Глава 9
Экспансия на запад
Завершить покорение цзиньского Китая Чингисхану помешали непредвиденные события, происходившие западнее его империи и потребовавшие экстренного вмешательства. Экспансия монгольской империи на запад вызывалась как коммерческими потребностями, так и геополитическими интересами. Для лучшего понимания начал этого процесса нам следует совершить экскурс в прошлое — в XII век — и рассмотреть особый характер отношений между Хорезмом и государством Каракитаев (современный Синьцзян) — их взаимозависимость, взаимовлияние и взаимопроникновение, феномен, названный Томасом Харди convergence of the twain, «схождением двоих»
[1239]. Каракитай — одно из четырех государств XII века, составляющих теперь территорию нынешнего Китая, было основано киданями после ликвидации династии Ляо в 1125 году. Его правители никогда не теряли надежду на то, чтобы стать властелинами Китая. Таким образом, каракитаи соотносились с империей Цзинь примерно так же, как якобиты с Ганноверской династией в Британии XVIII века, или, если брать менее далекие времена, как гоминьдан Тайваня с Китаем Мао Цзэдуна. Иными словами, каракитаи были продолжателями династии Ляо, принявшими другое обличие
[1240].
Династия Ляо погибла от двуострого удара чжурчжэней (основали династию Цзинь в 1125 году) и сунцев. Прежде чем погибнуть, империя дала жизнь выдающемуся человеку, наделенному неуемной энергией и многими талантами, в том числе и полководческими, которые, наверняка, были бы замечены Чингисханом, если бы он был его современником. Этот человек по имени Елюй Даши родился в 1087 году и бежал вместе с Тяньцзо, последним императором Ляо, на север в Маньчжурию, а оттуда в Монголию. Он попал в плен к чжурчжэням, снова бежал через пять месяцев, воссоединившись с Тяньцзо
[1241]. Император все еще жаждал отвоевать территории, но Елюй, самый здравомыслящий из его советников, отговаривал, убеждая в том, что чжурчжэни слишком сильны и его желания вернуться в Китай химерны и нереальны. Не сумев переубедить Тяньцзо, Елюй ушел от него, отправившись на запад с соратниками. Писали, будто бы у него было 7000 воинов, когда он пришел к Тяньцзо, а уходил от императора, имея 5000 воинов и 10 000 лошадей
[1242]. Он оказался прав в своих прогнозах: Тяньцзо вскоре взяли в плен, и его надежды на возвращение окончательно рухнули.
Последующая история Каракитая почти полностью состояла из войн, включая битвы с караханидами, тюрками-сельджуками и Хорезмом, а точнее с хорезмшахом Мухаммедом II, взошедшим на трон в 1200 году (см. приложение 2).
Политический бедлам дополнился еще одной закавыкой, и немаловажной, когда в 1208 году в Каракитай заявился Кучлук, последняя надежда найманов, бежавший после разгромного поражения, нанесенного монголами на Иртыше. Он прибыл в столицу каракитаев с небольшим отрядом соратников, и его как героя принимал правитель, гурхан Чжилугу отчасти вследствие того, что найманы и каракитаи всгда были союзниками, но главным образом из-за того, что Чжилугу считал Кучлука полезным союзником, зажатым в тиски на востоке монголами, а на западе — шахом Мухаммедом. Гурхан обращался с Кучлуком как с сыном, одарил его роскошными халатами, другими богатыми одеяниями, удостоил титула хана, дал в жены одну из дочерей и (крайне неразумно) позволил сформировать собственную армию, которая, по его расчетам, со временем обрушится на монголов
[1243]. «Преторианская гвардия» Кучлука, как магнитом притягивавшая беглых найманов, меркитов и иных недругов Чингисхана, вскоре насчитывала 8000 человек. Похоже, что Чжилугу не полагался на верность своих преимущественно мусульманских подданных в случае столкновения с Мухаммедом, если Кучлук смог «продать» ему идею создания второй, «неисламской» армии в качестве «козырной карты в рукаве» для использования, когда начнутся бои. Гурхана настолько ослепила угроза Хорезма и монголов, что он упустил из виду врага в собственном доме
[1244].
Обретя достаточно сил для борьбы, неблагодарный Кучлук, всем обязанный тестю, начал за его спиной договариваться с Мухаммедом о разделе Каракитая
[1245]. Мухаммед вначале колебался, раздумывая над предложением каракитайского правителя, сулившего выгодное бракосочетание и большие деньги. Чжилугу, очевидно, не сомневался в том, что его предложение будет принято, и отправился на охоту, во время которой Кучлук попытался убить его из засады
[1246]. Раздосадованный неудачей, Кучлук нашел себе другого союзника — Арслана, предводителя карлуков. Вместе они организовали внезапное нападение на государственную казну Каракитая и забрали все ценности. Узнав об этом, Мухаммед, наконец, согласился открыто поддержать Кучлука.
Начавшаяся война была одновременно и внешним и внутренним конфликтом для Каракитая. Сначала Кучлуку не везло. Чжилугу все еще располагал грозной армией, ядром которой была сильная и быстрая конница
[1247]. Он настиг и разгромил предателя-зятя неподалеку от столицы Баласагуна, вернув значительную часть украденных из казны денег. Арслан перепугался, бросил Кучлука и перебежал к Чингисхану, прося у него защиты и обещая быть верным вассалом монголов. Несмотря на поражение, Кучлук уцелел и покинул поле битвы, сохранив в основном свое воинство. Каракитаи теперь оказались под ударом с двух сторон: с запада угрожал Мухаммед, с востока — Кучлук. Мало того, подтвердились сомнения Чжилугу в лояльности подданных: когда он возвращался с победой в Баласагун, обитатели города — мусульмане — закрыли перед ним ворота. Последовала 16-дневная осада, закончившаяся тем, что Чжилугу пробил себе путь в город с помощью боевых слонов. Затем он истребил всех жителей — общей численностью 47 000 душ
[1248].
Но на западе Каракитая верх одерживал Мухаммед. При поддержке Отмана, султана Самарканда и самого могущественного подданного, Мухаммед форсировал реку Яксарт (Сырдарья), прошел вверх по долине Арыс и через перевал в долину Тараз (Талас). Затем он выдвинулся навстречу армии, которой командовал самый лучший каракитайский генерал Таянгу, и после яростной схватки в сентябре 1210 года у реки Яксарт ему удалось добиться некоторого преимущества
[1249]. В общем-то, силы противников были равны, левый фланг каждой армии, как и полагается, успешно противостоял правому флангу другой армии, и исход битвы был неопределенный или ничейный. Но потом в результате одной из тех случайностей, которые творят историю, Таянгу пошел не туда, куда надо, оказался в рядах противника, был схвачен и незамедлительно казнен
[1250]. Как бы то ни было, самые осведомленные военные аналитики заключили, что Чжилугу непременно выиграл бы войну, если бы все не испортил Кучлук
[1251].
