Возьмите, например, моду на строительство роскошных «климатических бункеров» — современных вариантов противорадиационных убежищ, где сверхбогатые люди смогут в комфорте пережить климатический катаклизм, в то время как остальная часть человечества будет страдать от невыносимой жары, от голода из-за хронического неурожая, от наступления моря и множества других тяжких невзгод
[131]. Многие из них — миллиардеры из Кремниевой долины, чьи высокотехнологичные компании буквально излучают оптимизм по поводу будущего. Однако их подлинный план, по-видимому, состоит в том, чтобы продавать эту иллюзию массам, в то время как самим потихоньку готовиться к апокалипсису. Среди этих сверхбогачей есть и витающие в облаках футуристы, которые уверенно утверждают, что терраформирование Марса не только реально осуществимо, когда придет время оставить эту планету, но и является естественным и неизбежным продолжением стремления человечества к освоению новых рубежей. Такое мышление поражает своей глубокой темпоральной дисморфией — искаженным пониманием времени, которое усугубляется как невежественным игнорированием факта долгой коэволюции Земли и жизни на ней, так и наивным отрицанием нашей собственной истории как вида. Если на то пошло, был ли за все столетия нашего существования хоть один прецедент, когда мы, люди, сумели бы реализовать конструктивный международный проект (т. е. нечто иное, нежели уничтожение коренных цивилизаций), который требовал огромных расходов без немедленной окупаемости? И каким образом мы вдруг сможем процветать на чужом планетарном теле, с которым мы не связаны общей эволюционной историей, если мы не научились заботиться друг о друге даже на этой родной, дружелюбной и гостеприимной планете?
Между тем на другом конце экономического спектра существует иная модель долгосрочного лидерства, предлагаемая американскими коренными народами, которым удалось выжить и сохранить свою культуру, несмотря на столетия геноцида, нарушения договоров и ужасающую бедность, благодаря тому, что писатель и теоретик культуры Джеральд Визенор называет «преемственностью». Согласно Визенору, члену племени оджибве из резервации Белая земля в штате Миннесота, «преемственность — это продолжение историй… переходящее от поколения к поколению право на наследование»; преемственность коренится в глубокой, унаследованной от предков привязанности к земле, ограниченной небольшими резервациями — конечными мирами
[132]. Такое мировоззрение ценит долговечность выше завоеваний; самоограничение выше потребления, а непрерывность выше новизны. Ему присущ глубокий и объективный, отчасти ироничный и самоуничижительный взгляд на щедрость и капризность природы, а также на лучшие и худшие проявления человеческой натуры.
В последние годы индейские племена все активнее выступают в роли лидеров в области охраны окружающей среды, ведя многолетние наблюдения и собирая обширные массивы данных, организуя массовые протесты и инициируя судебные процессы против владельцев шахт и трубопроводов, угрожающих общественным природным ресурсам. Созданная племенами Висконсина, Миннесоты и Мичигана совместная Индейская комиссия по охране дикой природы и рыбных ресурсов Великих озер (Great Lakes Indian Fish and Wildlife Commission, GLIFWC) координирует усилия не только индейских племен, но и неиндейских экологических организаций в области природоохранных инициатив, общественного образования и юридических действий
[133]. Когда губернатор штата заявил: «Висконсин открыт для бизнеса», а законодательное собрание за несколько месяцев избавилось от принимавшихся на протяжении четырех десятилетий природоохранных законов, Комиссия выступила за принятие Доктрины общественного доверия, которая обязывает правительство защищать озера и реки для общего блага. Какая горькая ирония: после всех несправедливостей и лишений, которые пришлось претерпеть коренным племенам, сегодня они остаются самыми искренними патриотами, стремящимися спасти Америку от самой себя.
Далекое будущее
Когда мы заглядываем в геологическое будущее, возникает парадокс: отдаленные события видятся нам гораздо лучше, чем то, что может случиться в ближайшее время. Наше Солнце, звезда G-типа, находится примерно в середине своего срока жизни и примерно через 5 млрд лет войдет в стадию красного гиганта, поглотив Землю и другие внутренние планеты. Но за 3 млрд лет до этого неуклонное увеличение яркости Солнца приведет к испарению земных океанов, водяной пар от которых создаст на Земле экстремальный парниковый эффект. Когда вся вода улетучится в космос, система углеродно-силикатного выветривания, на протяжении миллиардов лет обеспечивавшая изъятие вулканического CO2 из атмосферы, прекратит функционировать, что приведет к дополнительному усилению парникового эффекта, который, вероятно, сделает условия на поверхности планеты невыносимыми для любой жизни примерно через 2 млрд лет от настоящего момента
[134]. Тектоника Земли, тесно связанная с присутствием воды, также претерпит серьезные изменения. Благодаря переносу морской воды в мантию субдуцирующими плитами, дуговый вулканизм будет продолжаться еще несколько сотен миллионов лет после исчезновения поверхностной воды. Но без охлаждающего эффекта морской воды океаническая кора будет гораздо дольше оставаться горячей и более плавучей, что будет препятствовать субдукции и изменит темпы тектонических процессов.
В течение по крайней мере ближайшего миллиарда лет тектоника плит продолжит перемещать континенты вокруг земного шара. Атлантический океан начнет закрываться, и примерно через 250 млн лет от настоящего момента Америка воссоединится с Европой и Азией в новом суперконтиненте, которому геофизик Кристофер Скотезе уже дал название «Пангея Ультима»
[135]. Эрозия постепенно разрушит Гималаи, Альпы и Скалистые горы, а реки унесут остатки гор в океаны.
Примерно через 80 000 лет эксцентриситет земной орбиты, изменяющийся согласно циклу Миланковича, уменьшится настолько, что может наступить очередной ледниковый период, но это будет зависеть от концентрации парниковых газов, циркуляции океана, состояния биосферы и многих других переменных. Но труднее всего спрогнозировать, что ждет нас через тысячу лет, т. е. через такой же промежуток времени, который отделяет нас от эпохи викингов. Если антропогенная эмиссия CO2 не будет резко ограничена и запустятся мощные механизмы положительной обратной связи, Землю может ожидать повторение палеоцен-эоценового термического максимума. Уровень моря повысится на несколько метров, затопив многие из самых густонаселенных городов мира. Изменение погодных условий, включая более свирепые ураганы, более длительные и интенсивные засухи, негативно отразится на мировом производстве продуктов питания. Государства будут вынуждены направлять все бо́льшую часть своих бюджетов на борьбу с кризисами. Баланс геополитических сил изменится в зависимости от того, насколько хорошо те или иные страны сумеют приспособиться к новому климатическому режиму.
