Солнце быстро поднималось над дальним лесом, лучи точно выжигали туман, из мути проступали четкие контуры бытия. Было очень тихо, Макс прошелся вокруг дома. Трещина на торцевой стене стала шире, кирпичи вываливались из нее, на земле валялись осколки. На лавке их тоже было полно, Макс скинул несколько штук, пошел дальше, разглядывая стены. А надо было под ноги смотреть, налетел на здоровенный обломок карниза крыши и еле-еле удержался на ногах. Чертыхнулся и пошел дальше: дом будто встряхнулся, сбросил с себя все ненужное, точно устал тащить на себе лишний вес за много лет. Зато дверь подвала не шелохнулась, так и стояла, заросшая травой, и закрывавшие окна доски тоже держались на своих местах.
Из подъезда доносилась приглушенная ругань, негромкий скрежет и непонятный то ли стон, то ли писк. Макс заглянул внутрь – никого, переступил завал у порога и поднялся по ступенькам на площадку. Витька в своем коридоре скреб чем-то по полу и ругался последними словами. Мимо прошмыгнуло еще несколько мышей, по стене деловито пробежали два черных таракана размером с жука-оленя. В детстве Макс видел их и под впечатлением потом спать не мог два дня, казалось, что чудища эти поджидают его где-то рядом. Макс невольно отшатнулся, он и не подозревал, что тут водятся этакие монстры.
– Видал? – рыкнул из полумрака сонный Витька. – Видал, что творится?
Макс подошел, издалека заметил на полу у Анькиной двери большой сверток. Сверток шевелился, стон или писк неслись оттуда, пол был усеян обломками штукатурки и дранкой.
– Глянь, – Витька ткнул веником вверх, там виднелась здоровенная дыра, из нее свисали то ли провода, то ли толстый канат, какие-то бурые и черные с золотыми искрами тряпки, сыпались клочки желтоватой бумаги, и воняло так, что к горлу подкатывала тошнота. А из свертка выкатилось что-то розовое, голое и заверещало во всю мочь. Витька пихнул монстра монтировкой и тот отлетел обратно в вонючие грязные тряпки и бумажные обрывки.
– Гнездо, – Витька задрал голову, потом плюнул на сверток, – то ли мыши, то ли крысы, я без понятия. Утром грохнулось что-то с потолка, я посмотреть вышел, а тут они. Оно.
Грохнул кулаком в дверь Анькиной квартиры, крикнул:
– Анька, от тебя даже крысы дохнут! Слышишь меня?
В ответ тишина, только сверток мерзко чавкал и пищал на полу, хрустела штукатурка. Из клубка выкатились сразу три чудовища, облепленные обрывками мокрой желтоватой бумаги и черными блестящими нитками, поползли на крохотных подгибающихся лапках в разные стороны, Витька шарахнулся к своей двери. Макс схватил большой обломок и принялся им заталкивать тварей обратно, зажал нос, чтобы не стошнило от жуткой вони.
– Щас, – Витька метнулся к себе в квартиру, – секундочку, никуда не уходите. Ох же ж мать вашу…
Он погремел там чем-то, раздался щелчок, из свертка снова высунулись крысята. Внутри Макс заметил еще прорву розовых тушек, они шевелились в вонючем полумраке и непрерывно стонали. Видно, падение с трех метров даром этим тварям не прошло, они подыхали в мокрых грязных тряпках, а уцелевшие пытались спастись, искали еду и защиту. Витька выскочил в коридор с большим ведром и чайником, выдохнул, наклонился и принялся поливать крысиное гнездо кипятком. Пар, писк похожий на плач, шипение и жуткий запах горелой шкуры заполнили коридор, Макс закрыл лицо рукавом и ждал, когда все закончится. Витька вытряхнул из чайника последние капли, отнес его в квартиру, потом принялся ворошить монтировкой мокрые вонючие черные и бурые лохмотья. Среди мокрых огрызков мелькали серые пятна, Витька ткнул в них пару раз, но все было тихо.
– Туда вам и дорога, – он принялся сгребать кучу в ведро, Макс подбирал с пола штукатурку. Осколки помельче накидали в ведро, остальные Макс подобрал с пола и понес к выходу. Двинули к оврагу, выкинули все, Витька принялся тереть ведро травой.
– Слышал ночью? – Макс смотрел в сторону моста. Показалось, что там кто-то прячется в зарослях, но это оказалась здоровенная ворона. Она вынырнула из травы, спикировала в овраг и зашуршала там. Подлетела вторая, за ней еще одна, из оврага раздалось глухое карканье.
– Ага, – Витька аж взмок, – еще как слышал. Уже на улицу бежать хотел, думал, крыша вот прямо сейчас на голову свалится. Но пронесло, поживем еще. Пошли.
Он отбросил мятый пучок травы, поднялся и прижал ведро к животу. Пристально изучил стенки и дно, глянул на дом.
– Ты уезжай, если есть куда, – услышал Макс, – дело дрянь, сам видишь.
Он неторопливо топал к дому в обнимку с ведром, монтировка торчала за поясом джинсов. Макс коснулся рукояти «Макарова» в кобуре под курткой, догнал Витьку.
– А ты как?
– Я тут родился, – буркнул тот, – сам разберусь.
И остановился так, точно к земле прирос, пристально глядя на дом. Макс едва не сбил Витьку с ног, тот даже не шелохнулся.
– Ты чего…
– Смотри, – Витька так и глядел перед собой, – у бабки свет горит.
В крайнем окне второго этажа, действительно, слабо светилась лампочка, и даже, как показалось отсюда, не одна. Утром в тумане Макс этого не заметил, да и не до того было, а сейчас видел, и очень хорошо.
– Баба Надя всегда свет экономила, даже в подъезде выключала. Потом Настька с ней разругалась, что вечером приходит, а в доме темень, бабка перестала свет тушить. Надо посмотреть. Как бы не прибило старую, она бомбежку в сорок первом пережила, не должна вот так помереть…
Витька быстро зашагал к подъезду, поставил ведро на ступеньки и побежал наверх. Остановились с Максом у бабкиной квартиры, постучали. В ответ тишина, в замочную скважину ничего не видно, значит, ключ в замке. Постучали еще раз, с тем же успехом: изнутри ни звука. Макс врезал по створке что было сил, ключ вывалился и со звоном упал на пол с той стороны.
– Бабуля! – проорал Витька в замочную скважину. – Бабуля, не шути так!
Он прищурился, приник к замочной скважине, крутился и так, и этак, потом отшатнулся.
– Молчит. Блин, что делать-то?
Макс с разбега от стены ударил плечом в дверь, та пошатнулась, но устояла. Повторил заход, но с тем же успехом, потом о створку грохнулся Витька. По низу пошла небольшая трещина, с косяков полетела пыль и щепки. Витька грохнул по двери кулаком:
– Баба Надя, ты сама напросилась, я не виноват!
Он вытащил из-за ремня монтировку и принялся отжимать створку в районе замка. Старая фанера трещала, гнулась и поддавалась очень неохотно, от нее отлетел большой кусок и едва не попал Витьке в глаза. Тот успел увернуться, долбанул по двери несколько раз, пока фанера не начала крошиться. Вдвоем разломали приличных размеров дыру, Макс просунул в нее руку и повернул защелку замка с той стороны, дверь распахнулась. Витька топтался на пороге и заглядывал внутрь. Пахло хлебом и чем-то сладким, в полутемной прихожей стоял раскрытый зонтик, у стенки поблескивали чисто вымытые резиновые боты. Из квартиры не доносилось ни единого звука.
