– Немедля возвернись в терем! – голос Велемиры сорвался на визг. Для пущей убедительности княжна повелительным жестом указала младшей сестре в сторону изб. – Бегом, я сказала.
А в этот же самый миг в траве, всего в дюжине шагов от сестер, словно мыши под метлой, затаились Златана и ее возлюбленный – белобрысый детина с низким широким лбом и дюжими плечами.
– О, Макошь, спасай…– наложница Гостомысла зажала рот ладонью. – Дива была здесь все это время…– на сей раз Златана обращалась к своему спутнику, который возлежал возле нее в сомнительном облике. – Нельзя позволить ей заговорить…Она нас выдаст. Она не могла не узнать моего голоса…
– И чего делать надобно? – уточнил низколобый, потягиваясь.
– Сам как полагаешь?! – Златана вгрызлась взглядом в своего непонятливого любовника. – О, боги…– Златана закатила глаза, выражая этим жестом презрительное осуждение. – Сделай так, чтоб мы больше о ней не говорили…Разве что помянули весной в праздник…
– Она же княжна? – застопорился низколобый.
– И что?! – еще больше озлилась Златана, попутно натягивая на себя рубаху. – Одно ее слово – и нас с тобой по костям разберут!
– А со второй что делать?! Ее сестрицей?! – низколобый понял, что Златана дело говорит. Нельзя тут сомневаться и надо поскорее покончить с опасным свидетелем.
– Уже ничего…Луд тебя побери! Они ушли…– Златана размахнулась и ударила по траве. Былинки отклонились в сторону от ее руки. – Медленно собирался…Гусеница – и та скорее!
– Тебе то быстрее, то медленнее, подавай. Тебя не разберешь…– поддел детина.
– Хорошо, что Гостомысла нет…– не обращая внимания на пошлую трепотню спутника, размышляла Златана вслух. – Но он может появиться в любой день. Мы не должны терять времени…Вдруг она кому-нибудь разболтает?! Тебе ясно?
– Да понял я все…Как я токмо поймаю ее? – беспокоился детина, тоже уже обряжаясь в шмотки.
– Я все устрою…– Златана откинула за спину роскошную волну золотых волос и поднялась, озираясь по сторонам. Вначале она радовалась успеху при князе. Затем ей сделалось обидно, что ее красотой любуется старец, на которого ей и глядеть тяжело. И в конце концов она нашла для себя выход из этого терновника душевных мук. – Сначала пойду я. Ты выжди. Сразу за мной не следуй.
****
Дива играла с кошкой, когда вдруг услышала негромкий стук в дверь. На крыльце ожидала Златана. Неожиданно приветливо улыбнувшись, наложница Гостомысла вошла в сени. Диве пришлось посторониться, чтоб не соприкоснуться с неприятной для нее женщиной.
– Я хотела предложить тебе…– начала Златана, осматриваясь в тереме княжны.
– Нет, не надо…Благодарю…– Дива уже полдня размышляла над положением, в котором оказалась. Но так ни к чему и не пришла. Будучи желторотым птенцом, малосведущим в житейских делах, она даже не предполагала, что кто-то может желать ей зла. Она ведь никому ничего не делала дурного!
– Но ты ведь даже не знаешь, что я имею в мыслях, – Златана присела на лавку, оглядев стол, на котором лежал кусок какой-то ткани. – Что это? Вышивка? – непринужденно поинтересовалась Златана. Обычно она не заходила к дочерям Гостомысла. Вскользь встречаясь с ними на улице, она чаще всего отворачивалась от них, как и они от нее.
– Карта…
– Какая карта?..– думы Златаны были полны только тем, как выманить княжну с княжеского дворища.
– Княжества…– Дива не была охотницей рукодельничать, хотя ей постоянно твердили о необходимости создания приданого. И все же пяльцы и прялка не особенно увлекали ее. Но коротать досуг как-то требовалось. Ей нравилось рассматривать карты отца. Также она любила читать хозяйственные записи, которые велись на обычной бересте, но бывали занимательнее узоров на рушнике.
– Так ты пойдешь со мной на реку? – с улыбкой уточнила Златана, взяв на руки кошку. Та как раз собиралась шмыгнуть из дома, но наложница Гостомысла перехватила ее по пути.
– Я не умею плавать…– призналась Дива. – Так что мне неинтересно на реке…
– Не умеешь плавать? – изумилась Златана. – Надо непременно освоить сие. Я смогу научить тебя, если желаешь.
– Нет, не нужно…– отказалась Дива. Когда она была совсем маленькой, то упала в воду. Пока няньки вытаскивали ее на поверхность, она уже почти успела захлебнуться. Воспоминание о том эпизоде с тех пор отпугивало ее от любых водоемов.
– Как это «не нужно»? – Златана чесала за ушком постепенно разомлевшей в ее руках кошке. – Очень нужно. Это твоя безопасность. Вдруг ты свалишься в реку или озеро…Или такое несчастье произойдет с твоим ребенком…Ты должна уметь плавать на любой случай.
– Ну, я даже не знаю, – Дива смотрела на невозмутимое лицо Златаны и уже начинала сомневаться в том, что слышала именно ее голос в поле. Вдруг это ошибка? Мало ли на свете похожих голосов?
– Признаюсь, я пригласила тебя не для того, чтобы барахтаться на мелководье. Я хотела поговорить с тобой. Видишь ли…– Златана продолжала нежить в руках сонную кошку, которая уже не думала никуда убегать, убаюканная медовой речью гостьи. – Я знаю, что ты и твои сестры недолюбливаете меня. Однако скоро мы станем одной семьей…Ваш отец женится на мне, как только вернется из похода, – приврала Златана. На самом деле, Гостомысл ничего такого не обещал. По крайней мере, в отсутствие наследников. – Это дело решенное. Поверь, у меня самые искренние чувства к вашему отцу и благорасположение к вам самим. Я не знаю, смогу ли убедить твоих сестер в том. Но вижу, что ты не такая, как они. Вижу, что ты не судишь пристрастно о человеке, которого не знаешь…Так ведь?
– Ну…Да…– растерялась Дива, которая, по сути, была еще доверчивым ребенком, хоть и потихоньку взрослеющим. Никогда прежде Златана не говорила со своими будущими падчерицами в столь доброхотном тоне. Обычно она лишь недовольно фыркала в их присутствии и жаловалась на них строгому родителю.
– Прогуляемся вдвоем. Я расскажу о себе. О моей жизни до того, как я оказалась здесь, в доме вашего батюшки. И ты увидишь, что я не такая дурная, как обо мне принято судить…– продолжала Златана. – Я спрашиваю себя, где сейчас ваш батюшка, чем он занят и не забыл ли обо мне…Я чувствую себя зело одиноко, потому как здесь меня никто не любит…И я была бы очень рада, если б ты стала моим другом, коему я могу открыть сердце…– голос Златаны лился словно вечерняя песня. А кошка на ее руках уже совсем разморилась. Подергивая ухом, всегда осторожный пушистик теперь дремал на чужих коленях.
****
Дива стояла на мостике и смотрела вдаль на заходящее солнце. Отказавшись от уроков плаванья, она не смогла совсем отринуть любезное предложение любимой женщины отца. «Не будем купаться, раз не хочешь. Полюбуемся закатом с моста», – предложила тогда Златана. Они условились встретиться на мостике, а потом вместе пройтись, дабы развеять дым былых разногласий. И вот сейчас Дива услаждалась видами в одиночестве: мать идеи поздних прогулок задерживалась.
