На сей раз это был настоящий долгий поцелуй, и длился он, казалось, целую вечность.
Когда она отстранилась от него и немного смущенно улыбнулась, все еще держа свои руки на его плечах, он почувствовал, что у него кружится голова. Все мысли сразу куда-то улетучились. Лев задал самый нелепый вопрос, какой только мог:
– Ты чего вдруг?
Ника улыбаясь смотрела сейчас ему куда-то глубоко прямо в душу, и золото в ее глазах лучилось на невидимом солнце как никогда ранее:
– Там, в Дарк-Тауне ты на самом деле спросил. А я сейчас ответила.
Она рассмеялась. Потом хитро глянула ему через плечо и добавила:
– Ну все, хватит тут торчать. Поехали, а то эти сейчас своими взглядами во мне дырку просверлят.
По дороге они опять молчали. Лев все смущался, вспоминая поцелуй, и на самом деле не знал, что сказать, а Ника загадочно улыбалась своим мыслям и смотрела вперед на дорогу.
Лев периодически оглядывался на нее. Сейчас на соседнем сиденье сидела какая-то совсем незнакомая ему девушка. Обычно она была колючей, резкой и твердой. Рядом с ней он всегда чувствовал себя каким-то рохлей. Но сейчас она закуталась в пушистый воротник пальто и сама внезапно стала какой-то… пушистой. Ее глаза озорно искрились на солнце золотыми искорками. Длинные ресницы… почему он никогда не обращал внимания, какие у нее длинные ресницы… сейчас они тоже казались мягкими и невыносимо пушистыми, а распущенные волосы при искусственном желтом свете фонарей, как оказалось, отнюдь не просто темно-русые. Некоторые пряди отливали каштановым, а иногда и вовсе каким-то золотистым цветом. Зачем она всегда прятала свои удивительные волосы в хвост?
Когда они наконец вошли в отель, Ника зашла за стойку и спросила:
– Можно я возьму ключ? Мне надо себя в порядок привести перед балом.
– Конечно.
Она поводила тонкими длинными пальцами по ячейкам. Лев думал, что она выберет человеческий номер на втором этаже, но Ника внезапно вытащила одну из оскаленных пастей первого.
– Да… пожалуйста, сделай в этом номере все-таки большое зеркало.
– Конечно… надо вообще во всех номерах…
– Во всех не надо. Вампиров и некоторых других они нервируют. Если так хочется, помести зеркала на втором этаже, и вот конкретно в моем номере.
– Хорошо.
Лев закрыл глаза.
– Готово.
– Я надолго, – объявила она, – ты тоже к полуночи переоденься, – и, критически оглядев его с ног до головы, добавила: – Конечно, к парикмахеру тебе неплохо было бы зайти, но времени уже нет.
Она взяла закрытый непрозрачный чехол с платьем, который все это время так и валялся на кресле для гостей и удалилась в коридор.
Лев проводил ее взглядом, а затем сел за стойку. Времени до полуночи было еще полно. Он обернулся и посмотрел на шкафчик с ключами. Конечно, он знал, что Ника ушла в девятый номер, но все пытался вспомнить, что же за брелок был на этом ключе? Он напряг память. Это был один из тех номеров, чей оскал он так и не смог идентифицировать. Какой-то очередной монстр с огромными клыками. Почему она взяла именно его?
Лев достал смартфон и только тут вспомнил, что не заходил в соцсети уже несколько дней. Подумать только! Раньше он обновлял ленту чуть ли не каждые пять минут, а тут напрочь забыл обо всем. Он же даже приложения соцсетей на новый смартфон не установил.
Лев зашел в свой профиль через браузер, с трудом вспомнив пароль. Его ждало одно сообщение. От Алекса. Тот среагировал на статус «Привратник ада» и написал: «Я правильно опасался, что ты все же в том отеле, что с двумя дверями?»
Это было неожиданно. «Да. Я отельер. Москва – Дарк-Таун.», – коротко ответил он. Если друг внезапно оказался в курсе дел междумирья, то он поймет. Лев не успел выключить смартфон, как тут же прилетел ответ: «Тогда зайду к тебе в гости как-нибудь с той стороны. В Праге тоже есть туда выход».
Лев ухмыльнулся и написал: «А ты кем работаешь?»
«Не всем так везет, как тебе. Я пока никто. Это мать с отцом работают на междумирье. Я еще не нашел себя».
«Тогда жду как-нибудь в гости», – написал Лев.
Он убрал смартфон, так и не заглянув в ленту. Какая соцсеть сравнится теперь с его жизнью? Больше его занимало то, что, выходит, они с Алексом не зря столько лет дружили. Он хоть и удачно маскировался, но все же был из семьи настоящих. Может быть, Лев это как-то почувствовал, ведь, если верить Нике, он тоже с самого рождения особенный. «Интересно, а кто еще удачно маскируется?» – подумал он и тут же вспомнил маму. В его голове внезапно родилась шокирующая мысль: «А вдруг она тоже все знает?» Этот мир настоящих и его мама были настолько не похожи и далеки друг от друга, что поверить в это было сложно… но он решил, что все-таки попробует это как-нибудь проверить.
Гости до сих пор так и не появились. Будто знали, что отельер сегодня ночью будет занят, и решили его не беспокоить. А может, и действительно знали. Дурга вполне могла непрозрачно намекнуть кому-то, что лишать бал гостя, которого она лично пригласила, означает нарываться на ее немилость. С нее станется.
Внезапно раздался звонок мобильника.
Лев посмотрел на высветившееся на экране слово «мама» и секунд пять собирался с мыслями и решался.
– Алло. Да мам. Привет. Как у тебя дела?
Он несколько минут тщательно старался вникнуть в поток информации об экскурсиях, море, каких-то слонах и прочей экзотике, но, как он ни старался, слова скользили мимо мозга, совершенно не задерживаясь в памяти. Его сейчас занимал совсем другой вопрос.
– А как у тебя дела? – наконец спросила мама.
– Мам. Скажи, пожалуйста, честно. Кем был папа?
– Ну как… я же тебе рассказывала… – начала было она.
Лев никогда не задумывался раньше о правдивости ее историй про отца, а сейчас наконец послушал ее критически и понял… мама врет. Он, собственно, это и так уже подозревал, но услышать ложь из ее уст сейчас было немного больно. Как же он раньше не понял? Полярник, моряк, геолог. Не слишком ли много всего? Мама явно перестаралась в создании правдоподобного образа идеального героя.
– Мам… я же просил честно. Пожалуйста…
На том конце трубки повисла тишина.
– Я тебя очень прошу, не обманывай меня больше. Вот в этом – не надо, – попросил он.
– Они тебя нашли, да? – внезапно всхлипнула мама.
– Нет. Наверное, это я себя нашел…
– Сынок… не надо. Я так боялась, что ты пойдешь по стопам отца. Я не хочу и тебя потерять. Не надо… – безнадежно шептала мама.
– Хотя я не знаю, кем он был, но вряд ли я стану таким же. Я работаю в отеле, мам.
– Так ты в ЭТОМ отеле работаешь? – растерянно спросила она.
– Так ты все-таки знаешь о междумирье? Я отельер. И это теперь надолго, если не навсегда.
