В гостевой зале я обнаруживаю свою сумку, достаю оттуда новенький арисэд и кладу в карман револьвер. Впредь нужно держать его при себе. Кремниевый пистолет я прячу. Все мои вещи на месте, даже деньги. Я закидываю сумку на плечо и на пути к выходу натыкаюсь на Гэвина Стюарта.
– Альва? Что ты здесь делаешь? – удивляется он, округлив глаза.
– Спроси своего папу, – отзываюсь я, проходя мимо него и направляясь к входной двери.
– Что это значит? – недоумевает он, следуя за мной.
– Твой отец притащил меня сюда. – Я быстро шагаю по широкому коридору, но парень не отстает. – Силой. Пригрозил арестовать меня, если я не пойду с ним.
Гэвин трясет головой, будто пытаясь таким образом отмахнуться от моих слов, а я продолжаю:
– Он запер меня у вас на чердаке и сказал, что это для моего же блага. А только что зашел ко мне с подносом и пистолетом. – Я задерживаюсь в двери, и Гэвин останавливается рядом со мной. – Он хотел, чтобы я переоделась в нарядное белое платье и села пить с ним чай. А когда твой отец закрыл глаза, чтобы меня не смущать, – едко произношу я, – я сбила его с ног, и он выстрелил. Пуля слегка задела его бедро, но он в порядке, – быстро добавляю я. – Он наверху.
Гэвин моргает.
– С тобой все хорошо? – наконец спрашивает парень. – Он не… ранил тебя?
Я качаю головой и ехидно сообщаю:
– Нет. У него не было шанса.
– Хорошо, – кивает Гэвин. – Он дышит? В сознании?
– Не совсем в сознании, – признаюсь я и кладу руку на засов.
– Я… сидела на нем, пока он не отключился, и я не смогла сбежать. – На лице парня мелькает изумление, он складывает губы в мимолетную улыбку, которая исчезает быстрее, чем проходит летняя гроза. – Я осмотрела рану; ему ни дня не придется отлеживаться в кровати. Уверена, с ним все в порядке.
Гэвин снова кивает.
– Оставь его мне. А сама иди домой. Приношу свои извинения за это происшествие, Альва.
– На самом деле, – я делаю глубокий вдох, больше нет смысла скрывать свои планы, ведь Джайлз уже обо всем догадался, – моего отца арестовали, поэтому я не пойду домой.
– Что? – перебивает меня Гэвин. – А куда же?
– Мне предложили работу в городе. Я собиралась тайком забраться на телегу Дункана, доехать до Балинкельда и сесть на дилижанс. Но почтальон уже давно уехал. Мне нужно выходить немедленно, если хочу добраться пешком до Балинкельда и успеть завтра на дилижанс.
Я отпираю засов, а Гэвин протягивает руку, чтобы меня остановить.
– Неподалеку разгуливает луга. Она уже убила Элин Андерсон и лошадей. И Хэтти пропала. Тебе нельзя идти в темноте.
– Это не луга, Гэвин, – говорю я. – Это кое-что другое. Я это видела. Это… спроси у Мэгги Уилсон. Или у Рена. Они тебе расскажут.
– Нет, ты мне расскажи, – качает головой парень, не давая мне открыть дверь. – Полчаса, Альва. Ты можешь уделить мне это время. В конце концов, ты подстрелила моего отца. – Я мешкаю, а он вдруг улыбается. – Пойдем, мне нужно выпить чаю. Я перегрелся на солнце. И у меня есть идея насчет того, как доставить тебя в Балинкельд и наверстать упущенное время.
Я думаю. Через пару часов начнет темнеть, и за это время я хочу отойти на максимально возможное расстояние от озера.
– А еще я не выпущу отца с чердака до утра, – добавляет он. – В качестве благодарности.
– Тогда тебе понадобится это, – улыбаясь, говорю я и протягиваю ключи, которые забрала у Джайлза.
Заканчивается все тем, что я завариваю чай и несу его в обеденный зал, пока Гэвин отлучается проверить, как там отец. Когда он возвращается, мы садимся на те же места за полированным столом, что и много лет назад. Лично я делаю это по инерции.
– Как он? – спрашиваю я и обхватываю ладонями свою чашку.
– Жить будет, – сдержанно отвечает Гэвин. – Всего лишь царапина, как ты и говорила. У него даже кровь не идет.
– Жаль, – сетую я и, помедлив, добавляю: – А как ты?
Парень медленно выдыхает.
– Вчера в это же самое время мы готовились к празднику. Теперь кажется, что с того момента прошли годы. Знаешь, я видел, как Хэтти подставила тебе подножку во время танца. – Мне становится стыдно за мелькнувшую мысль о том, что она за это поплатилась. Гэвин между тем продолжает: – Я сказал Джеймсу: «Если Хэтти будет так себя вести, ее скоро прикончат». – Он замолкает. – Я говорил фигурально. Но теперь она и правда может быть мертва.
Я тянусь к нему и глажу по руке.
– Гэвин, это не твоя вина.
– Нет. По всей видимости, это вина твоего отца, – прямо высказывается он. – Все так говорят. Он знал, что недалеко от деревни бродит дикая кошка. Знал и не предупредил. – Парень наклоняется вперед. – И только ты говоришь, что это не луга.
Я убираю руку.
– Это покажется невероятным. Просто попытайся мне поверить.
Парень молча слушает, пока я максимально спокойно и четко рассказываю о том, что видела у озера и в старых книгах. Я упоминаю, что об этом знает мой отец и Рен тоже и что последний со всеми немногими доказательствами, что у нас есть, отправился к Мэгги Уилсон. Я излагаю свою теорию о том, что существа высвободились, потому что лесопилка его отца осушает озеро. Подчеркиваю, что, если она продолжит работать и забирать все больше и больше воды быстрее, чем ресурс может возобновляться, чудовища еще долго будут разгуливать на свободе. Гэвин никак не комментирует, не перебивает. Когда я заканчиваю, он еще несколько минут продолжает сидеть неподвижно, напоминая деревянную статую. И только тиканье часов нарушает тишину. Затем он берет кружку с уже остывшим чаем, выпивает его залпом и возвращает посуду ее на стол.
– Это правда? – интересуется он. – Ты можешь поклясться?
– Клянусь. – Я кладу руку на сердце. – Гэвин, я видела одного из них.
– Ты знаешь, сколько их?
– Я видела только одного. Но судя по тому, что говорил мой отец, и по изображениям в журнале… я думаю, есть еще.
– Тогда мне нужно поймать одного.
Я слишком поражена, чтобы отреагировать.
– Что ты сказал? – переспрашиваю я наконец.
– Без обид, Альва, но на слове Дугласа и картинках из какой-то старой книги мы далеко не уедем. – Он поднимает руки. – Ох, я тебе верю. Однако подозреваю, что я окажусь в меньшинстве. – Гэвин абсолютно прав. – И единственное, что может заставить моего отца закрыть лесопилку, – это встреча лицом к лицу с чудовищем, – продолжает он.
– Я не знаю, возможно ли его поймать.
Гэвин поднимает подбородок, и я вижу в этом жесте чистое упрямство.
– Выяснить это можно лишь одним путем.
Он просит меня подождать в столовой, а затем уходит, обещая мигом вернуться. Я слышу, как открывается и закрывается входная дверь. Это наводит меня на мысли о побеге, но я заставляю себя вернуться за стол и допить чай, который стал горчить от того, что слишком долго заваривался. Я уверена, что Гэвину можно доверять.
