Впрочем, когда стрелки на висящих над камином часах движутся, напоминая о его затянувшемся отсутствии, я начинаю ходить по комнате кругами и пытаюсь не переживать.
В конце концов, это уже слишком. Я закидываю на плечо свою сумку и только собираюсь уйти, как открывается входная дверь и появляется Гэвин в клетчатой накидке. У него полыхают щеки.
– Прости, – говорит он, задыхаясь. – Я обо всем договорился. Идем.
– О чем договорился? – недоумеваю я, следуя за ним по пятам к двери.
– Я же говорил тебе, что у меня есть план, как помочь тебе уехать отсюда, если согласишься подождать до завтрашнего утра. Я одолжил у Джима Баллантайна осла, он-то и довезет тебя до Балинкельда. Если выедешь с первыми лучами солнца, успеешь на дилижанс. И не придется проводить ночь в дороге.
Я смотрю на парня, поражаясь тому, как он перевернул все мои планы, и не понимаю, нравится мне это или нет.
– А что насчет твоего отца? – интересуюсь я. Потому что уже усвоила урок: Джайлз Стюарт не прощает. Он не простил мою маму за то, что та полюбила другого мужчину, и не простит меня за то, что перехитрила его и выставила дураком перед собственным сыном. Джайлз также не простит Гэвина за помощь мне.
– С ним все будет нормально. Я оставил ключи маме. – Парень запинается. – К слову, она просила передать свои извинения. Я в общих чертах описал ей ситуацию. Кажется, она не удивлена.
Я сглатываю ком в горле.
– Гэвин…
– Я отведу тебя туда, где ты сможешь переночевать и будешь чувствовать себя в безопасности. – Он открывает передо мной дверь, и мы покидаем дом его отца и оказываемся на пустой площади. – Только скажи куда?
Я раздумываю.
– К Рену, – решаюсь наконец.
Понятия не имею, как к этому отнесется Лиз Росс, но это единственное место в Ормсколе, где я могу почувствовать себя защищенной. Если Гэвин и удивлен, то не подает виду.
– Значит, к Рену. Пойдем туда сейчас? – Я киваю. – У тебя же есть пистолет? – спрашивает он.
На секунду мне кажется, что парень говорит о револьвере у моего бедра, и замираю. Не хочу, чтобы кто-то о нем знал. Потом я понимаю, что речь идет о кремниевом пистолете, из-за которого был ранен его отец.
– Он в сумке. Только у меня не осталось для него патронов. В него их можно закладывать только по одному. И тот, что был в стволе, выстрелил.
Гэвин закусывает губу.
– Очень жаль. Я хотел одолжить его. – Он выдерживает паузу. – Как думаешь, Рен согласится мне помочь? Ты сказала, он знает о существах. Мне пригодится вторая пара рук.
Я смотрю на него с минуту, а потом принимаю решение.
– Третья, – уточняю я. – Тебе пригодится третья пара рук.
Парень неуверенно улыбается мне.
– Ты имеешь в виду себя?
– Раз уж я не могу уехать до рассвета, то почему бы мне вам не помочь. Что может быть более безопасным, чем охота на чудовищ? – Я улыбаюсь, и Гэвин широко улыбается в ответ. – Ладно. Нет ли у тебя случайно никаких гениальных мыслей о том, как поймать одного из чудовищ?
Мы продолжаем идти, оба погрузившись в раздумья.
– У нас есть клетки, – произношу я, нарушая тишину. – Моему па они были нужны, чтобы отлавливать спускающихся с горы больных кошек и волков.
– Как он понимал, что они больные? – интересуется Гэвин.
– Ни одно здоровое животное и близко не подойдет к человеку, – поясняю я. – Поверь мне.
– В таком случае это многое говорит об этих чудовищах, – замечает он, а я лишь молчу.
Я никогда не бывала дома у Рена, он избегал приводить меня туда. И мне почти ничего не известно о Лиз Росс; только то, что она родом из Альбиона, занимается стиркой и починкой одежды, покупает уцененный товар в магазине Уилсон, иногда приводит домой мужчин и очень любит выпить, что совершенно точно не идет ей на пользу.
На пути к Россам мы не встречаем ни души. В сгущающихся сумерках все сидят по домам, плотно закрыв окна и двери. Гэвин, кажется, знает дорогу и ведет меня по безмолвным улочкам в самую захудалую часть Ормсколы. Когда мы проходим мимо последних приличных домов, видим, что в аккуратном жилище Логанов задернуты шторы. Коттедж выглядит сиротливо, словно он впитал в себя семейное горе. Затем мы сворачиваем в грязные переулки с разваливающимися каменными домами, которым не помешал бы ремонт.
Гэвин ведет меня по тропинке к ветхому крошечному домишке. Внутри, должно быть, не больше одной комнаты. На заднем дворе виднеется уборная. Дверь просто прислонена к проему и, очевидно, давно уже съехала с петель.
Если дом Логанов показался мне сиротливым, то жилище Россов выглядит так, словно оно умирает. Тут все грязное и разлагающееся: солома на крыше пахнет сыростью, и этот кислый запах чувствуется даже издалека; вокруг маленьких окон, одно из которых забито досками, растет черная плесень. На гвозде над дверью висит подкова, некогда серебряная, но теперь черная. Вокруг нее потрескавшаяся и обваливающаяся штукатурка, обнажающая тонкие деревянные жерди и глину. Зимой в этом доме, наверное, можно замерзнуть.
Я вдруг понимаю, что не хочу здесь находиться. Не хочу, чтобы Рен узнал, что я сюда приходила. Я даже не подозревала, что он живет вот так и, очевидно, он не хотел, чтобы мне это стало известно. Я вспоминаю, как дразнила его у озера по поводу того, что он не любит ходить на работу. И мне стыдно за то, что я его задела. Теперь я понимаю. Однако Гэвин уже стучит в дверь с напором человека, который привык, что ему везде рады.
На пороге возникает Лиз Росс. Выглядит она не очень-то приветливо со своими свалявшимися светло-русыми волосами того же оттенка, что и у Рена, и блузой, спадающей с одного плеча. Ее нижняя юбка просвечивается из-за горящего за спиной света. Из дома доносится неприятный запах: прокисшее молоко и гниль. Ох, Рен.
– Если ты пришел за платой за жилье, можешь передать своему отцу, что денег у меня нет, – говорит она Гэвину. – Так что проваливай.
– Я пришел не за деньгами, миссис Росс, – вежливо отвечает Гэвин. – Я ищу Маррена.
– Его здесь нет. – У женщины прорезается горный акцент, и звук «т» пропадает.
– Вы не знаете, где он?
– Я ему не нянька, – отзывается она. А потом смотрит мимо Гэвина, находит меня взглядом и прищуривается. – Он разве не с тобой? Ты же дочка Дугласа?
Я киваю, удивленная тем, что меня узнали.
Лиз Росс снова обращает внимание на Гэвина.
– Если он не с ней, то я не знаю, где он.
И закрывает дверь. Мой спутник поворачивается ко мне.
– Где же он может быть?
У меня из головы не выходит мысль о том, что Лиз Росс не только знает, кто я, но еще и считает, что Рен должен быть со мной. Я задумываюсь.
– Может, таверна Мака?
