Кажется, я кричала его имя. Кажется, он замедлил темп. Кажется, он так и не кончил. Я опустилась на колени, вбирая в рот то, что только что было во мне. Крис застонал, и я сразу схватила темп. Он опять не дал увлечься. Пряные струи потекли мне в рот. Я глотала, слизывая каждую капельку с губ.
Подумать только, всегда этого избегала. Брезговала.
Но мысли снова рассыпались, едва Крис оказался рядом, накрывая поцелуем мои бесстыжие губы.
Глава 7. Наша музыка
Первый раз за долгое время не побеспокоил вживленный в мозг будильник моих привычек. На часах было десять.
Утра?
Наверно.
Во сколько уснули?
Кажется, светало, когда мы пили выдохшееся пиво на кухонном диване. То хохотали, как дети, то опять принимались изводить друг друга ласками. Кажется, мы так и не закончили гонку за очередным оргазмом, просто выключились от усталости. Я аккуратно высвободилась из рук Кристофера и села. Тянущая сладкая боль между ног провоцировала меня разбудить его поцелуями и начать там, где мы остановились. Но я соскользнула с кровати, оделась и вышла из дома.
Привычка.
Ноги взяли знакомый темп. Музыку я не включала. Мое тело пело лучше любого плейера. Мысли скакали в разные стороны.
Народ куда-то спешил, торопился — это же Москва. Это мой город, затянутый смогом, пропитанный законами джунглей. Вот и мистер Мэйсон, кажется, здесь немного озверел. А я повелась на древние инстинкты, завязла в его доминации. А вы попробуйте не потеряться от этого взгляда, от менторских ноток его голоса. Это вам не холодный зомби-обаяшка. Это Кристофер, во плоти. И плоть у него что надо, и мысли незаурядные и воображение богатое.
Я задохнулась. Оказывается, ноги сами собой понесли быстрее от воспоминаний, фантазий.
Глупая ты Сонька, сколько не гони — не кончишь. Для этого тебе непременно нужен тот, кто нежится в хлопковом сонном гнездышке.
Вот идиотка!
И далась мне эта пробежка.
Я повернула к дому, стараясь больше не гнать, сохраняя силы для другого марафона. Но опять пытливый мозг подкинул мне задачку. Что толку бежать к нему? Он уедет не сегодня-завтра. Сам сказал — на выходные. Он твой только здесь, сейчас.
А потом?
Сумеешь не сдуреть, когда он будет за три девять земель? Когда будет блистать своей хищной улыбкой на ковровых дорожках? Хорошо тебе будет, Соня Северова? Ты, кажется, забыла, кто он. А еще совсем запамятовала, кто ты! Ты даже Кирилла не смогла удержать… И сама не смогла удержаться… Упала, разбилась, встала и поползла дальше. Медленно, но верно. Только путь лежал к новой пропасти.
Так что сбавь обороты и подумай.
Вот! У него же вагон таких Сонь по всей планете. Ты не эксклюзив — ты одна из. Он виртуоз — музыкант. Он играл на тебе, словно на гитаре, разрывая струны, надрывая голос. А завтра сядет за рояль. И вновь будет мастером. А ты — пылись, пока вновь не захочется струнных мотивов. И это нормально.
Нормально?
НОРМАЛЬНО!!!
И баста.
Я влетела в ванную, включила воду на полную, срывая с себя одежду. Мне нужен душ, желательно контрастный, чтобы расслабить мышцы и очистить мозг. Я стояла, упершись ладонями в кафель. Плечи опустились, дыхание выровнялось. Я спокойна, я равнодушна.
— И как это называется?
Крис залез ко мне, обвивая сзади руками, наклоняясь, чтобы повторить контуры моего тела.
Вот и к черту вся медитация. Я опять как струна.
— Водные процедуры, — констатировала я, невольно пододвигаясь к нему, чтобы прижаться ягодицами к любимому орудию пыток. От моих прикосновений он моментально вырос.
— Я тоже не прочь освежиться.
Крис застонал, когда я начала тереться задом об его член.
— Опять хулиганим?
Он отвесил моей попе звонкий шлепок, развернул к себе лицом.
— Тебе же это нравится, — я не спрашивала, а констатировала факт.
— Очень нравится.
Я повернула голову, чтобы оценить его довольную физиономию в этот момент. Мэйсон воспользовался
этим, накрыл мой рот поцелуем. Его руки скользнули к груди, сжимая, поглаживая, растирая.
Ты знаешь, Крис. Теперь ты все обо мне знаешь.
Ладонь скользнула ниже живота.
— Ммм, как быстро ты заводишься, малыш. Такая горячая. Признайся, думала обо мне сейчас?
— Да, — я и правда была вся мокрая еще до того как он присоединился ко мне.
— Это хорошо, — его рука опять стала подниматься, пока не достигла моего лица. Пальцы нежно очертили контуры рта, прошлись по губам. Я втянула их в рот, пососала.
Крис глубоко вдохнул, тихо, но твердо сказал:
— Нагнись.
Опять этот безапелляционный тон. И опять я не смею ослушаться, потому что не хочу. Потому что желаю.
Кристофер покрыл жалящими поцелуями-укусами мою спину, уткнулся носом между лопаток. Я сильнее прогнулась, призывая его не медлить, и тут же ощутила медленное проникновение. Он положил руки на мои бедра и крепко прижал к себе. Его язык гулял по моей спине, слизывая воду.
Крис застонал от удовольствия, и его теплое дыхание заставило меня двигаться ему навстречу. Все сильнее и сильнее. Он вдруг потянул меня вниз… И мы уже на коленях в моей узкой ванне. Я хватаюсь за борта, чтобы не упасть от головокружительных ощущений. Все быстрее и сильнее, и ярче… Он вышел из меня с рычащим стоном, но пустоту сразу же заполнили его пальцы, помогая мне достичь блаженного пика. Мы оба рухнули на дно ванны. Замерли, пытаясь снова научиться дышать, мыслить, говорить.
— Неужели я поставила на колени самого Кристофера Мэйсона?
Ну не могу я его не подкалывать. Мне от этого проще и легче воспринимать реальность действительности.
Крис хмыкнул, помогая выбраться из ванной, ставя на ноги.
— Тоже мне достижение, — он обмотал меня полотенцем, сорвал поцелуй с губ, — Лучше бы гордилась, что плюнула мне на голову.
— Да не плевала я, дубина ты деревянная, — и опять притянула его губы к себе.
Мы стали увлекаться, и я была готова продолжить в постели, но в животе у Криса заурчало.
Вот дура.
Даже поесть не приготовила.
— Голодный? Сейчас сообразим завтрак.
Я метнулась на кухню, достала яйца, молоко, бекон для омлета. Крис задержался в комнате, а потом я услышала, как хлопнула дверь балкона. Ушел курить. Щелкнула кофеварка. Я поставила смесь на огонь, а он так и стоял снаружи, кажется, говорил по телефону. А между прочим, на улице не май месяц.
Крис мерил шагами мой балкон. В его циркулях выходило около двух с половиной. Я протянула ему чашку с горячим кофе и набросила куртку на широкие плечи. Он опустил трубку вниз, поцеловал меня.
