– Мог бы предупредить меня, – бросила равнодушно, – я все равно уходить собиралась. Или невтрепеж? – она улыбнулась и подмигнула Максу.
– Это уборщица? Какая наглая, – протянула Наташка, – надо в агентство позвонить, пусть ее уволят.
Настя остановилась на полдороги в кухню, обернулась.
– Это Настя, – сказал Макс, – знакомьтесь. Это наша с ней квартира.
Ситуация была из серии: надо бы хуже, да некуда, а вот тут он, реально, сам виноват. Хотел бывшей гадость небольшую сделать, и расхлебывай теперь. Мог бы просто внести ее в черный список и забыть, как страшный сон, а вот поди ж ты, мести захотелось…
– Ваша? – Наташка аж взвизгнула, закрутила головой то на Макса, то на Настю. – В каком смысле ваша?
– В прямом. – Настя вернулась в коридор. – Ты кто вообще, чтобы я тебе на эти вопросы отвечала?
– Это ты кто? – Наташка бросилась к ней, Макс кое-как удержал ее, но рот заткнуть не успел.
– Это ты кто? – Наташка рвалась с места, точно болонка с поводка – Уборщица! Из области катаешься, в пять утра встаешь или в хостеле живешь, одна комната на десять человек?
– По себе не суди, – Настя побледнела, – или по маме своей. Не все же, как ты.
И улыбнулась нехорошо, выпрямилась, не сводила с Наташки глаз.
– Квартира наша, – примиряюще сказал Макс, – мы хозяева в равных долях. Я, – он за Наташкиной спиной прижал палец к губам, точно просил Настю помолчать, – и она. Мы вместе…
Наташка повернулась к нему, свела брови, верхняя губа у нее чуть приподнялась. Последний раз такое выражение лица Макс видел у нее, когда в их номер в отеле пробрался богомол. Он спокойно и неторопливо шел по потолку, направляясь по своим делам и уж никак не ожидал такого внимания к своей зеленой персоне. Наташка металась между ванной и комнатой с точно таким, как сейчас видом, еще и верещала при этом до тех пор, пока Макс не расправился с чудовищем: завернул в полотенце и вытряхнул его с балкона.
– Ваша? – она скривилась в точности, как в тот день, когда осматривала балкон после экзекуции, уставилась на Макса, ткнула пальцем в сторону Насти. – Ты меня на это чучело променял? На эту дуру деревенскую?
Настя приподняла брови, стянула с волос полотенце, расправила его перед собой. Максу в лицо ударила кровь, до того было стыдно, Наташка точно с перепою не могла остановиться, побагровела, помада размазалась и стекала на подбородок.
– Ладно, прощаю, – вдруг резко сменила она тон, – мы давно расстались, еще и не на такое позаришься. А сейчас путь она валит отсюда. Проваливай.
Наташка вырвалась, скользнула к двери, загремела задвижкой, но та не поддавалась.
– Это ты вали, – Настя крутила полотенце в руках, старалась говорить спокойно, но голос заметно дрожал. – Вали, или я тебя в окно выкину.
Она встала в дверном проеме, теплый сквозняк шевелил полы ее халата, на загорелые ноги падало солнце. Наташка отскочила от двери, врезалась плечом в шкаф и влетела в коробки. Картонки рассыпались, Наташка едва удержалась на ногах и вытащила из сумочки мобильник.
– Я звоню в полицию, – сообщила она во весь голос, – надо проучить нахалку…
Настя выхватила у нее мобильник и швырнула в кухню. Наташка кинулась туда, Настя загородила ей дорогу, но Макс успел первым. Он уже давно проклял свою затею, тот миг, кода решил посмеяться над Наташкой, подразнить ее и – чего уж там – показать, чего добился.
– Никуда она не пойдет, – Макс держал Наташку за плечи и тащил подальше от кухни, – это ее дом…
– Неожиданно, правда? – Настя зло улыбнулась. – Сама вали в свой хостел, курица.
Она скрылась в кухне, оттуда вылетел мобильник, закрутился на полу. Макс подобрал его, подал Наташке, та вырвалась, вытерла экран ладонью и показала куда-то в кухню средний палец, причем с двух рук. Настя вылетела ей навстречу и хлестнула Наташку полотенцем по лицу, потом еще раз, потом еще. Та понять ничего не успела, выронила телефон и закрывалась руками, но было поздно. Макс встал между ними, получил мокрой тряпкой по щеке, причем, довольно ощутимо.
– Дрянь, дешевка, – бормотала Настя, пнула Наташкин мобильник. Тот врезался в закрытую дверь, Настя распахнула ее, вышвырнула телефон на площадку, он закрутился на гулких плитах и пропал из виду.
Наташка побрела к двери. Глянула на себя в зеркало на шкафу – лицо все в темных полосах размытой туши, под глазами черные круги, помада на скулах, на щеке, на висках, где угодно, только не на своем месте. Настя замахнулась полотенцем еще раз, Макс отбил удар, Настя скомкала мокрую тряпку и швырнула Наташке в голову. Попала в затылок, та боком выскочила из квартиры и исчезла.
– Еще раз припрешься – убью! – Настя бросилась следом, запуталась в полотенце и едва не упала. Макс закрыл дверь у нее перед носом, выставил руку перед собой.
– Хватит, все, хватит, она ушла и больше не придет.
Посмотрел в глазок: в подъезде никого, гремит неподалеку лифт и только, Наташки и след простыл. Подумал, что пережестил, что так нельзя, что надо было дать ей хотя бы умыться, но не бежать же следом. Настя подобрала полотенце, кинула в ванную.
– Это кто вообще? – она дрожащими руками расчесывала перед зеркалом волосы. Макс собирал картонки и больше всего на свете мечтал провалиться сквозь землю.
– Подружка твоя? – Настя выглянула из ванной, Макс отвернулся.
– Стервь какая, – она спряталась обратно, – ну извини. Предупреждать надо было, что у тебя сегодня свидание.
Зазвонил домофон, резко и требовательно, Макс аж вздрогнул, коробки едва не развалились снова. Настя выглядывала из ванной с феном в руках и пристально смотрела на дверь. Макс снял трубку.
– Доставка, – раздался бодрый голос, – курьер, откройте, пожалуйста.
– Это шторки мои привезли. – Настя закрылась, хлопнула дверью. Макс подивился, как это Наташка прорвалась мимо консьержки, и повернул задвижку замка. Забрал у веселого парня пакет, положил на полку в коридоре. Настя ни на свой заказ, ни на Макса внимания не обратила, когда вихрем вылетала из квартиры, от души грохнув дверью. Макс, чувствуя себя паскудно, как никогда в жизни, перекинулся на коробки и мусор, точно вымещал на них свою злость на себя самого. Зато через полтора часа навел идеальный порядок и даже повесил шторки: те оказались впору, точно шились на их окна, и подходили под цвет плитки и пола.
– Красиво.
Настя вернулась неслышно, Макс еле удержался на табуретке, обернулся. Девушка стояла в дверях и комкала пакет, в коем курьер доставил заказ, но смотрела в окно.
– Нравится? – Макс спрыгнул с табуретки, Настя рассеянно кивнула. Макс задвинул шторки, раздвинул, кольца с нежным звоном ездили по карнизу, плотная ткань приятно шуршала. Макс взял табуретку и направился к выходу, Настя стояла на дороге и точно не замечала его.
– Такое дело, – она по-прежнему смотрела в окно за его спиной, – я уеду через два месяца. Во Францию, – пояснила она, точно это было страсть как важно, – Горд, Руссийон, аббатство Сенанк, Арль, Камарг, Авиньон. Прованс и Лазурный берег посмотрю, отдохнуть хочу.
