Филиппов хотел еще что-то сказать, но передумал, вернулся к компьютеру:
— Шеф, я же твердолобый. Делай, как считаешь правильным.
— Значит, решили. Но Крючкову надо найти — для очистки совести, спросить: почему она сбежала? Она же уверяла меня, что своей работой довольна и всех старых обидчиков простила.
— Сейчас начнем искать? — Филиппов скривился — бросать компьютерную битву с монстрами очень не хотелось.
— Не сегодня. Давай, Сашка, сегодня просто посидим дома, как обыватели.
Сашка вдруг, отвернувшись от монитора, радостно предложил:
— Может, проституток вызовем? Тебе бандиты денег отвалили на расходы — надо расходовать!
— Филиппов, давай не будем! Нет настроения после всего дерьма… Играй вон лучше в свои стрелялки.
— О’кей.
Остаток дня и вечер из квартиры не отлучались. Сергей смотрел телевизор, Филиппов — освобождал очередную галактику от звездных захватчиков, изредка бегая в туалет и на кухню. На душе было пусто…
Рано утром телефонный трезвон заставил Сергея разлепить веки. Начался новый день. Он протянул руку, взял с тумбочки смартфон, приложил к уху.
— Баринов слушает.
— Серый, узнал меня?
— Оленшайнц. Привет. Что надо?
— Приезжай — Апостолов велел.
— Он что, начальство мне?
— У нас интересно.
— Пошел ты! Я спать хочу!
— Баран бестолковый. Приезжай — тройное убийство. Дядя Алеша говорит — это касается твоего бандитоса — Игрока.
— О-ё-ё… Куда ехать?
— К парку Ленина. Наша группа едет на мокряк, мы вас с Филипповым подберем. Дядя Алеша уже на месте.
Сергей совсем проснулся — новые смерти! Когда это кончится? Наверное, когда не станет Вазелина или его — Сергея Баринова. А может, когда не станет самого главного держалы — Африкана Иноземцева? Дак сразу новый Африкан найдется — мафия, она ведь, согласно крылатой фразе, бессмертна…
Сергей растолкал Филиппова.
— Вставай, напарник. Едем на тройное убийство.
— О-о-о-о. — Сашка застонал, перевернулся на другой бок. — Как на службе в полиции, с утра — на тройное убийство.
— Волка ноги кормят, Филиппов. Вставай, а то зарплату уменьшу.
— По фигу. Спать хочу…
Тем не менее через пять минут, не позавтракав, Сергей и Филиппов вышли, ополоумевшие, из подъезда. Быстро сговорились с соседом подбросить их к парку Ленина. Ехали в дребезжавшей гнилой «нексии» узбекской сборки, которая все еще была на ходу, хотя, по всем законам физики и химии, еще лет пять назад должна была рассыпаться трухой. Сосед, старый пердун-пенсионер, весь путь давил на мозги рассуждениями о политике. Когда до парка оставалось метров триста, Сергей нетерпеливо оборвал:
— Все, дядя Вася, здесь тормозни нам. Спасибо. Держи косарек.
— Нет, нет — это много. Только на бензин.
— Хорошо. Держи пятихатку.
Битый рыдван укатил. Сашка поежился на утреннем холоде, поправил воротник кожаной куртки.
— Зачем здесь вылезли? Он бы прямо к воротам подвез.
— Достал он меня. Бу-бу-бу. Бу-бу-бу. Бу-бу-бу. Бу-бу-бу.
— Босс, а ты нервный.
Пока шли, подгоняемые порывами ветра, к воротам парка подлетел УАЗ оперативноследственного отдела. Задняя дверца отворилась, нетерпеливый Колька Оленшайнц заорал:
— Э, гуси, гребите лапами энергичнее! Я думал, вы давно здесь!
Пришлось пробежаться. Сергей и Филиппов втиснулись на заднее сиденье — УАЗ сорвался, помчал, включив для смеха сирену и мигалки.
Когда неожиданно УАЗ вылетел к Дворцу спорта, Сергей посуровел — он уже догадался, кто убит. Сашка толкнул его локтем. Сергей кивнул.
Попали в здание через центральный вход. По узким темным коридорам прошли куда-то вглубь, и здесь Сергей сориентировался — тут они уже были, ведомые Демоном. Да, вон каморка, где их принимал Вася Белый. Но Оленшайнц шел дальше. Он завернул в просторную раздевалку. Тут уже были медики, дядя Алеша и дежурный следователь, участковый инспектор, испуганные сотрудники стадиона, обнаружившие тела.
Глазам предстала ужасная картина. На полу лежал крепкий русский мужик лет пятидесяти, в рубахе и носках, но с голыми ногами. Его закостенелый член пронзал лоно шоколадной мулатки, безвольно лежавшей на нем, а сверху, завершая позицию «сэндвич», заваленным кабаном, громоздился Вася Белый. Он был в футболке и без трусов — могучий член Васи покоился в анусе девицы.
— Одной пулей всех, — констатировал Апостолов. — Вон оттуда, из верхнего окна — видишь дырку от пули в стекле.
— Это Принцесса! — воскликнул Сашка, тыча пальцем в труп девицы, и пояснил дяде: — У нее папа — король одного из племен на острове Занзибар.
— Знаю, — сказал Апостолов. — Убийство произошло в семь утра, сейчас — десять. Три часа назад.
— Почему не убрали трупы? — спросил Сергей.
— С видеокамерой прокол, а надо все снять. Колька вот лишь новую камеру привез.
— На смартфон бы сняли.
— Не положено.
— Когда нам сообщили о тройном убийстве, мы опознали убитых. Верхний — Василий Попов, служащий стадиона, он же Вася Белый. Тот — директор пивзавода Архипов. Подумали, может, разборки коммерческие? А потом всплыла эта Принцесса. У нас с ФСБ отличные неформальные отношения, ребята нам сообщили — позавчера в Степноград прилетели четыре гражданина Танзании, подданные короля Кайсуяра с острова Занзибар. А сегодня, в восемь утра, они благополучно отбыли на родину. Кто-то сообщил королю о нравственном падении его дочери. Вот финал.
Сергей не стал больше задерживаться на месте расправы, пожал Апостолову руку.
— Спасибо, дядя Леша, только я не вижу никакой связи между этим убийством и смертью Кости Игрока.
— Нет так нет. Думал, это тебе поможет.
Когда обратно шагали домой по сырой улице, Филиппов мрачно сказал:
— Это ты дал знать папаше-королю о падении дочери. Ты попросил Матвеева отослать телеграмму, отвалил за нее бешеную зелень — я помню!
— И что?
— Ничего. Как я говорил — тебе видней… И что ты сообщил?
— Коротко: «Честь короля в опасности».
— И обратный адрес, — добавил Филиппов. — Странно, что они не вывезли Принцессу.
— Видимо, мафия ее держала в жестком обороте. Они выбрали единственно возможный вариант.
— А Маус и Хавьер, как с ними? У Вазелина еще много боевиков.
— Не торопи меня.
— Ты правда хочешь взорвать мафию изнутри? Рехнулся? Африкан, если узнает, что мы причастны к этому разгрому, вырежет нас в полсекунды. Шкуры с живых снимет!
