Когда её губы достигли пупка, она резко выпрямилась. Глядя мне в глаза, Софи накрыла ладонью мой пах и аккуратно сжала.
Я зашипел.
Её пальцы потянули завязки пижамных штанов. Я откнинул голову назад, прикрыл глаза.
Лежи, Мэйсон, не дергайся. Пусть девочка возьмёт, свое.
Глава 9. Нас нет
Вот такой денек у телевизора. Не сказать, что меня порадовал фильм, но главный герой был бесподобен.
Мой герой.
Только мой.
Я не могу делить его ни с кем. Это так же глупо, как и распыляться самой.
Такой странный день. С самого утра я успела сорваться, напиться и поиметь Кристофера Мэйсона.
Кто сказал, что минет — унизительное занятие? Бред. Я чувствовала себя королевой стоя на коленях, ведь он не смел и пикнуть. Мы не возвращались к разговору, вообще почти не говорили.
Я пыталась его не замечать, а он лишь трогательно обнимал каждые пять минут.
Кристофер разбудил меня утром поцелуями, взяв обещание, что я приеду к нему на съемки. Я даже вытащила свой зад из постели, чтобы проводить до двери и выдавила на прощание улыбку. Он поцеловал и уехал по делам, оставив меня в растрепанных чувствах.
Я шаталась по квартире, натыкаясь там и тут на следы его присутствия. То, что еще недавно было моим маленьким раем, сегодня очень смахивало (нет, не ад) на чистилище. Я была в какой-то невесомости, а очень хотелось вернуться на землю и стоять крепко, двумя ногами.
Было бы замечательно, если бы рядом стоял Мэйсон.
Зачем он заикнулся о женитьбе?
Для чего?
Неужели Ники донесла все семье, и они опять давят на него?
Или это он сам?
Угу, конечно. Мечтай дальше!
Нет, определенно, он изменился после того, как Ники нас застукала. Крис и раньше не давал мне проходу, а сейчас и вовсе перекрыл воздух своими нежностями, повышенным вниманием, еще более говорящими взглядами.
Стоп, Соня, а если — это все твои фантазии?
Я выключила сердце и обратилась к разуму.
Жду от него любви?
Да.
Почему назвала его дураком вместо того, что бы поймать на слове и потащить в Вегас?
Разве мало, того, что есть сейчас?
Много. Больше, чем когда-либо, но этого недостаточно.
Устав от собственных мыслей, я отослала смски Киру: «Я в раздрае. Позвоню завтра» и Кристоферу: «Извини за сумбурный день. Приеду завтра». Отключила телефон, привела себя в порядок и поехала к океану. На хвосте висели машины с журналистами. Даже больше, чем обычно. Они не унимались и на пляже, щелкали камерами, словно надеялись, что я вот-вот разденусь до гола и нырну в воду, чтобы красиво утопиться.
Только через час моя застывшая поза перестала их интересовать. А вокруг мир жил своей жизнью. Даже в сумасшедшем городе Ангелов есть нормальные люди. Несколько семей с детьми и собаками отдыхали на берегу. Крики, лай, смех и голоса родителей мешали мне сосредоточится. В конце концов, я плюнула и стала просто наблюдать за ними. А ведь я хотела быть такой же нормальной.
Мое сердце опять выбралось на свободу.
Стоп.
А я что ненормальная?
Нет.
Сижу здесь одна под прицелом папарацци и… И люблю Кристофера Мэйсона.
Наверно только это и делает меня нормальной. Ведь его все любят.
Но самое сумасшедшее: я хочу, чтобы он любил меня.
Да, и не меньше.
Даже, если я забеременею, этого будет мало.
Мне нужен Крис целиком, навсегда, со всеми вытекающими.
Пляж пустел, на смену семейным стала прибывать романтически настроенная молодежь, преимущественно по двое. Отряхнув пятую точку от песка, я поплелась обратно к машине.
И чего мне делать? Ведь надо что-то делать.
Вот приеду завтра к нему и скажу: «Крис, я тебя люблю. Женись на мне. Или поминай, как звали».
Отлично! Красноречиво и убедительно.
Он, конечно, отойдет от меня, разбежится и каааак женится, каааак полюбит-полюбит.
Я нервно захихикала. Нет, не так, конечно, но по сути-то верно. А чтобы придумать обороты и антураж — вся ночь впереди.
Как ни странно, вернувшись домой, я вырубилась моментально, ничего не придумав. Зато утром корчилась перед зеркалом дольше обычного. Три раза заплетала косу и распускала. Остановилась на хвосте. И не тургеневщина, и вроде все гладенько.
С макияжем тоже не заладилось. В итоге я оставила только тушь и блеск.
Сарафан и босоножки. Не в сексуальную же медсестру мне одеваться для положительного эффекта?
На столике в прихожей лежали очки Кристофера. Забыл.
А вот это хорошо! Не знаю почему. Я, наверно, двинулась на всех этих знаках. Я нацепила очки на нос и смело отправилась требовать любви от Мэйсона.
Идиотка.
Дура.
Плевать.
Или пан или пропал.
Выехав с парковки, я обалдела. У парадного входа моего дома стояла толпа фотографов и зевак. Весь этот флешмоб ринулся к моей машине, тыча камерами, щелкая затворами. Я дала газу, сигналя без остановки.
ЧТО? БЛИН! ПРОИСХОДИТ?
Телефон.
Игнорируя оповещения о количестве пропущенных вызовов и оставленных голосовых сообщениях, я набрала Кира.
— Орлов, чего за дерьмо творится? — заорала я в трубу.
— Не вопи. Купи газету. Я занят.
Кир был какой-то странный. Еще более странный, чем обычно.
— Какую газету? И чем ты занят, черт подери?
Я не прониклась его демократической претензией на личное пространство. У меня тут толпа стервятников на хвосте.
— Любую, Соня. Любую. Вы доигрались. Поздравляю. Я позвоню, когда придумаю, как все это разрулить, — он отключился.
Сволочь!!!
Я остановилась у ближайшего киоска и…
Со всех бульварных газет на меня смотрела… я.
И Крис.
Кинув на стойку купюру, я схватила газету и рванула в ближайшее кафе. Заведение оказалось приличным, и все лишние товарищи с камерами остались снаружи. Я сразу потребовала закрытый VIP-столик. Меня провели, кивая. Заказав для приличия что-то из еды к чаю, я вцепилась глазами в заголовки.
КРИСТОФЕР МЭЙСОН И СОФИЯ СЕВЕРО ДРУЗЬЯ?
Дерьмо!
Фотография: черный ход моего дома, Крис улыбается, садится в машину. Я раскрыла газету на указанной странице и завыла в голос. Взгляд упорно поглощал текст, хотя его там было намного. Больше фотографий.
