– Прости… а как ты стала детективом в таком возрасте? – не выдержал он.
Девушка внезапно поменялась в лице. Глаза вспыхнули как две желтые льдинки и стали сразу колючими и холодными.
– А вот это не твое дело, – раздраженно бросила она, резко подхватила со стойки пуховик и стремительно вышла в Москву.
– Что я такого сказал то? – растерянно спросил Лев у хлопнувшей двери. А потом добавил раздраженно: – Психованная!
«Обалдеть, – подумал он, возвращаясь на свой стул, – привратник у двери на тот свет». Это было еще покруче, чем безголовый труп или открытие того, что оборотни реально существуют. Хотя неизвестно, что его больше потрясло – правда о том, что находится по ту сторону левой двери, или та, что ее рассказала. Ника была… шокирующей. Слишком непонятной и непредсказуемой. То вроде спокойной, уверенной и как будто сильно уставшей, то вдруг резкой и стремительной. Почему-то после ее ухода у него осталось ощущение урагана, который прошелся по отелю и все поменял. Его только что трясло от одного воспоминания о залитой кровью кровати или завернутой в целлофан голове, а теперь, после нее, он почему-то успокоился.
Он вспомнил, как Ника хладнокровно отнеслась к этому страшному убийству. Как к рядовому происшествию. Дескать, подумаешь, пришел с того света таинственный киллер, убил человека, отпилил голову и унес. Рядовое событие.
Он представил себе, как эта хрупкая девушка каждый раз в одиночку носится по потустороннему миру среди оборотней, вампиров и прочего ужаса. «Жесть», – неожиданно для себя произнес он. По его прикидкам, либо у нее давно должна была крыша поехать, либо это кремень, а не девчонка. И ведь ей совсем не страшно! Сходить на тот свет и найти там труп, судя по всему, для нее было не сложнее, чем на трамвае прокатится.
Он посмотрел на часы, и на автомате отметил, что уже давно пора было поесть. Аппетита, правда, сейчас ну совсем не было, но ехать домой и ложиться спать на голодный желудок тоже было неправильно. Он все-таки зашел в столовую. Когда Марья Петровна ставила перед ним поднос, он сказал:
– Сегодня больше никто есть не будет. Отель пуст.
– А чего так? Вроде были ж гости… – удивилась она.
– Были да всплыли. Одного убили, остальные разбежались.
Лев думал, что его слова вызовут хоть какой-то интерес, но повариха неожиданно махнула рукой:
– А, ну и черт с ними. Воздух чище. Кушай.
И удалилась к себе на кухню.
«Нет. Тут точно все ненормальные. И я, видимо, скоро таким же стану», – пробормотал он и принялся за еду.
Он с трудом дождался половины двенадцатого. Когда в холл вышла Мэри, он подлетел к ней и, сбиваясь, начал вываливать на нее весь пережитый ужас этого вечера. Та слушала и все больше хмурилась.
– Голову отрезали и унесли?
Лев кивнул.
– Ритуальное убийство… в моем отеле… – Она взглянула на потолок и задумалась: – Луна в первой четверти в Овне… на той стороне парад планет… начало всех циклов. И звонок пророка.
Мэри замолчала и пристально посмотрела на Льва. В воздухе повисло неясное ему напряжение, поэтому, когда в отель внезапно ворвался грохот проходящего мимо трамвая, он вздрогнул. Через правую дверь в холл зашли двое мужчин. Один из них был в форме полицейского, а второй был одет в черную кожаную куртку на меху и джинсы.
– Опа, а ты говорил закрыто, закрыто… работают еще люди, – сказал тот, что был в штатском, полицейскому и достал из внутреннего кармана красную книжицу. – Старший оперуполномоченный Волков, – сказал он, помахав раскрытым документом в воздухе, – хотим задать вам пару вопросов.
Мэри улыбнулась:
– Да, конечно.
Полицейский подошел поближе, открыл папочку и достал ручку. Волков, наоборот, отошел и, насвистывая, начал обходить холл по периметру.
– По показаниям свидетелей, сегодня между четырьмя и пятью вечера в эту дверь вошел опасный преступник. Мужчина средних лет. Одет в разорванное пальто, рубашку и темные брюки. Вы его видели?
– Я? Нет, не видела, так как отсутствовала. А вот этот юноша, наверное, сможет вам что-то рассказать, – Мэри кивнула на Льва.
Он растерялся. Что говорить-то? Не про оборотня же. И не про труп, от которого уже и след простыл. «Меня ж в дурку заберут прямо отсюда. Хороша хозяйка. Взяла так просто и подставила», – подумал он, а параллельно лихорадочно придумывал альтернативную историю.
– Ну да… вбежал какой-то псих. На бомжа похож… грязный такой. Потом понял, что ошибся, и убежал, – Лев постарался сказать почти чистую правду.
– Куда убежал?
– Ну куда-то туда, через дорогу – Лев показал рукой, – через пробку протиснулся и на той стороне между домов рванул.
– У вас тут один выход? – спросил опер, стоя прямо у левой двери и не обращая на нее никакого внимания.
Мэри кивнула.
– А там что? – Волков показал на дверь в коридор.
– Кладовка.
Опер подошел, приоткрыл дверь и заглянул в коридор.
– Ну да… понятно. Небольшой у вас офис-то. Чем занимаетесь?
– Рекламное агентство. Здесь клиентов принимаем, а там мой кабинет. Сотрудников всего двое – я и вот этот юноша, – Мэри говорила совершенно спокойно, даже дружелюбно.
Опер заглянул в кабинет хозяйки.
– Понятно. Ладно, пошли, – махнул Волков напарнику и направился к двери.
Полицейский дал хозяйке визитку:
– Если вдруг еще раз его увидите, обязательно звоните. Этот псих уже двух человек убил, так что осторожнее.
– Да что вы говорите?! Конечно, позвоним! – натурально ахнула Мэри.
Как только пара удалилась, она схватила со стойки звонок и со всей силы запустила им в стену.
– Сволочь! – Ее глаза пылали яростью.
– Кто? – растерялся Лев, приняв сначала это на свой счет, но Мэри его вообще не слушала.
– Напортачить так, что навести на отель полицию! Да он представляет, что его теперь ждет? – бушевала она, а потом резко, как будто вспомнив что-то, угомонилась и уже почти спокойным тоном сказала Льву: – В общем, так. Если еще раз тут появится, гони в шею. Он больше не имеет права пользоваться отелем. Он навсегда застрял там, – хозяйка кивнула на дверь в Москву, – понял?
– Понял, – с сомнением ответил Лев. Он слабо представлял себе, как он может погнать этого зверя в шею.
– Ну и хорошо.
Мэри сунула ему в руки две бумажки: тысячу и пятисотку.
– А теперь марш домой.
– Простите… а это действительно…
– Марш домой, я сказала! Завтра поговорим! Мне сейчас подумать надо.
Лев вздохнул, вышел на московскую улицу, подождал, пока за ним закроется дверь и обернулся.
