— Ты такая мнительная.
— Ладно. С меня хватит. Езжай домой, Нечаев.
Я повернулась к двери, но Кирилл меня остановил.
— Постой.
— Что еще?
— Возможно, я дал маху. Ась, у меня в голове работа и деньги тождественны. Последнее время сам курирую все финансовые операции. Похоже, настигла профдеформация. Я не хотел тебя обидеть. Клянусь.
— Похоже, у тебя в голове тождественны женщины и деньги тоже. А мне не нужно ничего, Кир. Понимаешь? Только…
Я осеклась, сглатывая вновь подкатившие слезы. Зачем я продолжаю с ним говорить? Неужели непонятно, что он совсем иначе смотрит на наши отношения. Ох, так ведь нет никаких отношений. И быть не может при таком раскладе.
— Только что? — зацепился Кирилл за мою недосказанность.
Он подошел ко мне, погладил по голове, как маленькую девочку, утопил пальцы в волосах, заставляя поднять голову и посмотреть на него. Его глаза требовали закончить предложение, ответить на его вопрос.
— Только ты, Кир, — и меня прорвало. — Ты мне нравишься и бесишь одновременно. И я вряд ли смогу быть твоей куколкой, которая за деньги будет исполнять желания хозяина.
— Забудь о деньгах, Ась.
— Лучше ты забудь. Потому что как только я забыла, ты напомнил.
Слезинка скатилась по моей щеке, и Кирилл поймал ее губами.
— Не плачь, зайчишка, — прошептал он. — Видеть не могу твои красные глазки.
Он взял мое лицо в ладони и стал целовать. Щеки, нос, припухшие веки, скулы, подбородок. Его губы были везде.
— Я потратил столько сил, чтобы затащить тебя на этот ужин, и сам все испортил. Давай переиграем. Нам, наверное, нужно больше общаться.
— Мы только и делаем, что общаемся, Кир. И выходит скверно.
— Это не то. Давай сходим в парк. Погуляем. Я куплю тебе газировку и шарик.
Я засмеялась. Господи, почему за эту фразу я готова простить ему все и принять приглашение. А Кирилл продолжал соблазнять:
— Ты же любишь парки, зайчишка. Соглашайся. Покатаемся на чертовом колесе. Я могу быть молодым, а не сварливым дедом, который кичится деньгами, потому что все остальное отсохло.
Кирилл прижал меня к себе, и через тонкую ткань пижамы я почувствовала, что ничего у него не отсохло. Я вцепилась в его рубашку и сжала зубы, чтобы не застонать.
— Знаешь, ты чертовски хороша в платье, но этот наряд даже сексуальнее, — пробормотал Кирилл мне в шею, водя губами по чувствительной коже. — И меня немного бесит, что твой сосед видит эту едва прикрытую попку каждый день.
Как так вышло? Мы только что ругались, а теперь я плавлюсь в его объятиях, готовая выскочить из штанов, слушая этот соблазняющий хриплый шепот.
— П-парк — это интересно, — начала заикаться я от волнения и… возбуждения.
Попытки перевести тему провалились.
— Сходим, — кратко ответил Кирилл и завладел моими губами.
Почему я не могу сопротивляться его поцелуям? Каждый раз, когда губы Нечаева касаются моих, я расслабляюсь и начинаю отвечать. Вот и сейчас, прогнувшись в его объятиях, я обнимаю его за шею, чуть задевая волосы на затылке, поглаживаю, поощряя движения его губ, лаская их, дразня языком и прикусывая. И Кирилл стонет, не отрываясь, и я проглатываю этот сладкий звук, который сразу заставляет меня вибрировать и желать больше.
Я не сразу поняла, что руки Кирилла проникли под мои шортики, сжали попу. Это казалось таким правильным, естественным. Словно мой зад отлили специально под его ладони. И сжимал он как надо. Не сильно, но ощутимо и приятно.
— Пригласи меня войти, — прохрипел Нечаев.
Я немного пришла в себя, даже смогла пошутить.
— Ты как вампир говоришь*.
Вряд ли он поймет. Хотя Лукьяненко довольно популярен со своими Дозорами.
— Не обзывайся, — ласково пожурил он меня.
Кирилл отстранился, и я поняла, что он сегодня больше ни о чем меня не попросит. Оно и к лучшему. Еще пара таких поцелуев, и я соглашусь на все.
— Беги домой, зайчишка, — велел он, чмокнув меня в нос. — Я приеду завтра обедать.
— Хорошо, — кивнула я рассеянно. — Буду ждать. Спокойной ночи.
— И тебе, красавица.
Кир отпустил меня, развернулся и поспешил к лестнице. А я, измочаленная переизбытком эмоций, напилась ромашкового чая и попыталась уснуть.
Утром мне все еще было жарко. Кожа горела, помня прикосновения Кирилла. Кровь тоже стала как будто горячее и носилась по жилам быстрее обычного. Даже в ушах немного шумело.
— Полагаю, вы вчера помирились? — осведомился Женька, подавая мне чашку кофе.
— Можно и так сказать. А что?
— Нет-нет. Ничего. Просто спросил. Давненько ты не прокрадывалась к себе. А уж рыдания по поводу мужика я впервые слышал.
— Жень, чего ты меня смущаешь?
Неожиданно сосед выдал:
— Ты с ним осторожнее, Ась.
— О, а что такое? Разве Кирилл Нечаев больше не твой кумир? Ты только и делал, что посылал меня к нему на ужин.
— Я не знал, что ты вернешься в соплях с этого ужина, — парировал Женька.
— Я и сама не знала.
— Вот поэтому давай аккуратнее. Чтобы я не волновался.
— А чего тебе-то волноваться?
— Ты мне не чужой человек, Ась. Я думал, ты развлечешься и забудешь. Летний роман и все такое. А выходит…
— Что выходит?
— Что-то совсем другое. Уж больно остро на него реагируешь. И ведешь себя странно. Я тебя такую совсем не знаю.
Я посмотрела на Женьку. Он был серьезен. Похоже, на самом деле беспокоился. Знала ли я сама себя такую? Определенно — нет. С Кириллом действительно я сама не своя, действительно слишком все ярко и остро. И страшно, потому что подобные эмоции я не испытывала раньше.
Тронутая Женькиной заботой, я обняла его и чмокнула в щеку.
— Я постараюсь не сходить с ума, Женчик. Все будет хорошо.
Он щёлкнул меня по носу в знак одобрения такой позиции и принялся за уничтожение завтрака. Я последовала его примеру, понимая, что соврала лучшему другу. Я уже сошла с ума, рехнулась, тронулась. Потому что, кажется, влюбилась в Кирилла Нечаева. Такое открытие меня совсем перепугало. Я постаралась отогнать от себя эти мысли и стала думать о насущном. Завтрак, одеться, доехать до «Праги», работать, Кирилл… Ох, опять Кирилл. Куда мне от него деться?
На работе встретила все та же рутина. Это поначалу мне казалось весельем бегать по залу, общаться с посетителями. Быстро привыкла. Только визиты Кирилла для меня остались приятным разнообразием в одинаковых буднях.
