– Не переживай ты так. Я ж не помру. Ты же все равно сможешь со мной общаться, даже если я обычным стану.
– Я-то смогу, а вот ты вряд ли, – с горечью сказала Ника, поднимаясь с пола. – Ладно. Я поеду и попробую перевернуть этот город, но добыть хоть кого-нибудь, кто знает, где искать этих жрецов. Вернусь сразу, как что-нибудь найду.
– Может, мне на той стороне спросить тоже? Там есть знакомый…
– Там искать информацию в сто раз сложнее. Тут хоть телефоны и интернет есть. И не суйся туда… по крайней мере пока та сторона тебя сама не позовет. Держись! Дождись меня! – Она схватила пуховик и вылетела в московскую дверь.
– Да куда я денусь? – сказал Лев закрывшейся двери.
Глава 10
День пятый. Черный бастион
Лев все-таки сходил наверх в свою квартиру, нашел там аптечку, перевязал себе руку, хотя кровь уже почти не текла, и надел новую рубашку.
Больше в этот вечер гостей не было, если не считать двух мужчин с бледно-зеленоватой кожей. Те приперлись из Москвы с неимоверно большим чемоданом. Льву показалось это неправильным. Такой большой багаж ему совершенно не нравился, но он не мог понять, чем именно. Вроде бы никаких ограничений на размер чемодана у отеля не было. Ничего про контрабанду из одного мира в другой он тоже не слышал, а во внутренних ощущениях сейчас царил такой бардак, что как ни прислушивайся к ним, ничего кроме панического: «А-а-а… я стану оборотнем, что же делать?» – не услышишь. Пришлось поселить эту пару. Они, кстати, попросили один номер на двоих.
Ближе к полуночи в коридоре началось шевеление. Гости шли на ужин, вежливо здороваясь и раскланиваясь друг с другом.
Лев все это время сидел за стойкой и тупо смотрел перед собой. Беспокойство по поводу своего будущего постепенно улеглось. Он просто устал думать об этом. Сейчас его волновало другое. Слезы на глазах Ники. Почему она так среагировала? Он же ей никто. Или нет?
Лев поймал себя на мысли, что в последнее время вообще постоянно о ней думает, когда появляется такая роскошь – возможность спокойно поразмышлять. Ника была невероятной. Невозможной. Он вообще не представлял, что такие девушки существуют на свете. Такая невообразимо хрупкая и при этом, вопреки всем ощущениям, неожиданно сильная, с каким-то несгибаемым стальным стержнем внутри. И все-таки такая изможденная. Что же ее постоянно так мучает? Почему она вообще не спит? Почему вечно уставшая, с ввалившимися от недосыпа глазами? Лев чувствовал, что Ника где-то внутри себя стоит на самом краю пропасти. Несмотря на всю внутреннюю силу, ее все-таки что-то непрерывно подтачивает, подталкивает к этому краю, и у него было такое ощущение, что это таинственное нечто может вот-вот ее окончательно сломать. Ника постоянно существовала на грани срыва. И вот теперь еще он ей на голову свалился с этим укусом. Он вспомнил, как она сидела у стойки, обхватив голову руками, и его сердце сжалось.
Она так остро все это восприняла… взвалила на свои лебединые тонкие ключицы еще и его проблему. Где-то в его сердце посилилась острая ледяная игла, которая впивалась пронзительным холодом понимания, что его превращение в чудовище теперь ее точно сломает. От этого хотелось кричать и нестись на помощь этой несчастной бедной девочке, но что он мог сделать? Спасать ее надо было от него самого. Он чувствовал себя безумно виноватым, но как ей сейчас помочь?
Сгоряча он решил сначала, что ему нужно сбежать. Уйти добровольно самому на ту сторону, раз его и так скоро туда выкинет. Исчезнуть бесследно из ее жизни прямо сейчас. Лев представил себе, как она приходит в пустой и безлюдный холл… как ищет его в отеле и постепенно понимает, что он исчез навсегда. Она же наверняка станет винить себя. Что не успела предупредить и предостеречь от укуса, что наговорила ужасов прежде, чем ушла. Это может ее сломать еще вернее, чем его постепенное превращение. Может, пусть этот яд, эта зараза от оборотня постепенно распространяется по телу. Пусть он начнет превращаться на ее глазах в мерзкую тварь. Тогда ей будет проще? А что, если он впадет в бешенство и тогда Нике придется развоплотить и его? Разве это лучше? Да она себя саму тогда казнить будет еще больше.
Лев обхватил голову руками. «Что же делать… что же делать то?» – в отчаянии шептал он тихо.
Просто так сидеть было невыносимо. Еще немного, и он бы сошел с ума, поэтому Лев все-таки вышел в Дарк-Таун и дошел до дома старого карлика, который поил его отварами несколько часов назад. Он хотел спросить совета, если не по поводу того, как избежать превращения, то хотя бы узнать от опытного старого человека, как ему лучше поступить сейчас с Никой.
Дверь была закрыта, а на стук никто не отозвался. То ли хозяин отсутствовал, то ли не хотел открывать. Лев со злости попинал сорняки перед домом ногами. Подождал еще минут двадцать, нервно расхаживая вокруг особняка Арзана, но потом все-таки вернулся в отель.
После часа ночи стало тихо. Гости заснули. Он устал нервно ходить по холлу взад-вперед, повесил иллюзию кладовки на коридор и поднялся к себе наверх.
В камине весело трещали дрова. «Интересно, а кто их туда подкидывает?» – устало подумал Лев. Он сел на кровать и огляделся. Комната все еще выглядела нежилой. В ней до сих пор ничего не было от нового хозяина. Все вещи Мэри исчезли, а сам он так ничего и не принес. Разве что портрет отца на стене.
«Надо будет его забрать, когда буду уходить, – подумал он устало. – Видимо, обживать эту квартиру будет уже следующий владелец». Он лег на кровать прямо в одежде, думая, что заснуть уж точно не получится, но после всего пережитого неожиданно мгновенно отключился.
Так же резко он и проснулся, вместе с первым вставшим с кровати гостем. Отель выдирал его из лап сна не хуже будильника. Лев взглянул на часы. Было шесть утра.
Кисть уже почти не болела, но бинт он пока решил не снимать, чтобы не пугать гостей следами от укуса и не нервировать лишний раз Нику.
«А ведь сегодня понедельник, – неожиданно вспомнил он, – по идее, мне в школу надо». Лев усмехнулся. Учеба сейчас была наименьшей из его проблем. Наверное, надо было написать классной, что он заболел. В конце концов, это же было правдой. Инкубационный период может быть только у болезни. Только от той заразы, которую подхватил он, не вылечивались.
Все проблемы, которые раньше казались большими и существенными, теперь внезапно скукожились до незначительных мелочей, на которые и внимания-то обращать не хочется. Лев подумал, что, наверное, так же чувствуют себя люди, которым сообщили о смертельной болезни и о том, что им осталось жить пару недель. Это как переключатель. Вот ты беспокоишься об оценках, аттестате, деньгах, свидании… но один маленький щелчок, и все моментально меняется. Тебя все это уже не волнует. Оно остается за прозрачной, но нерушимой стеной где-то позади в другой жизни, в другой вселенной. Теперь ты можешь думать только о действительно важных вещах. О родных и любимых людях, которым ты доставляешь боль, о том, чего всю жизнь хотел, но так и не успел сделать… и даже о том, как правильнее подготовить свой уход, чтобы как можно меньшему числу людей причинить неудобства.
