— С чего бы? Все равно на работе проторчу до вечера. Эти счета меня доконают.
— Я тебя ночью сам доконаю, если они не справятся.
— Лучше в Туле ночуй.
— Зачем?
— Как ты в ночь поедешь после зарубы? Опасно, Глеб. Не надо рисковать.
— Ну, посмотрим, — не стал настаивать он.
— Удачи тебе. Порви там всех.
— Спасибо, Лисуль. Постараюсь. Люблю тебя.
— И я тебя люблю, Кис.
Дорога не обременила пробками. Глеб добрался за три часа, почти не устав от руля. В маленьком, но уютном клубе он, как и хотел, встретил друзей по интернету. Таких же кроссфитеров, слегка сдвинутых на спорте.
Почти сразу Геллер увидел Мишу. Симонов стоял в стороне, не думая подойти поздороваться. Лишь склонил голову в знак приветствия. Уголок рта пополз вверх, рисуя на лице друга детства то ли саркастичную, то ли доброжелательную полуулыбку. Глеб кивнул в ответ, не желая быть навязчивым, вполне понимая Мишкину сдержанность. Геллер знал от Ви, что он ушел из Джедая. Но по всей видимости не растерял старых общих друзей.
Приготовившись к неизбежной зарубе, в которой Миша захочет уделать именно его, Глеб пошел переодеваться. Но он ошибся. Симонов не участвовал в соревнованиях, но отчаянно болел за какую-то девочку из группы scaled**. Она выложилась по полной и долго приходила в себя после комплекса. Мишка подавал ей воды, что-то говорил, отчего девчонка смеялась сквозь кашель и рваное дыхание. А потом они и вовсе ушли на улицу.
Глеб сосредоточился на собственных целях, следя за основной группой. Перед выходом его, как всегда, приятно потряхивало от волнения. Давно он не участвовал в подобных ивентах и сейчас просто кайфовал от почти забытого мандража. Чуть не подпрыгнул, когда сзади услышал Мишкин голос:
— Степанов хорош в тяжелке, но двойные скачет, как лох. Не закисни на трастерах и уделаешь его.
Глеб обернулся, не зная, что сказать.
— Ага. Хорошо, — покивал он, — Спасибо. Сам чего не участвуешь?
— Травма, — сморщился Мишка и повел плечом.
— Жаль.
— Да пофиг. Успею еще.
— Ага.
Неловкость грозила повиснуть тяжелым молчанием, но их спас организатор, который пригласил Глеба на исходную.
Как всегда, едва пискнул таймер, Глеб видел только штангу, а слышал только дыхание соперника. Но из фонового шума болельщиков, он различил Мишкины крики.
— Поднажми, Глебыч! Топи. Давай. Потерпи!
Глеб терпел и топил. Симонов болел за него весь день. Он отвесил Геллеру пять после первого комплекса. После второго, похлопал по мокрой спине. А после третьего, когда все закончилось, они хохотали, стебая друг друга. Как в старые добрые времена.
К Мише подошла та самая девушка, обняла за талию, склонила голову на плечо.
— Устала? — спросил он, целуя ее в макушку.
— Ага. Вырубаюсь.
— Сейчас поедем. Только итоги подождем. Вдруг ты выиграла.
Она скорчила смешную рожицу, ткнула Мишку кулаком под ребра.
— Я два комплекса из трех завалила.
— Но вообще хорошо выступила, — решил подбодрить ее Глеб.
— Спасибо, Глеб, это не правда, — подмигнула она.
Геллер сдвинул брови, не очень понимая, откуда она его знает. Он вопросительно взглянул на Мишку. Тот только глаза закатил, а девица захихикала.
— Я же говорила, он меня не узнает, — совсем развеселилась она, — Пойду кофе выпью, а то стоя усну.
И она отправилась к автомату.
— Ну и говно ты, Геллер. Я ей пять сотен теперь должен, — фыркнул Мишка.
— Она кто? — честно не узнавал Глеб, — И не говори, что я с ней спал.
Он прикусил язык, но Симонов оценил шутку, рассмеялся. Только потом объяснил:
— Мы учились в школе вместе. Она на год младше. Не помнишь?
Глеб попытался откопать в памяти лица, но неудачно. Он помнил несколько девчонок, но не был уверен, что узнает их сейчас.
— Вообще не помню ее. Она нас на год всего младше?
— Ну, да.
— Ей тридцать? Офигеть. Выглядит, как девчонка чуть за двадцать.
— Это спорт, Глеб, — подметил Мишка.
В этот момент девушка вернулась с тремя стаканчиками кофе.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Глеб, — Прости, я правда не помню тебя.
— Это нормально, — махнула она рукой, — Мишка тоже не помнил, хотя…
— Эй-эй, зай, давай не будем его посвящать. Не помнит и ладно. Запоминай, Глебыч. Это Маша моя.
— Приятно, — буркнул Геллер, взяв ее за руку, вежливо тряхнул три раза.
— Придурок, — хохотнула Маша.
В этот момент попросили внимания для объявления результатов. Глеб по общему итогу стал четвертым. Маша седьмой. Оба были очень довольны результатами.
Мишина подружка взбодрилась после кофе и совсем заболтала Глеба, удивляя подробностями, которые знала о его школьной жизни. Симонов, устав зевать, заявил:
— Погнали отсюда. Спать хочу. Глеб, давай с нами. На кухне есть диван.
— Правда, Глеб. Ночуй у нас. В хостеле, конечно, тоже с народом весело, но…
— Нет-нет, ребят. Спасибо, конечно, но я домой поеду.
Он был рад и даже потрясен таким приглашением, но не мог остаться. Тула, ночевка, Мишка… Все это рождало не очень хорошие ассоциации. Глеб жутко хотел домой. К Алисе.
— Стемнеет скоро, Глеб. Уверен, что доедешь? — побеспокоился Мишка.
— И правда, — поддержала Маша, — Зачем рисковать?
— Подруга меня дома ждет, — объяснил он.
Миша взглянул на него из-под бровей, спросил:
— Алиса?
— Да, — подтвердил Глеб.
Тень неприязни омрачила на миг Мишкино лицо, но он быстро взял себя в руки. Даже хмыкнул ядовито, но без злости.
— И правда, поезжай. Мало ли…
Глеб напрягся, но тут же детская радость вытеснила негатив, потому что Мишка протянул ему руку на прощание. А когда Глеб пожал, то дернул его на себя, обнимая, хлопая по спине.
— Кофе на окружной возьми. Кафешка с оранжевой вывеской. Не разбавляют там. Доедешь бодрым, — посоветовал Симонов на прощание.
— Учту, — кивнул Глеб, — Маш, было приятно… увидеться.
— Взаимно, Глеб, — улыбнулась она, прижимаясь к Симонову.
Геллер сел в машину, завел мотор, махнул обнимающейся парочке еще раз и тронулся в сторону столицы. Он взял кофе именно в том, кафе, убедившись, что Мишка не наврал. Но и без тонизирующего напитка, он вряд ли был бы сонным. Адреналин еще плескался в крови, а эмоции от встречи со старым другом закручивали градусы бодрости.
