе?
Странно, но после его слов меня отпустило. Я будто бы перезагрузилась и посмотрела на себя со стороны. Вспомнила, что только что испытала сильную любовь к людям, которые были рядом. Артему, правда, не нужно было меня видеть такой. И перед Глебом было стыдно. Очень стыдно.
– Вижу, вижу, как яснеет взгляд, – улыбнулся он. – Ну что ж, простительно. Почти всю бутылку выдула в одиночку.
– Не всю.
– Голова еще не болит? – спросил Глеб.
– Нет.
– Скоро заболит. Так чем я могу помочь? Уложить тебя спать или что-то еще?
Я выбрала сон. Закрыла за Глебом дверь и сразу же завалилась на диван. Включила вентилятор, чтобы обдувал со всех сторон, приняла таблетку от головной боли и в скором времени уснула.
* * *
Утром я увидела в телефоне три пропущенных вызова. Все они были с номера Васи Горского.
Я перезвонила ему сразу же, как только немного пришла в себя.
– Зачем тебе был нужен Скобелев? – сразу же поинтересовался он.
– А что такое? – напряглась я.
– Ты мне не чужой человечек, Женька. Я тебе помог, впредь тоже не откажу. Если это будет в моих силах, конечно. Но вчера Скобелев связался со мной лично, а снисходит до постояльцев он, поверь мне, крайне редко.
– Что он от тебя хотел?
– От меня он хотел услышать кое-что о тебе.
Ого, значит, я вчера опозорилась еще сильнее, чем представляла себе сама. Настолько, что Скобелев высказал все мысли обо мне Васе Горскому, который и устроил нашу встречу.
– Извини, Вась, – пробормотала я. – Но твой Скобелев самый настоящий придурок. И хам.
– Знаю, – неожиданно легко согласился Горский. – Сталкивались с ним прежде. Потом он приутих. Думаю, понял, что силы неравные. Но он не ругал тебя, между прочим.
– А что же он делал?
– Расспрашивал о тебе. Очень подробно.
– Серьезно? – я удивилась.
Вот это уже было интересно. Скобелев дал мне ясно понять, что дел со мной не хочет иметь никаких. Во время нашей встречи он показал уверенность в том, что я владею непроверенной информацией относительно Ойстраха. И, насколько я помнила, Скобелев был рад от меня избавиться. Ну а я после, осознав произошедшее и вспомнив наш с ним разговор, испытала мощнейшее чувство стыда за все, что говорила. За то, как себя вела. И за собственную глупую браваду тоже.
– Поверь, – подтвердил Горский. – Его интересовало многое. Например, давно ли мы с тобой знакомы. Место твоего рождения. Где училась, с кем живешь. Ты ему определенно интересна. С чего бы?
– Я не знаю, Вась.
– Жень, я всего лишь рассказал ему, что мы с тобой работали вместе. И добавил, что ты профессионал в своем деле.
Я была очень признательна Васе.
– Спасибо, – искренне ответила я.
– Он просил приехать к нему, – сообщил Горский. – У него к тебе дело.
Такого поворота я точно не ожидала. Прям-таки фантастика. Зачем я понадобилась Скобелеву?
– Он просил твои контакты, но я не стал с ним делиться, – признался Вася. – Сказал, что сам тебе все передам, а дальше ты решишь. Но знаешь, ты чем-то его заинтересовала.
– Стой, – попросила я. – Ты лучше меня знаешь этого Скобеля. Что он за человек?
Горский ненадолго задумался.
– Тебе красиво или честно? – наконец спросил он.
– Мне правду, Вася.
– Он непрост, Женя. Это «закрытая книга». Мы общаемся довольно редко, поэтому я удивился, когда он позвонил. Не секретаря попросил, а сделал это самолично. Значит, что-то важное. Оказалось, что ему нужны сведения о тебе, а я его совсем не интересую. Если говорить о его личности, то он меценат и богатый человек. Многого добился сам. В фундамент тарасовского отеля первым заложил камень. Любит порядок, уважает чужой труд. И бывает благодарным. Нет, прости, не так. Умеет. Он умеет быть благодарным.
