– В смысле – заскочить на своей?
– Ну на своей машине. Я вот только что свою в сервис сдала.
– У меня нет машины…
– Что за чушь? Есть, конечно. Служебная.
– А где она? И… у меня же прав нет… да я и водить-то не умею.
– О боже… – Лев был уверен, что Ника сейчас закатила глаза. – Ладно. Сиди там. Я буду как освобожусь.
Пока она ехала, он вышел в московскую дверь и посмотрел на припаркованные рядом со зданием автомобили. Вдруг там есть хоть один с какой-нибудь символикой отеля. Улица была забита машинами плотно, несмотря на воскресный день. Даже там, где возле двери был знак, запрещающий парковку с угрожающей табличкой эвакуатора, и то стояла какая-то неимоверно крутая черная иномарка. Но ни одна машина не имела на порту надпись «Отель». Он вздохнул и зашел обратно в холл.
Чтобы хоть как-то убить время и успокоить нервы, Лев опять сел за бумаги, но практически сразу понял, что разгрести это все было невозможно. Он уже забыл, какие именно листы он вчера уже посмотрел, да и все равно мало понимал, зачем нужен тот или иной документ. Со злости он наподдал по пачке листов кулаком. Те взмыли в воздух и теперь, медленно кружась, опускались на пол. «Выкину все на хрен», – сказал он и тут же смутился. Взрослые, которые управляли бизнесом, как-то с большим трепетом относились ко всем этим счетам и накладным. Что он будет делать, если придет какая-нибудь налоговая проверка? Печати-то он активно ставит поставщику. Тот бумаги куда-то еще сдает. Лев передернулся, как представил себе общение с каким-нибудь бухгалтером, аудитором и налоговым инспектором. Добром это вряд ли бы кончилось. Он начал аккуратно поднимать и складывать листы обратно в пачки.
В это время дверь в Москву хлопнула. Он выскочил в холл. Ника была одета почти также, как и вчера, разве что мешковатый свитер уступил место не менее просторной черной толстовке с капюшоном.
– Ну чего ждешь? Пошли, – с порога заявила она и вышла обратно на улицу.
Лев пошел следом.
– А если придет кто, пока меня нет? – спросил он, догоняя девушку.
– Подождет, подумаешь. Главное, чтобы ты его сегодня заселил, а чек-тайм, раньше которого приходить не следует, можешь сам какой хочешь установить… ну вот она, твоя тачка.
Лев растерянно оглядел черного монстра, стоящего под знаком «Парковка запрещена».
– Это же «Бентли»…
– Да какая на фиг разница! Садись, будешь учиться водить.
– Как? Вот так сразу? Это же надо сначала с инструктором на площадке…
– Это для людей. Забей. Садись за руль.
– В смысле для людей? Я тоже человек!
Ника проигнорировала эту фразу. Она стояла у двери машины с другой стороны и смотрела на него, нетерпеливо постукивая коготочками по крыше машины.
– А ключи?
– Он открывается от твоего прикосновения.
Лев взялся за ручку, и замки автомобиля дружно щелкнули. Ника тут же распахнула пассажирскую дверь и плюхнулась на сиденье. Он осторожно присел на место водителя.
Машина внутри была отделана красным деревом. Руль был из красно-коричневой кожи. До него и дотрагиваться-то было страшно.
– А может все-таки ты поведешь?
– Я спала два часа за двое суток. И отчасти все благодаря тебе. Не издевайся надо мной, хорошо? Потом тебе все равно надо научиться. Где газ, где тормоз знаешь?
– Я на картинге пару раз гонял… А может лучше на такси?
– Не стоит привлекать внимание таксишников к двери отеля. Кроме того, я точно знаю, что тебе лучше научиться водить самому. Тебе это поможет.
– Поможет в чем?
Ника странно посмотрела на него, но ничего не ответила.
– А если полиция остановит, а у меня прав нет?
– Ты задаешь столько глупых вопросов! – Ника, кажется, начала злиться. – Закрой глаза.
Лев послушно зажмурился.
– Ты хозяин отеля. Ты уже умеешь делать все, что тебе нужно для работы. Ты получил эти умения вместе с ключами. Просто не сопротивляйся этому. Водить машину – это часть твоей работы. И ты это умеешь. Заведи ее.
Глаза пришлось открыть. Он нашел кнопку «Старт» и ткнул в нее пальцем. Мотор заурчал.
– Закрой глаза и просто вспомни, как водить. Тут коробка-автомат, что гораздо проще. Так что включай драйв и езжай.
Не открывая глаз, Лев опустил правую руку, и она наткнулась на ручку переключения передач. Он передвинул ее на себя. Жест действительно был каким-то… привычным. Если не задумываться, то рука сама знала, что ей делать. Он вывернул руль влево, а нога медленно нажала газ.
– Глаза-то теперь открой, – флегматично заметила Ника.
Он ехал! Это было странное, волнующее, новое и вместе с тем какое-то очень знакомое ощущение. Тело само знало, что ему делать, а мозг каждый раз удивлялся, дескать, «ну надо же». Водить оказалось совсем не сложно.
– Так, теперь направо. Потом на Бульварное… не дергай ты так. Поаккуратнее с газом, машина-то мощная, – комментировала Ника, заменяя собой и навигатор, и инструктора.
– А если все-таки остановят, то что делать? – спросил Лев снова.
– Ты номера свои видел? Такие не останавливают. Затем и нужна такая тачка. Суть не в цене и не в понтах. Ты мог бы иметь любую другую, но эта удобнее, потому что с ней просто меньше геморроя на дорогах.
– Неужели у отеля столько денег, чтобы иметь такую машину?
– Ты меня не слышишь! – расстроилась Ника и отвернулась к окну.
Лев уже знал, что если помолчать, то она сама продолжит разговор и все-таки объяснит, в чем он не прав. Так и произошло.
– Понимаешь, деньги не имеют значения. Вообще. Они часть того мира, к которому ты больше не принадлежишь. Это иллюзия, созданная для жителей обоих миров, но ты-то уже не один из них. Ты настоящий. Зачем тебе верить в этот дурацкий миф и поклоняться ему?
– То есть?
– Господи, какой же ты все-таки… вот скажи, ты за зарплату работаешь?
Лев задумался.
– Ну, когда пришел, чтобы работать портье, то да. Я хотел денег.
– А сейчас?
– А сейчас куда я денусь? Сама же сказала, что мне не сбежать.
– То есть что у тебя будет доход сто тысяч, что миллион – ничего ведь не изменится?
Звучало странно, но если вспомнить, что жить ему, скорее всего, придется в отеле, да и питаться там же… то да. Количество денег никак особо качество его жизни изменить не могло… разве что…
– Ну, я маме смогу помогать…
– Мы сейчас о тебе говорим. Давай пока внешних людей не привлекать. Про них потом. Тут налево.
– Ну да, мне все равно, сколько денег я буду зарабатывать. Я же как прикованный раб на галерах. Грести буду из-за кнута, а не из-за пряника.
