Во всех комнатах были мужчины — азиаты и кавказцы, цыгане и славяне. Преступный бизнес — дело интернациональное. Хавьер сидел в просторной зале на диване перед столиком из черного стекла, пил чай, сервиз был дизайнерский с позолотой, ложечки — старинное серебро.
— Присаживайтесь, — пригласил Хавьер, указывая Сергею на стул.
Демон, ухмыляясь, вышел, закрыл за собой двойную белую дверь. Они остались в зале вдвоем.
— Я слушаю, — сказал Хавьер.
Он был в голубой атласной рубахе с открытой грудью. Были видны скрученные кучерявые волоски и массивная золотая цепь ручной работы с хитрым ажурным заворотом. Пальцы Хавьера, тоже покрытые редкими черными волосками, были тонкие, с красивыми ухоженными ногтями. Глаза, уже раз виденные, снова поразили Сергея — неживые, тусклые.
— Расскажите все об Игроке.
— Хорошо. — Хавьер отхлебнул чай, мило улыбнулся. — Вам налить? Варенье у меня великолепное — из якутской голубики. У меня очень хорошие друзья в Якутии. Есть такой городок, называется Кысыл-Сыр, там живут газовики — добывают газ. Городок маленький — девять тысяч жителей. Как положено — рядом река, Вилюй называется, вокруг тайга и озера, а по берегам озер растет голубика. Целые плантации дикой голубики. Это не та искусственная, что продают нам в супермаркетах, с бескрайних полей Китая, жирно сдобренная химикатами. Это — сама природа!
Сергей пропустил эту лабуду мимо ушей — обычный прием, чтобы сбить человека с мысли, увести разговор в сторону. Хавьер наполнил позолоченную чашку уже заваренным чаем из вытянутого фарфорового чайничка, передал чашку Сергею.
Сергей сделал глоток, подцепил ложкой варенье с блюдца, ощутил во рту необычный вкус с ароматом хвойной тайги.
— Вкусно? — спросил Хавьер.
У Сергея было ощущение, словно с ним говорит автомат — ненастоящая улыбка…
— Необычно.
— Попробуйте другое — из брусники. А вот тропическое — из манго. Свежее — сегодня сварили.
— Спасибо. Так что все-таки об Игроке?
Хавьер залпом допил свой остывший чай, отер рот льняной салфеткой, откинулся на спинку дивана, раскинув руки в разные стороны.
— Забавный был молодец, хотя полное ничтожество. Его приблизил Вазелин только потому, что Игроку взбрела сумасбродная мысль прыгнуть под пули. А так мне он не нравился… Я всегда это говорил Вазелину. Но брат, не брат — их личные отношения не моего ума дело. Для меня Игрок как был никто, так и оставался этим никто, как бы его Вазелин ни возвеличивал. Вазелин твердил на каждом шагу — Игрок ему брат… Мой бизнес, он компактен. Есть люди, которые выискивают смазливых шлюшек и молодых бесстыжих трахалей, я придумываю сюжет и руковожу съемкой, другие люди — сбывают фильмы на носителях или через Интернет. Костик меня не касался. И никто не касается. Я режиссер. Я честно делаю дело, и Вазелин честно откидывает мне оговоренный процент с прибыли от фильмов.
— Вы работали с женой Игрока. Бывшей.
— Да… Какая она жена? Проститутка. И была ею.
Сергей удивленно молчал — смело излагал Хавьер.
— Приезжие из стран СНГ здесь первых попавшихся шлюх цепляют и женятся на них ради гражданства. Вазелин — не исключение. Он свою жену задушил. Да, да. Вазелин уже был крутым, а она все треплась направо и налево.
— Зачем вы это говорите?
— Что?
— Про Вазелина, про его жену?
— Я говорю все сразу, а ты сам выбирай, что тебе нравится. Я еще раз подчеркиваю, чтобы ты вник, — я сам себе хозяин. Но работаю на Вазелина… Вот я цыган. И мне насрать, что Вазелин преподносит меня как испанца. Я цыган. Я живу по законам цыган. Мой табор меня защитит. И Вазелин это знает. Поэтому я независимый — на цыган полезть у Вазелина кишка тонка! И у Африкана кишки не хватит на цыган полезть, хоть он и держит город! А что думал обо мне Игрок или говорил — мне наплевать. Он хотел, чтобы его бывшую жену опустили, — ее опустили. Ее трахали все. И я трахал. Я не мог с Игроком повздорить, не из-за чего было! У меня своих дел сверх всякой меры — режиссерских! Надо актеров просмотреть. У меня все студенты города переснимались. Сейчас нравы стали простые. Молодежь пошла без комплексов. Для них перепихнуться с кем бы то ни было — как для нас, ну, поздороваться с незнакомцем — здрасте, здрасте и забыл… Дикое время. Циничное. Все обесценилось до уровня животных инстинктов.
— И Принцесса снималась?
— Ты слышал про Принцессу? — Хавьер ухмыльнулся. — Нет, ее я не трогаю принципиально. Мне по хрену, что там творит с ней Вася Белый — сам ее трахает, продает за бабки… Он дурак.
— Кто?
— Вася Белый… Его убьют.
— Почему?
— Потому что Принцесса все-таки настоящая принцесса, а ее папа — настоящий король.
— Вы не имели точек трения с Игроком… Кто имел?
— Мне это надо? Это надо тебе — ты и ищи.
— Это надо Вазелину.
— Сказать слово легко, только оно дорого стоит — жизнь. Вазелин долго разбираться не станет… А вдруг я ошибаюсь?
— Я поговорю с Крючковой?
— Говори. Как я понимаю, ты за этим и приехал.
Сергей поставил чашку с недопитым чаем на стол, кивнул, мол, «спасибо за угощение», вышел из залы, прикрыв за собой двери. Демон разговаривал по сотовому телефону. Увидев Сергея, он закруглился, убрал айфон в карман, подошел, заинтересованно глядя.
— Как?
— Пусто.
— А что ты ожидал от Хавьера?
— Не знаю. Чего-то ждал. Теперь надо переговорить с Крючковой.
— Пойдем. Тут есть комнатка, где ночуют шлюхи.
Демон провел Сергея через просторный коридор в дальнюю комнатку — три на три метра. Тут не было кровати и стола — пол устилали атласные одеяла, были разбросаны подушки, стоял маленький столик для еды в постели. Рядом с задумчивой Крючковой, загримированной, в прозрачном розовом пеньюаре, сидела молодая женщина в кожаном купальнике и высоких блестящих сапогах. Обе курили.
— Здравствуйте, — кивнув, неуверенно поздоровался Сергей. Как себя вести с такими? Всегда терялся рядом с шалавами.
— Здрасте! — Шлюха в купальнике, скрипя кожаными ремнями, поспешно поднялась и направилась вон.
Демон сердито посмотрел Крючковой в глаза, оглянулся на Сергея и тоже вышел.
— Располагайтесь, — кривя губы, повела рукой Крючкова. — Сигарету, коньяк?
— Спасибо. — Сергей, глядя на расслабленно лежавшую на боку Крючкову, решил, что будет уместнее тоже прилечь. Он подмял под локоть пару подушек. — Я сыщик Сергей Баринов. Расследую убийство вашего бывшего мужа.
Крючкова, глядя на него из-под пушистых ресниц, не выразила никаких эмоций, снова красиво поднесла сигарету к своему накрашенному рту и сделала затяжку. Пауза становилась тягучей. Крючкова, усмехаясь, выпустила дым.
