– Маги? – от недавней самоуверенности Когтя не осталось и следа. Он понял, что ржавые и кривые ножницы, прикоснувшиеся к его нити жизни, никуда не исчезли.
– Они, барррон, но я не маг, уссспокойтесссь, – обнажая клыки и входя в состояние боя, почти прорычал Атей. – И хватит, наконец, болтать.
– БОЙ, – не медля и мгновения, выкрикнул Ольд и направил в сторону князя левую руку.
Он еще успел увидеть, как его противник отмахнулся от «ледяного копья» левой рукой, как от назойливой мухи, превращая его в россыпь инея и снега. А уже в следующее мгновение через подбородок в его мозг вошло холодное лезвие стилета.
«Он даже не стал обнажать клинки», – было последней мыслью Ольда Когтя, барона Тархо.
– Барон Кемет, – пряча в наруч стилет, в абсолютной тишине повернулся к гронхеймцу Призрак. – Вы принимаете капитуляцию?
– Что? – не понял тот, завороженный самым скоротечным поединком, что он видел за всю свою жизнь.
– Вы согласны на сдачу? Или нужно провести еще несколько поединков?
– Я ваш пленник, ваша светлость, – склонил тот голову. – И думаю, остальные благородные поддержат меня.
– Хорошо, – кивнул Атей. – Тогда войску оставаться на месте. Раненым будет оказана помощь. Айлин?
– Я здесь, мой князь, – подошла девушка.
– С этого момента ты главная над всеми магами жизни в моем войске. Займись.
– Да, мой князь, – кивнула она и тут же исчезла.
– Лигдам, Пайям, обеспечить охрану магов и лагеря.
Бум, бум – стукнули в грудь вайрон и ваиктаирон.
– Рена, в город, – наконец повернулся он к жене. – Они там до сих пор не поймут – это помощь или просто конкурент Гронхейма? И барон, – взлетая в седло Агата, снова обратился он к Кьяму Красному, – прошу вас без глупостей. Крови и так уже много пролилось.
Тот не ответил, а лишь еще раз склонил голову.
За то время, пока войско князя Сайшат сгоняло в кучу гронхеймцев, пока проходил разговор Атея с их командующим и его скоротечный поединок с ним же, зрителей на стенах города прибавилось. Все жители, кто хоть как-то мог помочь последним обороняющимся воинам, видимо, спали здесь же, и теперь, разбуженные звуками боевых барабанов и рогов, они не могли себе отказать в том, чтобы насладиться зрелищем того, как еще вчера наглые и уверенные в себе захватчики превращаются в испуганное стадо жмущихся друг к другу разумных. Как говорится, на всякую силу найдется другая сила. Но ворота тем не менее защитники не открывали, а настороженно наблюдали, как к ним приближается небольшой отряд, возглавляемый воином на черном жеребце.
Треньк! – раздался сухой звук спускаемой тетивы, и со стороны стены, когда отряд остановился буквально в пяти десятках шагов от городских ворот, в этого воина устремилась стрела.
– А в морду? – походя отбивая стрелу стремительно оказавшимся в его левой руке клинком, спокойно произнес Атей.
– Уже, – ответил ему вставший между зубцов стены усталый воин с перевязанной головой и болтающимся пустым рукавом вместо левой руки. – Прошу простить моего воина, многие не спали уже несколько дней. Нервы не выдерживают даже у самых стойких. Кто вы?
– Князь Сайшат, – ответил Призрак и явственно увидел, как облегченно вздохнул говоривший с ним боец, а на его вымученном лице появилась слабая улыбка. – Гостям тут рады?
– Таким гостям мы всегда рады, – кивнул воин и тут же рявкнул куда-то вниз себе за спину. – Разблокировать и открыть ворота.
Защитники Даргасского Мегара забаррикадировались основательно, так что к тому времени, как воротные створки поползли в стороны, уже полностью рассвело, а жителей у ворот внутри города стало еще больше. Поэтому когда князь с пристроившейся на своей кобылке за его левым плечом Иреной медленно въехал в город, его встречали взгляды многоликой разношерстной толпы. Здесь были и воины в иссеченных доспехах, и ремесленники, сжимавшие в руках кто плотницкий топор, а кто кузнечный молот. И женщины, лица которых были в копоти от костров, на которых они грели смолу и воду. И ребятня, в глазах которых страх последних дней постепенно сменялся восхищением и восторгом, когда они смотрели на мощные фигуры вайрон в их волчьей ипостаси и ровные ряды закованных в сталь воинов, что входили в город следом за своим князем.
И, наверное, единственным, что объединило в это утро всех этих разумных, было отступившее от них чувство глубокой безнадежности и неизбежности чего-то страшного, что еще совсем недавно витало над всей даргасской половиной Мегара.
Когда Атей с сопровождающими оказался на площади, он повернул голову в сторону жены и кивком подозвал ее к себе.
– Скажи что-нибудь, Рен. Будет правильно, если это сделаешь именно ты.
Девушка кивнула и скинула капюшон, из-за которого до сих пор оставалась неузнанной.
– Принцесса.
– Ирена Светлая.
– Живая, слава богам, – понеслось над собравшимся здесь людом.
– Жители Даргасского Мегара, – привстав на стременах, неожиданно громко начала Ирена. – Я горжусь тем, что боги дали мне возможность родиться и жить среди вас. Среди тех, для кого честь и долг – это не просто слова. Среди тех, кто, будучи уверенным в том, что впереди ждет лишь смерть, все равно встал на защиту города. Спасибо.
Голос девушки дрогнул, а по щекам потекли слезы. Она стала опускать голову и снова садиться в седло, но тут вновь почувствовала, как ее ладошку нежно сжала сильная рука мужа, как это было совсем недавно в лагере гронхеймцев. Почувствовав поддержку и благодарно кивнув ему, она вздернула подбородок и продолжила:
– Думали ли когда-нибудь мой покойный отец и мой брат, что получат нож в спину от того, кого всегда считали самым преданным другом? Я вам отвечу – нет! Но действительность оказалось другой. Все уверения в вечной дружбе оказались насквозь фальшивыми, умело скрываемыми нашим соседом королевством Гронхейм за маской лицемерия. Но как только на Даргас, словно падальщики на смертельно израненного лирга, набросились наши давние недруги Истава и Рузея, этот мнимый друг показал свое истинное лицо.
Ирена замолчала и обвела взглядом жадно ловящих каждое ее слово жителей Мегара. То, что она собиралась сказать далее, для любого другого высокородного, наверное, считалось бы недостойным. Чернь должна принимать все их решения как данность, и все тут. Но Светлая решила, что так нужно.
– Боги услышали мои молитвы, – чуть дрогнувшим голосом произнесла она, но с каждым словом ее голос звучал все тверже. – И в это непростое для нашего королевства время руку помощи нам протянул тот, в чести которого я не сомневалась с первого дня нашего знакомства. Великий князь Сайшат, – посмотрела она горящими, любящими глазами на своего мужа.
Мало того, – снова развернувшись в сторону жителей, которые с немым обожанием смотрели на так хорошо известного им князя, который, будучи владельцем Логова, навел железный порядок в большей части города, девушка продолжила, – с одобрения Виолин Льдинки, великой княгини Сайшат, и благословения Хатиар, я стала второй женой Атея Призрака, великого князя Сайшат. И, будучи единственным дееспособным членом правящей династии Даргаса, передаю всю полноту власти в королевстве своему мужу.
