Завтра он продолжит этот разговор, когда Мартин придет на работу. Время еще есть…
Но на работу в четверг Мартин не пришел. Его секретарша, Светлана Сергеевна то и дело, поправляя огромные очки на сморщенном обезьяньем личике и подозрительно глядя на Боброва, сказала, что ее начальник заболел, и его поездка на турбазу теперь под большим вопросом.
— Значит, его, и завтра здесь не будет? — уныло спросил Бобров.
— Не будет, — подтвердила Светлана Сергеевна. И, не моргнув, соврала: — Мартин плохо себя чувствует.
Запой у Мартина был впервые. Раньше он всегда являлся на работу, и даже редко опаздывал. Хотя ему все сошло бы с рук. Бобров понял, что это связано с ним и с недавними убийствами. Мартин не хочет продолжать этот разговор.
«Как же так?» — возмутился Бобров. — «Сам предложил помощь, и тут же в кусты! Так нечестно».
Он понял, что идти опять к Мартину бесполезно. Но этот раз дверь не откроют. Бобров попытался набрать заветный номер, но абонент был недоступен. Мартин заперся у себя в квартире и, сказавшись больным, оборвал все контакты с окружающим миром. Коньяка у него еще было много.
«Мне ничего не остается, как поехать на турбазу», — подумал Бобров. «Там будут все. И убийца. Я должен вспомнить, почему мне так знаком синий капроновый шнурок. Это похоже на затмение. Я это помню, но мне необходима подсказка».
Свежевского он отловил в холле. Стас опять куда-то убегал.
— Андрей, мне некогда, — на ходу бросил Свежевский.
— Я только хотел сказать, что передумал, — схватил его за рукав Бобров. — Я тоже еду.
— Само собой, — деловито кивнул Свежевский. — Ты в списке. Я поселил тебя с Олегом. Кстати, он едет с тобой, в твоей машине. Надеюсь, ты не возражаешь?
— Погоди, — придержал его Бобров. — Как я могу быть в списке, если я туда не записывался?
— Да за тебя давно все решили! — торопливо отцепил его Свежевский. — Андрей, мне реально некогда. Будут вопросы по размещению — позвони, — и он исчез.
«Интересно, а кто еще со мной едет?» — скептический подумал Бобров. «Надо спросить у Шурочки».
— Ты тоже едешь со мной? — воспользовался он паузой в работе операционисток. — Раз Миллер в моей машине.
— И я, и Бетси, — кивнула Шурочка, не отрываясь от айфона.
— Бетси тоже едет?!
— Вся наша семья едет, — подтвердила Шурочка.
— А какое отношение к банку «Счастливый», имеет, допустим, Анна Афанасьевна?
— Андрей, не тупи, — Бобров невольно поморщился. Блямкнула очередная эсэмэска. Ей вторил вотсап. Шурочка строчила в айфоне, не переставая. — Ведь этот банкет в честь Нины.
— В честь ее отъезда в Москву, ты хотела сказать?
— Ну да.
— Вместе с Квашниным?
— Не тупи, — повторила Шурочка.
— Я только хотел узнать. Если Нина может пригласить на турбазу членов своей семьи, могу ли я пригласить друга? За свой счет?
— Спроси у Стаса, я-то откуда знаю? Если будут свободные места, почему бы нет? — с досадой сказала Шурочка, потому что ей ответили сразу с двух адресов.
«Идиотка», — мысленно возмутился Бобров. «Маньячка телефонная». И пошел искать Миллера. Олег с сигаретой в руке стоял у крыльца в обществе все того же Протоповова, который жаловался:
— Через неделю, между прочим, наша с Зинаидой свадьба. Нинка нам всю малину испортила.
— Причем тут ваша свадьба и коллективная поездка на турбазу? — округлил Миллер свои и без того огромные и бездонные синие глаза.
— Блин, ты тупой! — разозлился Протопопов. — Во-первых, Нинка после этого в Москву уедет, а она должна быть свидетельницей со стороны невесты. Во-вторых, после такой гулянки наш банкет все раскритикуют. У меня всяко меньше денег, чем у Квашнина. В-третьих, Зинаида категорически не хочет ехать на турбазу. У нее подготовка к свадьбе в разгаре. Она с матерью едет в областной центр. Чего-то там надо купить, из женского.
— Ты-то поедешь на турбазу?
— А куда деваться? Я ж не хочу, чтобы меня уволили.
— А разве это как-то связано?
— У начальства надо быть на виду, — наставительно сказал Миллеру Колька. — Корпоративы игнорировать нельзя.
— Кстати, ты на своей машине едешь? — вклинился в разговор Бобров. — Или со мной?
— С тобой и так полно народу увязалось. Шурочка, Бетси, Олег, вон, — Протопопов кивнул на глупо улыбающегося Миллера.
— В нашем домике, насколько я помню, два этажа, — сказал Бобров. — С кем меня поселили?
— Ну, со мной, раз Зинаида не едет, — засопел Протопопов. — Ты что-то имеешь против?
— Я имею, — вмешался Миллер. — Ты храпишь, как трактор. Так что будешь спать в мансарде.
— Заметано.
— Выходит, в комнате будет свободная кровать? — спросил Бобров.
— Ты Нинку хочешь к нам подселить? — заржал Протопопов. — Так у них с Квашниным отдельный домик!
— Они вместе заселятся? — похолодел Бобров.
— Так ведь это… свадьба! А где свадьба, там и брачная ночь, — подмигнул ему Протопопов.
— Я не имел в виду Нину, — как можно спокойнее сказал Бобров. — Я хотел пригласить друга. Вроде бы это не возбраняется.
— Гольдмана что ли? — сообразил вдруг Миллер.
— Да. Его. Олег, ты не возражаешь?
— Мне-то что? — пожал плечами Миллер. — У Стаса спроси.
— Я спросил, — соврал Бобров. — Потому и про машину спросил. Олег, ты едешь с Колькой. А со мной две Зиненки и Гольдман.
— Заметано, — вновь кивнул могучий Протопопов. Миллер промолчал.
Вечером Бобров позвонил Осе:
— Гольдман, мы едем завтра на турбазу. Мне так и не удалось поговорить с Мартином. Нам с тобой придется напрячься и самим вычислить вора. Кстати, Бетси тоже едет, — торопливо добавил Бобров.
— Надо так надо, — деловито сказал Ося.
— А как же твои помидоры? — не удержавшись, съехидничал Бобров.
— Так в выходные все наши здесь, на даче. И без меня тесно.
— Я за тобой заеду, — и Бобров дал отбой.
После чего лег на Осин диван и уставился в потолок. Он лежал и думал: «Почему мне так знаком этот синий шнурок? Где же я его видел?».
…Байдашев лежал неподвижно, уставившись в окно. Несмотря на позднее время, небо было не черным, а пепельным, и полная луна не сияла, а поблескивала, будто рыбья чешуя. Байдашев все никак не мог уснуть. Он думал.
Жена и дочь Василия Толоконникова жили в старой кирпичной пятиэтажке, поблизости от гаражей, в одном из которых убили мастера. Днем Байдашев их не застал.
