– Уж не дядя ли? – хмыкнула Дива.
– В первую очередь – твой брат Есений…
– И где он? Где мой Есений? – Дива оглядела посла, который вопросительно морщил лоб. – Вот именно. Его нет. По крайней мере, здесь. И потому стол занял тот, кто лично пришел сюда. Кто не испугался…
– Я чувствую в твоем голосе упрек, но он несправедлив …– посол не успел договорить.
– И он тоже «несправедлив»? – усмехнулась Дива. – А почему дядя не отправил тебя раньше? Почему только сейчас? Я потеряла отца в листопад, а сейчас на деревьях уже набухают почки. Чего дядя ждал? Может быть, когда все утрясется? Весьма мудро и осмотрительно, – заключила Дива.
– Я вижу, что на твою долю выпало немало злополучий. И эти горькие слова – тому доказательство. Однако теперь ты не одна. Мы поможем тебе справиться с бедой, – пообещал посол.
– Правда? И каким же образом, любопытно мне знать? – Дива еще не успела высказать все, что задумала, как вдруг снова заморосило. Будто сами боги не желали этого разговора.
– Есть множество способов. От нехитрых до решительных…– осторожно начал посол.
– Начнем сразу с решительных…– хмыкнула Дива. – В чем будет состоять их суть?
– Их суть будет состоять в том…– посол огляделся по сторонам прежде, чем приступить к объяснению. – Их суть будет состоять в том, чтобы устранить причину всех произошедших в твоей жизни несчастий.
– Разве всегда есть какая-то одна причина бед? – Дива подернула плечом.
– В данном случае, я полагаю, да. Именно одна, – посол понизил голос и, озираясь, продолжил, – князь Рюрик…Сделавший из цветущего града твоего отца разбойничий стан, где варягов больше, чем новгородцев…
– И вы уже, наверное, знаете, как это все можно устроить…– не то спросила, не то утвердила Дива.
– Среди подарков твоей сестры имеется кованый сундук…В нем – платки, материи и сосуды…В самом неприметном из них ты найдешь особое масло. Не вкушай его сама и не давай даже собаке…
– Вот, значит, что вы придумали…– губы Дивы растянулись в ухмылке. – Как удобно…Все сделаю я. А если что-то не сложится, то вы все здесь ни при чем…
– Если был бы какой-то иной способ, мы бы им воспользовались, – вздохнул посол. – Но сложность в том, что варяга слишком рьяно охраняют. Даже ты сама не можешь ступить шагу, чтоб об этом не стало известно. Ты – наша последняя надежда. А когда узурпатора не станет, мы ворвемся в город с силами и…
– А если он меня поймает? Вы об этом пораздумали? – Дива спрятала озябшие ладошки в рукава.
– Он не поймает. Масло не имеет ни запаха, ни вкуса. Он не заметит, даже если будет внимателен, как никогда еще в своей жизни…– посол оглядел княгиню обнадеживающим взором.
– Предположим, затея увенчается успехом, – кивнула Дива. – Но что тогда со мной сделают в этом «разбойничьем стане» те самые варяги, чьего предводителя я отравлю, по вашему наущению?
– Они ничего не сделают. Масло это действует малоприметно и нескоро. Тебе потребуется много раз добавить его по капле в еду или напитки…– продолжал Светозар. – Злодей будет слабеть с каждым днем. А потом…Не все недуги исцеляются…А он уже и не мальчик к тому же…Хворь будет выглядеть так, что в конечном счете не родит подозрений…
– Какой продуманный замысел…– нарочито восхитилась Дива. – А что же будет со мной после всего?
– Я же сказал, ты ничем не рискуешь…Никто не подумает на тебя и не подумает вообще на кого-либо…
– Я имею в виду, что будет, когда вы, как ты изволил выразиться, «ворветесь в город с силами»?
– Ты и твои сестры – вы будете освобождены…– видя, что этот ответ не устроил княгиню в полной мере, посол продолжил перечислять все возможные преимущества затеи. – Ты отныне не будешь пленницей. Ты станешь гордо носить имя своего отца. Мы снова выдадим тебя замуж…
– По закону…И именно по нему…Я уже ведь не первый раз мужняя, – усмехнулась Дива, вспомнив своего изборского жениха Радимира. – Не ясно, какой из разов – первый или второй – менее удачный. Но так или иначе, в обоих случаях со мной обошлись как с вещью. И теперь вы задумали пристроить меня в третий раз и снова с выгодой для себя, я полагаю. То есть из княгини Новгорода я опять сделаюсь чьей-то подневольницей.
– А сейчас ты кто? Даже слуги возражают тебе, – справедливо заметил посол, вспомнив спорящего здесь с ней Арви. – Кто ты сейчас, как не подневольница?
– И княгиня тоже…По крайней мере, пока…– вздохнула Дива. Она не могла не вспомнить о Вольне.
– Если я пообещаю тебе, что ты сама выберешь себе мужа? В этом случае ты сладишься?
– Какая щедрость! Неужели мне будет позволено распоряжаться собой?! – фыркнула Дива.
– А разве не сама ты избрала себе мужа? Кажется, Гостомысл давал тебе выбор, – напомнил посол.
– Выбор уже был сделан. Я выбирала из того, что уже перед этим избрали для меня. По сути, это не выбор. А лишь его видимость. Неужели и вы задумали играть со мной в те же игры? О, да, думаю, что именно так…
– Дива, никто не желает тебе зла, – посол немало удивился встретить осторожность там, где ей не положено быть. Юная дочь Гостомысла поразила его своей осмотрительностью. Зато это лишний раз подтверждало догадки – ей крепко досталось за последнее время. – На твою долю выпало множество горестей, я вижу это.
– Осуществи я ваше предложение – их станет еще больше, – предрекла Дива.
– Я обещаю, что после того, как все кончится, ты будешь вправе сама решать свою судьбу. Если пожелаешь – ты покинешь Новгород и отправишься туда, куда душа восхочет…– начал посол, но Дива усмехнулась в ответ. Кажется, почти все, что она делала за это время, было именно ради этого города. А он предлагает ей убраться. – Если возжаждешь, то останешься тут. Это твоя родина, и тебя никто не принуждает прощаться с ней, – выправился посол, заметив недовольство на лице юной княгини. – Если ты не желаешь, чтобы твоим мужем стал какой-то князь, то им может оказаться боярин, воин или хоть купец. А впрочем, это решать тебе, хоть плевальщик! – несмотря на то, что опытные плевальщики крохотных семян репы ценились весьма высоко, последнего претендента Светозар, разумеется, привел только для примера. Этим ярким образом он лишь желал подчеркнуть полную самостоятельность того выбора, который будет предоставлен Диве в случае успеха их замысла.
– Ага…Вы ведь именно этого хотели бы…Сеяльщика репы мне в спутники! – громче, чем следовало, вдруг произнесла Дива, а затем рассмеялась звонко. Обескураженный посол стал с опаской озираться по сторонам. А она все хохотала. Он уж стал пугаться, не помутился ли ее разум от всех невзгод. – Плевальщика или, еще лучше, какого-нибудь странствующего коробейника! А почему нет?! Чтоб, сделав для вас дело, я исчезла вместе с неприметным супругом и его тележкой…
– Ну зачем ты так, княгиня? Зачем во всем окрест себя видишь происки? – посол повторил недавнюю мысль Арви. – Что мне предложить тебе, чтобы ты согласилась? Одно лишь твое слово…
