В этот момент Лев внезапно понял, осознал и до конца почувствовал, что сам убедил себя, что создает предметы с помощью гостиницы. Никто ему это не говорил. Он придумал себе это как костыль. Так было проще поверить в свои способности. Сейчас ему больше не нужны были костыли. Более того, если он не отбросит их, то через мгновение погибнет Ника. Потому что сейчас ему нужно было придумать и воплотить в реальность то, что навредит отелю. То, чему здание будет активно сопротивляться.
Лев закрыл глаза и попытался сконцентрироваться и поверить. Дело было вовсе не в этом месте. Нет никакой разницы, где создавать иллюзию – в голове других людей или в реальности отеля. Потому что нет никакой реальности. Есть только то, что ты хочешь видеть вокруг себя и заставляешь видеть других. Именно это имел в виду монах.
Демон играл пространствами и сущностью других миров, но он не мог существовать вне иллюзии вообще, потому что вне ее ничего нет. Кресло отеля, которое придумал Лев, было реальным для Аббадона. Так же, как оно было реальным для Льва и Ники. Если бы здесь сейчас был тот монах, то вся битва, наверное, происходила бы на горном перевале, потому что таким предпочитал видеть это место более сильный мастер и его иллюзия стала бы на время реальностью для всех тех, кто находился в отеле.
Сейчас Льву было необходимо, чтобы здесь появилось пламя. Не иллюзорное, как тогда с двойником. Настоящее. Реальное. Вокруг должно быть очень много огня.
Отель вопил и сопротивлялся. Лев попытался забыть про него, но не смог выкинуть здание из головы. Это было также больно, как отпиливать самому себе ногу. В этот момент он ощутил, что если он полностью уничтожит это место, то умрет и сам. Но после пожара у отеля все-таки был шанс выжить, а если он не сожжет тут все, то у Ники такого шанса точно не будет. А она была гораздо важнее.
Отель должен сгореть!
Пол, стены и потолок в холле вспыхнули, как будто были облиты бензином, и волна пламени стремительно пошла в сторону демона.
Под ее прикрытием Лев выбежал из кабинета. Он заранее набрал в легкие воздух. Мокрая до сих пор рубашка пока спасала тело, но кожа на лице и руках тут же взорвалась болью.
Пока огненный торнадо только расходился, Лев успел увидеть, что Аббадон уже вонзил когти и даже пальцы в беззащитное, не прикрытое броней плечо дракона, пригвоздил его к остаткам стены и собирается добить, замахиваясь второй рукой. В этот момент пламя взбесилось и взвилось до потолка.
– Ты хочешь напугать меня огнем, щенок? – хохотнул где-то по ту сторону огненной стены демон. – Да я в нем рожден!
Пламя достигло Аббадона.
«Он слишком самоуверен. Он подождет, чтобы показать мне, как он крут».
Лев схватил меч двумя руками, выставил его вперед, как копье, и прыгнул вперед в самое пекло.
– Да я… – начал было демон, но внезапно запнулся.
Сияющее лезвие вошло ему в живот, проткнуло насквозь и вышло с другой стороны, всего на ладонь не дойдя до тела дракона.
Аббадон взревел и сквозь огонь вслепую ударил рукой снизу вверх. Льва перевернуло в воздухе, ударило о потолок, а потом, с еще большей силой, об пол.
Пламя тут же исчезло.
Лев лежал на спине и пытался заново научиться дышать. Если бы у него не перехватило духание от удара, он бы, наверное, сейчас орал от боли. В ребра словно кто-то вогнал кинжал, а кожа была вся горела от ожога. Но это было не важно. Лев смотрел, как от сияющего меча по телу демона расползается чернота тления. Аббадон на глазах превращался в пепел. Демон, еще не веря в то, что произошло, уставился на свой живот. В этот момент меч вывалился из расширившейся раны и тихо звякнул, упав на пол и погаснув. Лезвие больше не светилось.
Аббадон вскинул руки вверх, то ли в мольбе, то ли пытаясь нанести еще один удар, но не успел. С тихим шелестом он весь превратился в хлопья пепла.
Дракон сполз по остаткам стены и рухнул на пол. Лев с трудом повернул голову. Теперь рядом с ним лежала Ника в человеческом теле. Ее грудь часто вздымалась.
«Живая!»
– Ника… ты как? – хрипло спросил он, закашлялся и застонал от острой боли в сломанных ребрах.
Ее платье было разодрано в клочья. Из глубоких ран на плече сочилась кровь.
– Могло быть лучше, – тихо сказала Ника и едва заметно ухмыльнулась.
Лев внутри возликовал. Говорит! Шутит! Значит, все в порядке. Значит, действительно все кончилось хорошо!
– Тебя надо перевязать! У тебя кровь струей. Погоди, я сейчас найду бинты…
Он попробовал подняться, но вскрикнул от боли и опять упал на спину.
– Забей.
Лев опять испугался. Вдруг она ранена смертельно? Но Ника тут же добавила:
– На мне все заживает, как… как на тебе. Если до сих пор не сдохла, теперь точно не помру. Дай просто полежать и отдохнуть.
Лев повернул голову, чтобы видеть ее глаза.
– Почему ты не сказала мне, что ты дракон?
– А почему ты не сказал мне, что ты долбанный ангел?
– Я не ангел.
– Ну тогда я не дракон.
Лев помолчал несколько секунд.
– А кого я тогда только что видел?
– Мою вторую половинку, – она чуть заметно улыбнулась. – Мы же с тобой оба полукровки. Я наполовину дракон. Ты наполовину ангел.
– Да не ангел я! Ты где-нибудь видишь огненные крылья?
– На крыльях пламени ты же и прилетел мне на помощь, – она сейчас так ласково на него смотрела, что Льву хотелось задержать этот момент как можно дольше. – Этот меч работает только в руках ангела. Для него ангельская кровь как пароль. Никто другой его даже поднять не сможет. Ты что, не знал?
Лев медленно покачал головой.
Ника продолжила:
– Именно этим клинком в прошлый раз сразили Аббадона прямо здесь. На пороге этого отеля. Меч потому здесь и хранился. Ждал, пока не придет новый защитник. Даже странно, что ты этого не знаешь, ты же портрет его старого владельца повесил над камином. У Мэри этой фотографии не было.
– Это портрет моего отца.
Ника молчала, глядя ему в глаза. Потом тихонько засмеялась.
– С ума сойти, – наконец сказала она.
– А зачем ты себя шокером? Я чуть не умер, когда это увидел.
– Я же не совсем дракон. Просто так вызвать его не могу. Дракон всегда рядом, где-то внутри меня, но… не знаю… как по другую сторону зеркала. Я меняюсь с ним местами только если меня сильно ранят, так чтобы была реальная угроза жизни, но куда проще сделать это при ударе током. Ну и еще я сразу превращаюсь, если прыгну с большой высоты.
– А ты правда летать можешь? А почему ты на него огнем ни разу не дыхнула?
– Я лунный дракон. Мы огнем не плюемся. Зато небо действительно моя стихия. Особенно ночью и при луне.
