— Кто ж их не любит! У нас тут зарплаты не как у вас, в Москве.
— Все. Хватит, — отрезал Байдашев. — Про Зиненко я уже понял. Теперь хочу знать, кому в понедельник звонил Толоконников.
«Неужели я ошибся?» — думал он, когда получил от обиженного Паши скан распечатки звонков с мобильника потерпевшего. Толоконников звонил только жене и дочери. Больше никому. Жена звонок сбросила, а вот с дочкой Толокно поговорил. Байдашев все больше мрачнел, понимая, что недооценил вора. «Тут что-то не то. Надо идти к Толоконниковым»…
…В отчаянии Нина сама позвонила Квашнину и напросилась на ужин.
— Мы же договаривались, что вечером я приеду к тебе, — напомнил Квашнин.
— Видеть их всех не могу! — в сердцах сказала Нина.
По ее тону Квашнин догадался: что-то случилось. Ему стало любопытно.
— Хорошо, я пришлю за тобой машину, — отрывисто сказал он.
Нина и в самом деле возненавидела весь свет. Мать, которая смотрела на нее с ожиданием, всем своим видом говоря: ну что, надумала? Обжору Маку, растолстевшую за последнюю неделю еще больше от непомерного поглощения деликатесов, привезенных Квашниным. Хихикающую Шурочку, которая носилась со своим новеньким айфоном, как курица с яйцом и постоянно писала то Миллеру, то своим подружкам, то комменты в соцсетях. Касю, задирающую нос перед своими одноклассницам, которым девчонка нагло говорила:
— Мы скоро переедем в Москву. А вы тут останетесь.
Но больше всего Нину раздражала влюбленная в Боброва Бетси. Которая не смогла скрыть своих чувств. Нина накинулась на сестру, как только приехала от Боброва, не получив от него того, что она хотела. И стала ругать его последними словами, а заодно и Бетси:
— Это все ты! Не понимаю, что ты в нем нашла! Он урод! Козел! Импотент!
— Если он не позволяет тебе собой манипулировать, это говорит о том, что он умный, — тихо сказала Бетси.
— Когда мужчина видит голую грудь красивой женщины, он думает не о высшей математике! — в сердцах выпалила Нина. — У нормального мужика на голую грудь встает!
Бетси вспыхнула:
— Ты что, перед ним разделась?!
— Он почти что мой муж!
— Никогда этого не будет, — тихо, но твердо сказала Бетси. — После того, что сегодня у вас случилось — уже никогда.
— Замолчи! — закричала Нина, понимая, что сестра права.
Она пережила такое унижение, что разуверилась в собственной красоте. А вдруг мужчинам надо что-то еще помимо прекрасной фигуры и очаровательного личика? Вдруг, она, Нина Зиненко, всеми признанная мисс Чацк этого «чего-то» лишена? Ей уже хотелось немедленно уехать в Москву.
«Зачем я только придумала этот пикник?» — со злостью думала Нина. «Теперь все станут свидетелями моего унижения. Андрей, конечно, никому не скажет, он не такой человек, но разве здесь, в Чацке можно что-нибудь скрыть? Лиза знает, значит, наверняка будет знать и Гольдман. А он меня терпеть не может».
Когда официант налил им обоим вина, Нина в отчаянии посмотрела на Квашнина и сказала:
— Василий Дмитриевич, давайте отсюда уедем. Немедленно, сейчас.
— А как же праздник? — насмешливо спросил Квашнин. — Я уже потратил уйму денег, Свежевский заряжен, все банковские ждут. Ты же хотела что-то вроде свадьбы.
— Я уже ничего не хочу! — Нина схватила бокал вина и выпила его одним жадным глотком.
«Ого!» — подумал Квашнин. «Похоже на неразделенную любовь. Когда женщина готова кинуться в объятия к первому встречному, чтобы забыть того, кто ее отверг». Ему вовсе не хотелось быть тем самым первым встречным. Он предпочел бы вообще никаких чувств со стороны Нины, чем такие. Одно дело женщину завоевывать, и совсем другое ее утешать. Быть вторым. Компенсировать потери. Квашнин не привык к этой роли, он сам всю жизнь только брал, а не отдавал, и Нина стала вдруг его раздражать.
Поэтому он размеренно сказал:
— Я не могу сейчас уехать, мои дела в Чацке еще не закончены.
И Нина с ее потрясающей интуицией мгновенно почувствовала его холодность. Она вдруг со страхом осознала, что может потерять все. И Боброва, которого она по сути уже потеряла, и свою репутацию, и Квашнина, который не возьмет ее с собой в Москву.
«И куда мне?! — в ужасе подумала Нина. «В школу, учителем? К Лизе под крылышко? Она умная, наверняка станет завучем или даже директором. И будем мы на пару «процветать» в нашем милом Чацке, а скорее, прозябать».
И она мгновенно взяла себя в руки. Протянула капризно:
— Василий, вы обещали мне уроки вождения. Машина — чудо. Я прямо чувствую, что это крылья, которых мне не хватает.
— По таким дорогам, как в Чацке, трудно летать, — усмехнулся Квашнин.
— Вот я и мечтаю об автобанах, где можно разогнаться под двести!
— А не боишься?
— Я ничего не боюсь! — с вызовом сказала Нина. — Я по натуре авантюристка! Ненавижу скуку!
— Ладно, потерпи немного. — Квашнин обернулся: — Куда провалился наш официант? Вина даме.
— Я не буду пить, — поспешно сказала Нина. — Так, накатило… Поедем к реке? Там сейчас хорошо.
«Как она меня в это втянула?» — сам себе удивлялся Квашнин, пока его Майбах крался вдоль берега реки в поисках местечка, где можно было припарковаться. «В номер ее надо было тащить!».
Он уже понял, что Нина сломалась. Что-то у нее там не срослось. Но ее характер Квашнин оценил. Девушка с норовом, такая даст чертей. «Модель из нее, что ли сделать? Или актрису?» — лениво думал он, глядя на сонную реку, которая по-кошачьи мурлыкала, ласкаясь к песчаному берегу. «Данные есть. А, главное, характер. С изюминкой девка».
— Сегодня среда, — напомнил он, обнимая Нину своей огромной веснушчатой рукой. — Послезавтра едем на турбазу. У нас с тобой лучший коттедж. Не вилла на Мальдивах, но раз уж так вышло… Важно не место, верно? — и он, подняв за подбородок Нинину голову, посмотрел ей в глаза.
— Да, — покорно сказала она…
…В это время Бобров шел к Мартину. Мартин сам его позвал. Мартин сказал, что знает, кто вор. Еще бы Марину этого не знать! Он самый умный человек, которого когда-либо встречал в своей жизни Андрей Бобров. Умнее Карена, и даже умнее Квашнина. Надо рассказать про синий капроновый шнурок. Про допрос в полицейском участке. Про Нину.
«Про Нину-то зачем?» — спохватился Бобров. Но потом понял, что Мартин имеет право знать все. Он, как исповедник, которому лгать нельзя. Все — как на духу. Все свои мысли и чувства. Мартин ведь не имеет пола. Его никогда никто не видел с женщиной. У него нет детей. Он с полным равнодушием смотрит на голые коленки Леночки, секретарши Шелковникова, которая вот уже больше недели сидит у Мартина в приемной. В мини-юбке, в кофточке с глубоким вырезом, со своей приглашающей улыбкой. Будто Леночку нарочно туда посадили, чтобы соблазнить Мартина. А он нулями. Похоже, что дал обет безбрачия.
