Он был прав. Мне и в голову не пришло то, о чем рассказывал Глеб.
– Откуда деньги? – догадалась я.
– И огромные, – щелкнул пальцами Глеб. – Откуда у молодого провинциала такие суммы? Родители? Нет, потому что они всю жизнь существовали только на свою зарплату. Накопить Семен не мог, под проценты столько ему бы не дали.
– Он делал это не один. С ним был Скобелев, – вспомнила я.
– Скобелев Олег Викторович. Все правильно. А у него откуда такое богатство, как думаешь?
– Еще не знаю.
– Скобелев старше Ойстраха на десять лет, Женя. Ему сейчас шестьдесят один. На момент знакомства с Ойстрахом он имел за плечами статус подозреваемого в одном громком деле, которое на сегодняшний день замято. Скобелев владел парочкой мелких ресторанов и попутно приторговывал девушками легкого поведения. Этакий публичный дом, о котором знают все, но якобы никто там никогда не был. Его загребли, когда он, напившись в хлам, выбил зубы одной из своих воспитанниц. Тогда он еле отмазался, свалил всю деятельность на зама. Зама в итоге посадили на много лет, а Скобелев затаился.
– Где это происходило?
– В Москве, Женя. Скобелев родился и жил до всего этого в Москве.
Я уставилась на него во все глаза. Выражение моего лица, наверное, выглядело весьма глупо, но Глеб терпеливо ждал, пока я въеду в смысл услышанного.
Мне понадобилось некоторое время и вино из бокала, который стоял перед Глебом.
– Получается, что Скобелев сначала жил в Москве, а Ойстрах обитал в Тарасове? Потом они где-то познакомились, побыли некоторое время в нашем городе, построили здесь отель, а потом поменялись местами жительства?
– Все верно.
– Ничего не понимаю. Зачем?
– На самом деле все просто, копаться в этом нет нужды. Теперь Скобелев осел тут. Думаю, что в Москву он возвращаться не собирается. Ему и незачем, у него здесь все для полного счастья имеется.
– А Ойстрах катается как сыр в масле по столичным клубам и светит фейсом как единственный владелец отельного бизнеса, – рассудила я. – Получается, что Олег Викторович пашет, а Ойстрах отдыхает. Да еще, как ты сказал, во всякие истории ввязывается.
– Я не бизнесмен, Женя, – заметил Глеб, – но я работаю в редакции. Сама понимаешь, сколько мимо нас проходит разных сенсаций. Но далеко не каждую новость отправляют в актив: огромное количество информации с самым что ни на есть злачным содержанием остается в тени. В нашей газете ее не продают, не торгуют именем и брендом. Но и не выбрасывают на помойку. Сплетни, слухи, домыслы, неподтвержденные сведения или что-то, что могло бы изменить чей-то знаменитый мир, – все это хранится в архивах на всякий случай. А мой коллега Кроль рад покопаться, так скажем, в чужом грязном белье. Он заведует этим архивом.
– Ты и твой Кроль – страшные люди, – только и сказала я.
– Не то слово, – подтвердил Глеб и поднял бокал. – Твое здоровье.
Оставив бутылку с недопитым вином на столике, мы решили покинуть кафе. Глеб галантно прокладывал мне дорогу в толпе людей по площадке, плотно уставленной мебелью. Оказавшись на свободе, мы одновременно взглянули в сторону сквера. Я хотела бы, может, прогуляться с симпатичным мне мужчиной по тропинкам, виляющим между тополями и размашистыми кустами, но я вдруг поняла, что на сегодня общения с меня хватит.
Кажется, Глеб чувствовал то же самое.
– Ну я пошел? – улыбнулся он.
– Давай, – разрешила я. – Не гуляй допоздна.
Мы разошлись в разные стороны. Я медленно пошла в сторону дома.
– Женя! – окликнули меня.
Я обернулась. Спешащий в мою сторону Глеб держал в протянутой руке мой мобильник.
– Ты оставила на столе, – сказал он.
– Когда это? – удивилась я. – Не помню такого.
– Машинально, наверное. Я же обратно мимо кафе пошел, а там наш официант как раз искал тебя. Увидел меня и вручил. Будь внимательнее, пожалуйста.
Я взяла у него из руки телефон. Надо же, даже не заметила.
– Буду, – пообещала я. – Спасибо.
– До свидания, Женя.
До дома оставалось немного. Отсутствовала я недолго, Артем вряд ли соскучился. Тетя Мила еще утром прислала смс с очень счастливыми смайлами и вдогонку штук двадцать фотографий с цветами, сливами, корзинами с яблоками, окошком с видом на заросли репейника и другими радостями дачной жизни. Судя по всему, тетя Мила неистово ударилась в крестьянство. И пусть, и бога ради. Если честно, я не в силах разделить ее восторги. Вот приедет – сдамся, куда деваться.
Сегодня же мне хотелось пожить своей жизнью и остаться в одиночестве. Этот квест оказался довольно тяжелым.
Если идти домой, то я буду уже не одна. Подумав, я остановилась возле автобусной остановки. Если ничего не случится, то скоро доеду до набережной, а там уже расслаблюсь.
Но не тут-то было. Набережная кишела людьми. Каждая собака поняла, что скоро солнце перестанет ласкать ее спинку, и начнется дождливое похолодание. Поэтому весь народ срочным образом выдвинулся куда? Правильно. На набережную.
В магазинчике неподалеку я купила мороженое и, стараясь выжить любой ценой, стала медленно протискиваться сквозь толпу. Толчок в плечо – и мороженое со свистом улетело в воду.
– Прошу прощения, – радостно извинился какой-то толстый дяденька, одновременно пытаясь удержать за руку маленькую девочку. – Мы не нарочно.
– Все в порядке, – успокоила я его и полезла в сумку за салфетками.
Медленно, но верно я приближалась к цели. Я шла туда, где мы гуляли с Глебом. Это тупик, народу там нет совсем. Задрав голову, я пыталась рассмотреть на столбах камеры видеонаблюдения, но ничего подобного не обнаружила. Неужели вся набережная – «слепая» зона? Очень удобно, кстати, для тех, кто знает об этом. Отсутствие внешнего наблюдения можно использовать в своих целях. Заняться любовью. Распить бутылку-другую.
Или убить кого-нибудь.
Я не дошла до нужной точки и изменила маршрут: перебралась с набережной на склон, прошла через зеленое поле к задворкам отеля, возле которого постоянно кипела жизнь. Скобелев очень удивился, узнав, что я хочу осмотреть помещение офиса, и с большой неохотой разрешил мне это сделать. Но кто говорил, что телохранитель должен ограничиваться местом, где будет кого-то охранять? Осмотреть не помешало бы все, куда я смогу проникнуть. И разрешения ни у кого спрашивать не собираюсь, потому что официально принята на работу Олегом Викторовичем Скобелевым.
Меня никто не задержал, не запретил зайти в разгрузочный цех, миновать какие-то подсобные помещения. По пути встречались разные люди. Все они были из числа сотрудников той или иной гостиничной службы. Горничных я распознала сразу. Высокие миловидные девушки в черных юбках и оранжевых блузках. Униформа им шла. Они спешили на перерыв, используя для выхода на улицу не главный вход, а задние двери. Некоторые выглядели очень усталыми, словно только что мешки с картошкой таскали.
