Но модель «Межпоколенческой товарной игры» также показала, что, если каждому поколению дать возможность голосованием решать, какое количество ресурсов будет израсходовано при его жизни, а после это количество (определенное как срединное значение) распределять между всеми игроками в равных долях, тогда по крайней мере какая-то часть ресурса будет передаваться нескольким будущим поколениям. Голосование позволяет честным игрокам, которые обычно составляют большинство, навязать свою волю недобросовестному меньшинству — игрокам, которые в нерегулируемой системе могли бы покуситься на бóльшую долю общинного ресурса, — и заставить их соблюдать установленные ограничения, отвечающие наилучшим интересам всей общины. Но эта система работает только в том случае, если голосование имеет обязательную силу. Лиге ирокезских племен не потребовалось ни теории игр, ни статистического анализа, чтобы понять эту важную истину.
Наши современники и время
Проблема современного общества в том, что нам не хватает ни сознательной мотивации, ни политико-экономической инфраструктуры для перехода к межпоколенческой парадигме. Привычку к ограниченному атемпоральному мышлению трудно преодолеть. Возможно, в этом нам помогут вдохновляющие художественные проекты, цель которых — побудить нас ощутить целостность времени: настоящего, прошлого и будущего. Фотограф Рейчел Сассмэн объехала весь мир, чтобы сделать красочные портреты живых организмов возрастом старше 2000 лет (миллениалов в истинном смысле этого слова)
[126]: мозгового коралла — ровесника Платона; баобабов и остистых сосен, бывших молодыми всходами в эпоху строительства Стоунхенджа; австралийских строматолитов, продолжающих вести свой размеренный коммунальный образ жизни со времен протерозоя; сибирских почвенных бактерий, которые пребывали в законсервированном состоянии на протяжении 700 000 лет, пережив шесть оледенений, и недавно были разбужены антропоценовым потеплением. Эти древние создания помогают нам осознать совершенно иные отношения со временем, давая возможность заглянуть далеко за горизонт отведенного нам жизненного пути.
Творчество японского концептуального художника по имени Он Кавара посвящено исследованию хроноса — восприятию чистого течения времени, лишенного всякого нарратива
[127]. За период с 1966 по 2013 г. он создал серию работ под общим названием «Сегодня», каждая из которых представляет собой темный холст, на котором белой краской типографским шрифтом выведена очередная дата. В рамках другого проекта, продолжавшегося с 1970 по 2000 г., Кавара отправил своим знакомым сотни телеграмм с коротким сообщением «Я все еще жив» (этот проект пережил свое «художественное средство» — телеграммы). В буклетах к выставкам он всегда указывал свой возраст в количестве прожитых дней. Еще один грандиозный проект художника под названием «Один миллион лет» — это 20 массивных томов, страницы которых заполнены столбцами дат с 998 031 г. до н. э. и вплоть до 1 001 997 г. н. э. (по одному миллиону лет до и после 1997 г.). Бо́льшая часть первой половины этого труда хронологически совпадает с (признаюсь, куда более интересной) 700 000-летней летописью антарктических ледяных кернов. В настоящее время, после смерти Кавары, продолжается начатый им проект по публичному чтению «Одного миллиона лет»: даже при очень беглой скорости 100 цифр в минуту на чтение всех томов уходит семь полных суток.
Проект Кэти Патерсон «Библиотека будущего» в Осло объединяет людей и деревья в творческом альянсе по созданию кайроса — времени, наполненного смыслом. Каждый год специальный комитет (нынешние члены которого когда-нибудь умрут и уступят место новым) выбирает одного автора и предлагает ему написать небольшое произведение, предназначенное для будущих поколений (честь стать первым автором «Библиотеки будущего» выпала канадской писательнице Маргарет Этвуд). Законченная рукопись, содержание которой не разглашается, запечатывается в коробку и передается на хранение в Публичную библиотеку им. Карла Дейхмана в Осло. Одновременно с началом проекта недалеко от столицы был посажен хвойный лес. В 2114 г., когда деревьям исполнится по 100 лет, их спилят и сделают из них бумагу, на которой будет напечатана антология этих произведений. Для финансирования проекта создан специальный траст, который гарантирует его продолжение после смерти основателей «Библиотеки».
В сентябре 2001 г. в старинной церкви XIV в. в городке Хальберштадт (Германия) начало исполняться органное произведение композитора-новатора Джона Кейджа под названием ORGAN2/ASLSP (As SLow aS Possible — «Так медленно, как только возможно»)
[128]. Концерт, который начался в 89-летний день рождения Кейджа, продлится 639 лет. За прошедшие годы сыграна всего дюжина аккордов: каждый аккорд звучит от нескольких месяцев до нескольких лет благодаря грузам, удерживающим педали органа. Как и в случае «Библиотеки будущего», этот многовековой концерт потребует сотрудничества многих поколений.
Разумеется, нельзя не упомянуть и про «10 000-летние часы», разработанные изобретателем Даниэлем Хиллисом, которые в настоящее время строятся внутри горы в западном Техасе некоммерческой организацией Long Now Foundation
[129]. Чтобы часовой механизм проработал 10 000 лет, завод будет осуществляться благодаря расположенным на поверхности пневматическим камерам из нержавеющей стали, которые будут расширяться и сжиматься при изменении наружной температуры. Ход часов будет отмерять двухметровый крутильный маятник из титана, а под куполом из сапфирового стекла расположится аппарат коррекции, который будет периодически «подводить» часы, сверяясь с положением Солнца на небе. Хиллис говорит, что создание механизма, рассчитанного на такой непостижимо длительный по человеческим меркам срок службы, требует совершенно иного отношения ко времени. Например, игнорирование високосных секунд на протяжении 10 000 лет приведет к тому, что часы забегут вперед на 30 дней. За это время Земля переместится в противоположную точку прецессионного цикла, так что в период зимнего солнцестояния к Солнцу будет наклонено Северное полушарие. Также необходимо учесть множество других факторов, связанных с возможными изменениями окружающей среды. Например, если глобальное потепление ускорит таяние ледников, перемещение значительной массы с полюсов в океаны может повлиять на орбиту Земли
[130].
Заманчиво отмахнуться от подобных проектов как от любопытных, но бессмысленных причуд. Однако у них важная миссия — заставить нас переосмыслить наше восприятие Времени и своего места в нем. Более того, они могут послужить полезными примерами для создания инфраструктур, ориентированных на долгосрочное будущее и тесное сотрудничество между поколениями. Сегодня практически ни одна частная компания или государственная структура не может позволить себе горизонт планирования дольше, чем несколько финансовых лет или период до следующих выборов. Растущая концентрация мирового богатства в руках крошечного меньшинства означает, что бо́льшую часть населения мира по-прежнему будет волновать только выживание здесь и сейчас, а не забота о будущем. Пожалуй, единственные, кто сегодня может позволить себе думать о грядущих поколениях и имеет возможность осуществлять гуманитарные проекты, рассчитанные на десятилетия, — это частные благотворительные фонды, созданные на деньги сверхбогатых людей. Хотя их деятельность, безусловно, заслуживает всяческих похвал, нельзя отрицать ее фундаментальной антидемократичности: получается так, что сегодня забота о будущем находится в руках небольшой горстки самых богатых людей, — а у некоторых из них весьма бредовые представления о том, каким оно должно быть.
