Я скидывала три раза. На четвертый решила принять и щелкнула гарнитурой. Выдохнула:
— Да, Кир.
Пожалуйста, только не спрашивай, что с моим голосом.
— Софи?
Господи святый!
— Крис? Ты приехал?
— Представь себе. И где тебя носит? Я загораю по указанному адресу — он был зол и нетерпелив, — И что еще за Кир? Русское приветствие?
— Я буду минут через пятнадцать.
— Ты издеваешься? Обещала дома быть.
— А ты обещал, быть в полночь. Или мне до смерти нужно ждать у окна? — не ты один умеешь злиться, Мэйсон.
Не дождавшись его ответа, я сбросила звонок. Пусть подождет. Полезно. Я всю ночь мучилась, а ему какие-то четверть часа невтерпеж. По дороге все-таки гнев сменился идиотской радостью, и я даже завернула за кофе.
Крис сидел на скамейке у моего подъезда. Курил, опустив голову.
Я бы наверно подошла к нему подскакивая, но стаканы с кофе не позволяли такой прыти. Захотелось запрыгнуть ему на колени, крепко обнять, расцеловать это хмурое красивое лицо, затянуться от его сигареты, обнюхать его одежду. В конце концов, наверно я бы помочилась Крису на ногу от счастья, поэтому решила блокировать даже самые невинные проявления радости.
— Ваш кофе, мистер Мэйсон. Добро пожаловать в Москву.
Он встал, затушил сигарету, забрал у меня стакан.
Молча.
Злится.
На здоровье.
Я кивнула на дверь, приглашая следовать за мной. Он топал следом. Только внутри прорвало.
— Поздравляю, план удался.
— Какой план?
— Заставить меня перетрухать в незнакомом городе и чужой стране, — выдал он.
— Ну, знаешь, я не виновата, что ты опоздал.
— Всего на два часа. Вылет задержали.
— На два? На пять, Кристофер. И я ждала тебя всю ночь. Не спала толком, — мой голос сорвался, — Думала, все отменяется. У меня ведь даже нет твоего телефона.
Я хлебнула кофе, чтобы протолкнуть ком, вставший в горле от необоснованных обвинений. Он вытаращился на меня словно я сказала, что земля квадратная.
— Часовые пояса. Ты их, конечно, не учла, — его губы стали растягиваться в улыбке, — Я имел в виду лондонское время.
— Неужели? Представляешь, я читаю мысли только вблизи, — черт разница во времени, даже не подумала, — Там кухня, ешь, чего найдешь. Я в душ. Через полчаса выезжаем.
— А можно позавтракать в душе? — спросил Крис, ехидно скалясь.
Пошлые намеки? Значит пришел в себя и освоился.
— Это будет твоя последняя трапеза, — пообещала я грозно и удалилась с гордым, целомудренным видом.
Набиваю себе цену. Не повредит.
Волосы легли как надо, с макияжем я не заморачивалась, с одеждой — тоже. Смысл? Он видел меня утром похмельную и после пробежки.
— В дверь звонили. И телефон — тоже разрывался, — сообщил мне Кристофер.
— А чего не открыл?
— Ну, я как бы в гостях.
— И как бы не хочется светиться? — уточнила я.
— Ну да.
Я вышла на балкон. Кирилл пригнал тачку, которую я выскулила пару дней назад. Он стоял у машины, курил. Я махнула рукой, приглашая войти.
— Ну может скажешь, нахрена тебе маши… на? — он увидел Криса, пьющего кофе на моей кухне, и глупо захихикал, — Ох ты, ежики пушистые.
Кристофер слегка напрягся. Я решила все-таки их познакомить.
— Кристофер — Кирилл, — мальчики пожали руки.
— Предупреждать надо, Северова. Так и окочуриться недолго.
— Кирь, давай ин инглиш. Невежливо, — я не хотела, чтобы мой английский друг чувствовал себя неудобно.
— Ты же знаешь, мой английский желает лучшего, — он таки перешел на интернациональный язык, но с жутким русским акцентом, заставляя меня закатить глаза на такое позерство.
Орлов изъяснялся на английском абсолютно свободно. Он постоянно мотался в Европу, где у него была тонна друзей. А в Лондоне даже жил одно время по программе обмена студентами.
— Не переживай, — успокоил его Крис.
— Уговорил, не буду, — быстро согласился Кир и сразу начал позорить меня, — Как официальный попечитель этой малышки, я требую подробного отчета о твоих намерениях. Дружба? Секс? Или петтингом ограничишься?
В этом весь Кирюша. Его инглиш заставит покраснеть оксфордских филологов. Но он больше любит пошло стебаться и ерничать. В этом они с Крисом очень похожи.
— Кир! — я не дала Кристоферу выйти из шока и начать оправдываться, — Я верну машину в понедельник. Остальное — не твое дело.
— Ну-ну. Советую поторопиться. На Красной площади пока пусто. Успеете посмотреть. Счастливо, — он опять поручкался с Крисом, чмокнул меня в щеку, добавил тихо по-русски, — Не делай глупостей.
Я неоднозначно пожала плечами. Кирилл прекрасно знал, что я обязательно наделаю этих самых глупостей. И не зря он не попросил подвезти, а отправился к метро. Все понимает. Спасибо.
На Красной действительно было почти пусто. Я вкратце рассказывала Кристоферу кровавую историю главной площади страны. Мы обогнули Кремль, пробило восемь. Людей стало ощутимо больше, пришлось продолжить экскурсию на машине. Через пару часов Крис начал капризничать.
— Я хочу есть и гулять, — вот прямо, как щенок.
— Как мало человеку нужно для счастья. Не боишься, что заметут?
Мне совсем не хотелось привлекать внимание к его приезду. Собиралась единолично наслаждаться. Слишком часто мне на глаза попадались фото фанатов, которые снимали Криса то в баре, то на улице, то в магазине. Если кто-то узнает его — конец моим планам. Не скажу, что план был четким, но в него точно не входили визжащие девчонки, который обязательно попытались бы изнасиловать моего приятеля без охраны. Охраной сегодня была я. И, кажется, потенциальным насильником — тоже.
— Ты же местная. Придумай, чего-нибудь, — предложил Крис, совсем заскучав в машине.
Я придумала. Сокольники. Осенью там мало народу, и мы совсем недалеко. Я припарковалась, стянула с шеи шарф и протянула Кристоферу.
— Заматывайся хорошенько, — посоветовала я, выходя из машины.
— А ты не замерзнешь?
— Есть запасной вариант, — я подняла воротник куртки. Его это устроило.
Как ни странно, еще работали аттракционы и палатки с едой. Крис долго принюхивался к хот-догу прежде, чем съесть. А потом ткнул пальцем на разукрашенный вагончик.
— Я хочу туда, — ну я прям дите выгуливаю.
— Комната страха? Поверь, оно того не стоит. Если замерз, поехали домой обедать.
