Мэри, пока была хозяйкой, предпочитала спать днем. Ночью отель полон гостей, и кому-нибудь что-нибудь всегда может понадобиться посреди ночи. Утро тоже было занято, так как гости выезжали, а поставщики привозили продукты. Получалось, что действительно самое ленивое время здесь наступало после полудня, но Льву пока такой график не подходил. Уж больно бурные у него дни выдавались. Так что он понадеялся на то, что отель его как-нибудь разбудит, ежели именно сегодня попадется гость с бессонницей, и в час ночи отправился к себе наверх спать.
Он даже принял душ, разделся и лег в кровать под одеяло. Лев уже забыл, как давно нормально спал в постели.
Ночь выдалась спокойной. Отель разбудил его только в семь, когда проснулся первый гость.
Выезд постояльцев прошел спокойно. Только с эльфом смешно вышло. Когда тот изящно и одновременно небрежно бросил ключ на стойку и выложил несколько эльфийских серебряных монет, Лев сказал ему:
– Ночью заходила Дурга. Хотя, возможно, вы зовете ее иначе. Передавала привет и просила напомнить про сегодняшний бал.
Эльф поменялся в лице. Впервые эта гладкая, почти фарфоровая маска отобразила хоть какую-то эмоцию. Понять, что это было – страх или неприязнь – было сложно.
– Просто напомнить? – осторожно спросил король.
«И как ему может быть более пятисот лет? – думал Лев. – На вид не более двадцати… а по мозгам так и того меньше».
– Она будет на сегодняшнем балу лично. Если у вас есть вопросы, сможете спросить у нее.
Тут эльф заметил черно-золотую карточку, лежащую на стойке.
– Это мне? – он показал тонким длинным пальцем на приглашение. К нему уже вернулась прежняя надменность. Поэтому Лев с превеликим удовольствием с улыбкой ответил:
– Нет. Это мое.
Эльф вздрогнул и посмотрел на него иначе. Словно впервые увидел или вообще наконец заметил. Помедлил, но так ничего и не сказал и в задумчивости вышел в московскую дверь.
В рутинные дела Лев, можно сказать, уже втянулся. Помог донести продукты на кухню Марье Петровне. Заплатил Пал Санычу и попросил его отрегулировать кран в десятом номере на втором этаже. Лев чувствовал, что тот начал капать.
Потом он опять сходил в компьютерный магазин. Там наконец привезли его заказ, который он сделал сразу после борьбы с захватившим отель самозванцем. Мэри еще можно было простить ее недоверие к технике. Конечно, родись Лев во времена кардинала Ришелье, небось тоже бы шарахался от всех этих гаджетов. Но почему он, дитя двадцать первого века, должен существовать по средневековым правилам?
Он забрал из магазина шесть небольших камер, второй компьютер с большим монитором и роутер, работающий от мобильного интернета. Вернувшись в отель, Лев еще пару часов разбирался с настройками всей этой техники. С помощью Пал Саныча прикрепил камеры и аккуратно проложил провода. Отель не сопротивлялся. Он был не против. Даже специальные канавки для кабелей в плинтусах и рейках на потолке сделал. По одной камере они поставили в коридорах на каждом этаже, включая третий. Еще по одной в каждой столовой, и последнюю, шестую, Лев прикрепил в холле. Пусть в номерах гости творят что хотят, вуайеризмом Лев не страдал и подсматривать за чужими секретами не собирался, но что творится в местах общего пользования в отеле, он хотел видеть и знать. Чтобы не было такого, как в прошлый раз, с этим зазеркальщиком.
Самым сложным было вырастить розетки. Отель долго не понимал, что от него хотят. Льву пришлось даже лезть в учебник физики, заново врубаться в устройство электрических цепей и потом пытаться все это образно передать зданию. Но в итоге электричество получили и камеры, и куча новеньких розеток на стойке, а самое главное, розетки появились и во всех номерах. «В конце концов, сюда и нормальные люди с мобильниками заходят, которые неплохо было бы подзаряжать», – решил Лев.
Изображение всех камер он вывел на монитор, который поставил со своей стороны стойки. Посетителям экран не был виден, зато Лев теперь мог знать, кто в какой номер ходит и кто когда идет ужинать. Конечно, если бы он постарался, то мог бы это и так почувствовать, но постоянно находиться в состоянии слияния с отелем было утомительно, а вот камеры писали все круглосуточно. Главное, что запись могла храниться сколько угодно, а изображения с камер он мог теперь просматривать и с ноута, и со смартфона в то время, когда отсутствовал. Больше не надо будет гадать, кто же там хлопнул дверью, пока его нет.
Перед балом это было особенно актуально. Там, если верить приглашению, их ожидали к полуночи. То есть в то время, когда гости еще не спят, а некоторые вообще могут припоздниться и захотеть заселиться за несколько минут до часу ночи. Так что с камерами и возможностью наблюдать за отелем дистанционно ему было намного спокойнее.
Когда все заработало, Лев удовлетворенно попытался откинуться на стоящем возле стойки стуле и чуть было не упал с него. Сиденье опять подло провернулось «Какого черта я все это терплю?» – подумал он, отошел в сторону и скептически уставился на ресепшен. Изменить стойку, не меняя весь интерьер холла было сложно. Уж больно она гармонично тут выглядела. Но вот стул…
Лев взял высокую крутящуюся табуретку и отодвинул пока в сторону. Закрыл глаза и вообразил себе стоящий на небольшом возвышении высокий, но устойчивый стул с подлокотниками и крепкой спинкой. Без лишних украшений. Простая добротная дубовая мебель, в стиле всего холла.
Он открыл глаза. Стул был на месте.
– Спасибо, – сказал он отелю, улыбнулся, зашел за стойку и плюхнулся на новое приобретение.
– Вот так теперь хорошо, – добавил он, откинулся на спинку и удовлетворенно закинул руки за голову.
В это время дверь в Москву открылась, и в холл вошел невысокий лысый пожилой человек, одетый в серую одежду до пят. Будь она черной, Лев решил бы, что перед ним священник или монах, но, кроме колористической неточности костюма, у гостя напрочь отсутствовала борода, а на груди не висели кресты или символы иных религий. Тем не менее одет он был крайне аскетично, а в руке держал длинный посох. Хотя это могла быть и просто палка, подобранная в парке напротив, так как никаких узоров, резьбы или даже просто набалдашника у нее не было. Лев почему-то все равно про себя обозвал этого гостя «монахом».
Старец кивнул Льву и улыбнулся ему как старому знакомому.
– Здравствуйте, – поздоровался монах. – Рад видеть, что наконец это место оказалось в таких подходящих для него руках. Не смущайтесь. Это заведение любит вас куда больше, чем предыдущую хозяйку. Ведьмы, знаете ли, никогда не могут избавиться от эгоцентризма.
Лев решил прервать поток комплиментов в свою сторону, от которых ему становилось неловко.
– Вам номер на втором этаже? – вежливо уточнил он.
– Что? А… нет, благодарю. Я так… по-простому. Просто через вас путь короче.
Монах кивнул на вторую дверь. Он прекрасно ее видел.
– А… вы один из нас? – улыбнулся Лев.
