– В смысле? – опешил он.
– В прямом. Кто. Ты. – медленно повторила она.
– Ну это же я… Лев.
– Я не дура. Сама вижу. Отвечай нормально!
– Да что ты от меня хочешь-то?! – взорвался он.
Ника отвернулась и опять нервно постучала пальцами по стойке.
– Да что происходит? Ты можешь нормально ответить?
Она взяла пробирку и выкинула в мусорное ведро у входа. Затем вернулась к стойке и молча начала упаковывать содержимое чемоданчика обратно.
Лев терпеливо стоял рядом. Наконец она ответила:
– Я перерыла кучу литературы. Спросила у всех, включая врачей и самих оборотней. У людей не бывает и в принципе не может быть иммунитета. Даже у настоящих. Даже у отельеров. Абсолютно исключено.
– А у меня?
– У тебя в крови нет ни следа ликантропии. У тебя стопроцентный иммунитет. Отсюда вывод: ты не человек.
– А кто же тогда? – опешил Лев.
Ника наконец повернулась к нему, сверкнув желтыми глазами:
– Вот и я хотела бы это знать. Что ты от меня скрываешь?
– Ничего! Я обычный человек. Родился у мамы с папой, рос, пошел в школу. Ничем не отличаюсь от других. Ни суперсилы, ни суперспособностей.
– Ага, нет у него суперспособностей, как же. Знаешь, какой у тебя резус-фактор? А группа крови?
– Нет…
– Вот именно. У тебя их нет. Ни прибор, ни экспресс-тест не смогли определить группу. А резус ноль.
– То есть отрицательный?
– То есть его у тебя нет. Ни минус, ни плюс. Нет у тебя человеческих антигенов, на основе которых работает система резус-фактора. Вдобавок у тебя регенерация как у вампира или оборотня. Сначала я решила, что это из-за укуса. Но теперь понятно, что это не так. Посмотри в зеркало… Кстати, почему у тебя во всем отеле нет ни одного зеркала, а?
Лев оглянулся. Зеркал в холле действительно почему-то не было. Он достал смартфон, включил переднюю камеру и посмотрел на изображение.
– Да вроде все в порядке.
– Вот именно. У тебя еще вчера был бланш в полморды. Кожа на щеке была содрана. Где это все?
Лев еще раз внимательно посмотрел на картинку в смартфоне. Действительно, на него смотрел абсолютно здоровый парень с чистой кожей. Разве что слишком лохматый. В принципе он знал, что небольшие болячки и порезы у него достаточно быстро заживали, и не особо обращал на это внимание. Серьезных травм он не получал, а как быстро прошел синяк или порез: за трое суток или только за одни, его никогда не волновало.
Он посмотрел на Нику. Обе руки у нее были абсолютно здоровы. Даже шрамика не было.
– А где, кстати, твоя рана от ножа?
– Зажила, – она пожала плечами, – у меня это, считай, профессиональное. А вот у тебя откуда? И знаешь… я же ведь только сейчас поняла! Шокер-то был ни при чем! – воскликнула она, удивленно округлив глаза.
– То есть?
– Ну там, в замке. Когда это войско вслед за хозяином разбежалось. Это не из-за моего электрошокера. Просто они тебя наконец разглядели. Ты же вышел вперед, обратил на себя внимание, и их тут же как ветром сдуло. Вот же оно в чем дело-то! Вот я и спрашиваю, кто ты такой, если тот лысый предпочел сигануть в колодец в мир демонов, откуда нет выхода, лишь бы к тебе в лапы не попасть? Демонов, Карл! Тех, кто его на завтрак съесть может… Он счел, что ты для него гораздо страшнее! Порченая кровь, так тебе на улице лиходей кричал? Эта раса же всю внутреннюю суть каждого видит. Я еще тогда удивилась, чего он так перевозбудился при виде какого-то оборотня? Их же там полно по улицам ходит. А он вовсе не на ликантропию так реагировал. Он твою истинную природу увидел. Так же, как и лысый в замке. Еще раз спрашиваю – кто ты такой, что одним своим видом до усрачки напугал прислужника демонов?
– Я человек! – возмутился Лев и нервно заходил по холлу. – У меня мама есть. И папа… был. Постой, – он остановился, – ты же сама говорила, что этим отелем может владеть только житель нашего мира, так как он вырос со стороны Москвы. Ты еще пугала, что если я превращусь в оборотня, то меня выкинет. Так кем же я еще тогда могу быть, если не человеком?
Ника задумалась. Прошла мимо него и плюхнулась в кресло для гостей.
– Не знаю, – наконец мрачно сказала она, – ты так удачно замаскировался под человека, что даже отель смог обмануть. Но в мелочах ты себя выдаешь. О регенерации не подумал.
– Да блин! – Лев возмущенно плюхнулся в соседнее кресло. – Если я и тварь какая, то я сам об этом не знаю!
– Порченая кровь… порченая кровь… кто же так мог напугать лиходея? Кого он никак не ожидал встретить на улицах Дарк-Тауна? – размышляла вслух Ника.
Лев вспомнил надменного юношу.
– Может, я наполовину эльф? Вряд ли их много по Дарк-Тауну бродит.
– Может быть, – с интересом посмотрела на него Ника, – их как раз там очень не любят. Впрочем, как и везде. А кто твоя мама?
– Обычная женщина. Работает гувернером и экономкой в одной семье…
– Ну она точно не эльф. Остроухие никому и никогда прислуживать не будут. А отец?
– Он погиб, когда мне три года было. Я его почти не помню. Только на фотографиях видел.
– Опиши его.
– Ну большой такой. Бородатый. Он полярником был. Тогда еще моды на бороды, как сейчас, не было, поэтому только полярники, геологи да капитаны дальнего плавания их носили. Ну мне так мама говорила. Вот он три в одном был.
– Ну, эльф с бородой – это уже фантастика. Если только она не приклеенная. Не помнишь, на фото, когда он улыбался, клыки у него были?
– В смысле как у вампира?
– В смысле как у тебя. Обычные, человеческие.
Лев без проблем вспомнил портрет отца на стене. Обычные зубы.
– Точно были.
– Тогда железно мимо. У остроухих клыков нет. Они вегетарианцы, и вся их эволюционная ветвь такая.
– Слушай… но ты же сама говорила, что этих рас тысячи. Может, действительно какой-нибудь из моих дедушек был с той стороны. Мне почем знать?
– Одна четверть – это слишком мало, чтобы так проявляться. Да и лиходей бы так не реагировал на тебя на улице.
В это время часы издали гулкое «бамммм». Оба невольно взглянули циферблат. Все стрелки показывали точно вверх.
– Полночь, – зачем-то прокомментировала Ника. – Кстати, ты знаешь, что московское время опережает реальную астрономическую полночь на час? Поэтому гости иногда въезжают в районе двенадцати. Они должны спать в отеле в час ночи, а не сейчас.
Лев зачем-то про себя считал удары. Ровно на двенадцатом левая дверь распахнулась и в отель медленно вплыла девушка. Она шла как кошка: мягко, бесшумно, плавно покачивая бедрами, поэтому создавалось впечатление, что она именно вплыла, а не вошла.
