– Четыре. Время пить чай. – Мужчина подходит ко мне, и я замечаю кое-что. Темный силуэт пистолета в его руке. – Ложись на пол. Лицом вниз, – произносит Стюарт приятным тоном, будто рассуждает о погоде.
– Прошу. – Я смотрю на него в оцепенении.
– Альва, если хочешь есть, то делай, что я говорю. В противном случае я с удовольствием дождусь момента, когда ты образумишься.
Я вспоминаю правила выживания. «Правило три и четыре, – напоминаю я себе. – Будь полезной и не зли его». Медленно сглатываю.
– Хорошо, – осторожно соглашаюсь, – я сделаю это. Но мне нужно кое-что тебе рассказать. Это касается лесопилки.
– На пол, Альва. Прямо сейчас.
Я прикусываю язык и морщусь, когда больное колено касается деревянного пола. Встаю на колени, затем опускаюсь на живот и завожу руки за голову. Я слышу, как Джайлз снова открывает дверь, вижу, как золотой свет свечи заливает комнату, пока он заносит что-то внутрь. Потом он снова закрывает дверь.
– Видишь, это же было не сложно? Теперь можешь вставать.
Я поднимаюсь и смотрю на новый предмет. Это поднос на ножках, который приносят, например, хозяйке дома, чтобы она могла завтракать в постели. На нем стоят свеча в медном подсвечнике и тарелка, накрытая серебряным колпаком. Рядом небольшой кувшин и деревянная кружка, похожие на посуду с праздника. И ворох белой ткани – платье из моей сумки, которое он с интересом рассматривал ранее.
– Надень его, – мягко просит Джайлз.
– Где моя сумка? Где мои деньги? – спрашиваю я.
– В надежном месте. Тебе они больше не понадобятся. Тебе все равно не сбежать. – Он смеется. – И не отрицай, что ты планировала побег; очевидно же, что ты во весь опор неслась прочь из деревни, когда я поймал тебя. – Мужчина пожимает плечами. – Но с этим покончено. Ты здесь.
У меня сердце уходит в пятки.
– Будь хорошей девочкой и надень его. – Стволом пистолета Джайлз указывает на платье. И тут я понимаю, что это один из пистолетов отца. Стюарт же упоминал, что это улика. – Я закрою глаза и досчитаю до десяти, – продолжает он. – Ты либо сама его наденешь, либо я надену его на тебя.
И это не пустые слова. Джайлз хочет, чтобы я принарядилась к дневному чаепитию в платье, которое, как он считает, носила моя мама.
Он хочет, чтобы я притворялась своей матерью.
– Ну же, – поторапливает Стюарт, когда я встаю и смотрю на него, застыв от шока, ужаса и отвращения. – Снимай свой арисэд и жилет, а потом я закрою глаза. Если ты достаточно шустрая, я не увижу ничего, что мне не следовало бы.
Он шагает ближе, и мои руки взлетают к булавке, которая держит арисэд. Я открываю ее, и клетчатая ткань соскальзывает с моих плеч. Снимаю накидку с талии, расстегиваю пуговицы на жилете, но руки у меня трясутся так, что пальцы дважды соскальзывают. Мои щеки горят от унижения; рот и горло пересохли, прямо как дно озера. Мне хочется одновременно и плакать, и кричать. Все это время мужчина не сводит с меня глаз, в которых горит странный огонь.
Как только я кладу жилет и арисэд на кровать, Джайлз нацеливает на меня пистолет.
– Я закрою глаза, чтобы не смущать тебя, но если ты что-то выкинешь, непременно выстрелю. Не сомневайся в этом, Альва.
– Хорошо, – медленно произношу я, пока в голове роятся мысли. Я дотрагиваюсь до завязок на талии. – Закрой глаза.
Улыбаясь, Стюарт выполняет просьбу.
– Раз…
Я выбрасываю вперед обе руки и складываю пальцы так, будто целюсь в него из пистолета.
– Два…
Мужчина никак не реагирует. Во всяком случае, он играет по-честному. Я бросаю платье на пол и беру свой арисэд.
– Три…
Разворачиваю арисэд во всю ширину, взявшись за края.
– Четыре… скажи мне вот что, Альва. Для чего тебе эти деньги?
Джайлз заставляет меня говорить, чтобы убедиться, что я остаюсь на том же месте.
– Я сейчас немного занята, – отвечаю, прижав ко рту арисэд, будто бы в этот момент стягиваю блузу через голову, а сама подхожу на шаг ближе.
– Пять… а ты не можешь одновременно говорить и одеваться? – замечает он, улыбаясь.
Я издаю тихий кряхтящий звук, делая вид, что поспешно пытаюсь натянуть платье через голову.
– Шесть… кажется, тебе нелегко приходится, Альва. В бедрах ты шире, чем твоя мама.
В этот раз я кряхчу от отвращения. Свинья.
– Семь…
Я делаю глубокий вдох, пытаясь собраться. У меня один-единственный шанс сделать все правильно.
– Восемь…
Я имитирую панику. Отвращение во мне нарастает, когда я вижу, что он пытается сдерживать улыбку.
– Девять…
Я затаиваюсь.
– Де…
Не дав Джайлзу договорить, я бросаюсь на него, используя арисэд, чтобы прижать руки мужчины к телу, и свой вес, чтобы повалить его на спину. Раздается выстрел.
Глава пятнадцатая
Я ожидаю, что вот-вот почувствую вспышку боли, но стонать и корчиться начинает лежащий подо мной Джайлз.
– Я ранен.
Слышно, как он тяжело дышит под моим арисэдом.
– Отлично, – произношу я сквозь зубы, продолжая крепко его держать.
– Я задыхаюсь!
– Отлично, – повторяю я, – поделом тебе, извращенец.
Прижимаю толстую ткань к его лицу, и Джайлз вяло сопротивляется, пытаясь освободиться. Когда он наконец затихает, я ослабляю хватку, но жду еще несколько секунд, прежде чем убрать арисэд с его лица и дотянуться до пистолета. Проверяю пульс мужчины, а затем, чтобы убедиться в его бессознательном состоянии – ну и потому, что он это заслужил, – отвешиваю ему звонкую пощечину. Потом я приподнимаю его веко, убеждаясь, что взгляд не сфокусирован. И только тогда я слезаю с него.
Схватившись за живот, приподнимаю юбку, чтобы проверить, нет ли там раны, и выдыхаю с облегчением. Кажется, пуля задела лишь бедро Джайлза. Я нахожу ее на полу, застрявшей в досках. Значит, он выживет. Возможно, даже шрама не останется. А жаль.
Быстро обшариваю его карманы, где нахожу два одиночных ключа, одну связку на кольце и камею моей мамы в придачу. Я забираю все это добро и не забываю о пистолете отца.
Снова надеваю жилет и покидаю комнату, оставляя Джайлза лежать на полу под моим арисэдом. Секунду раздумываю, нужно ли закрывать дверь на ключ, но решаю этого не делать. К тому моменту, как он придет в себя и отправится меня искать, меня уже не будет в Ормсколе.
