– Мда…Прямо-таки «ни на что»…– Пересвет слушал и понимал, что в ее голове уживаются большой ум и большая глупость одновременно. – Миронег мог бы защищать Новгород от варягов с севера…А Рёрик…Владения его отца когда-то граничили с нашими…
– Да когда это было?! Уж все растерялось давно! – махнула рукой Дива на довод Пересвета, как на букашку.
– Зато он прославленный воин. Хоть и без земель…
– Этого мало, – с видом знатока изрекла княжна.
– Знаешь, что…Ты рассуждаешь словно старый зревший виды властодержец, заботящийся только о выгоде…Неужели для тебя, юной девушки, нет еще чего-то?
– А что еще? – пожала плечами Дива. Ей все было ясно и понятно, оттого и легко. Ее уверенность опиралась на умозаключения отца. Ей и в голову не приходило, что он может заблуждаться или советовать неверно.
– Ну я не знаю…Может, потом ты мне и скажешь, – Пересвет не стал развивать тему. – Во всяком случае, я бы советовал тебе основательней подумать прежде, чем выбрать себе спутника на всю жизнь.
– Что тут думать?! Радимир один есмь лучше, чем они оба вместе взятые! Пересвет! Не зевай! – Дива дернула задумавшегося друга за рукав, когда он чуть не наступил в грязь. – А пошли-ка, взаправду, к Вере. Она мне погадает на дорожку. А то ведь так и увезут отсель, не успею даже распроститься ни с кем!
– Ты свою судьбу узнаешь еще до заката…Зачем гадать? – недоумевал Пересвет. – Потерпи…
– Как «зачем»?! Если там все погано, то убегу, пока не слишком поздно…С тобой! – пошутила Дива более жестоко, чем было задумано.
– Все смеешься?..– ее слова врезались в его сердце десятью кинжалами.
– Смеюсь, – подтвердила Дива, затягивая волосы в узел. – Сходим. Ну любопытно ж! Вон и ее изба, кстати! – Дива побежала к забору, за которым темнела покосившаяся на один бок бревенка. Пересвет уныло поплелся следом за княжной.
****
Несмотря на летнюю пору, внутри избы курился очаг. Пахло чем-то пряным. Под потолком висели веники высушенных трав и корений. Здесь не было ни комаров, ни мух. Лишь на полу под скамейкой, вытянув лапы, дремал черный кот.
– Захаживайте, – Вера захлопнула дверь. И в избе сделалось сумеречно, хотя ставни были настежь растворены. Об этой ведунье ходили разные слухи. Кто-то верил в ее гадания, кто-то нет. Но тем не менее все женщины время от времени к ней заглядывали. – Ты, кажется, завтра замуж идешь, дочь?
– Ну, это я и без тебя знаю! Давай еще что-нибудь поведай, – хихикнула княжна. – А это вот тебе…За помощь, – Дива сняла с пояса связку булавок и положила их на стол в качестве платы.
– Присаживайся, дочь, сюда, под Макошь, – указав Диве на место в красном углу, бабка закинула булавки в корзину, полную всякой всячины, вероятно, также принесенной посетительницами, желающими приоткрыть завесу будущего. – А ты, юноша, на лавке у входа расположись…
Бабка зажгла несколько лучин, и в горенке сделалось значительно уютнее. Затем достала с полки, повисшей над лавкой, глиняную чашу необычной формы – широкую, с почти плоским дном.
– Думай о единственном вопросе, который тебя волнует более всего…– ведунья зачерпнула из бочки воды и перелила ее в чашу. Дива тут же заглянула в емкость и улыбнулась самой себе. – Дай руку…– ведунья дотронулась острым лезвием до безымянного пальца Дивы. Несколько капель алой крови упали в воду, отчего та на миг поменяла цвет, а затем снова сделалась прозрачной. Приложив к ранке княжны кусок мха, ведунья вышла в сени. И почти сразу вернулась обратно в горенку, неся в руке что-то белое. Взяв Диву за другую руку, бабка вложила ей в ладонь куриное яйцо. Все это время Пересвет не сводил пристальных глаз с Веры. – Теперь возьми это Начало в свою длань…
Дива взяла в руки еще теплое куриное яйцо и вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Для нее гадания всегда были лишь развлечением. Но сегодня она чувствовала волнение, заранее серьезно относясь к результату.
– Замри, – ведунья установила руку Дивы над чашей. Затем с острого края быстро проколола яйцо. Упругой лентой белок потянулся к воде. – Спрашивай…И пусть Макошь проявит милость, ответив на твой вопрос…
– Ну…– Дива бросила чуть стесненный взгляд на Пересвета. – Что там с женихом? Надеюсь, завтрашний день принесет радость…
Белок яйца лег на дно чаши, словно камень. Ведунья молча оглядела княжну.
– Что? – растерянно улыбнулась Дива, чувствуя сердцем, что сей знак, скорее, дурен, чем хорош.
– Я сейчас, – ведунья забрала чашу и ушла с ней на улицу.
– Пересвет, что это значит? – Диве не понравилось, что ведунья не захотела отвечать на ее вопрос. И теперь она желала услышать от друга, что все идет как надо.
– Я не знаю. Я не ведун, – усмехнулся Пересвет. – Пойдем отсюда, пока она не вернулась…
В этот момент на пороге появилась Вера. В ее руке было уже новое яйцо и та же чаша, но теперь пустая.
– Начнем сызнова, – предложила ведунья, приступая проделывать ритуал с самого начала.
На сей раз белок не тонул. Он растекался в воде, принимая причудливые формы. Ведунья стала вглядываться в рождающиеся фигуры.
– Тебя ждут значительные перемены, – изрекла, наконец, бабка, на что Пересвет ухмыльнулся. – Твое будущее приближается. Оно направляется к тебе в этот миг…Я вижу человека…
– Он как собой? – Дива оживилась, догадавшись, что речь идет о женихе.
– Воин. Спешит. Вижу его на вороном коне, – поведала бабка подробности. А Пересвет нарочито широко зевнул.
– Ко мне спешит, – заулыбалась Дива, обрадовавшись, что кто-то уже думает о ней, и это даже заставляет его торопиться.
– О, Мать Макошь! Дочь, тебя ждет испытание: ты расстанешься с близкими! – открыла Вера. Пересвет на этой реплике закатил глаза.
Дива заметила гримасу друга и сдержала улыбку. Ну разумеется, она расстанется с близкими! Она ведь собирается покинуть родной городишко! Пересвет прав, это становится скучно.
– Ты потеряешь, – заявила вдруг бабка. А Дива удивленно сдвинула брови, начав вглядываться в узоры, рисуемые белком в толще воды. Но ничего не различила, разве что силуэт, напоминающий корзину, а может, клетку. – И любящее сердце. Оно не спасется. Испепеляющий огонь…Повсюду…И в ледяных очах…Бойся их. Вижу неодолимую силу, зло чужих богов, – бабка замотала головой. – Все, это все. Идите, дети. Идите! Ничего больше не скажу…
Дива и Пересвет недоуменно переглянулись. Дива была уже не так весела. Поднявшись с лавки, она напоследок бросила взгляд на чашу. Теперь ей показалось, что в воде она видит ворона. Того же, который снился ей этой ночью. Уже в следующее мгновение фигура птицы исчезла, в сосуде осталась лишь мутная взвесь. Без прежнего задора Дива направились к выходу, где уже стоял Пересвет.
– Постой…Надень этот оберег и не расставайся с ним, – Вера повязала на шею княжне замшевую нить с камешками янтаря. – Здесь огонь Хорса. Он защитит тебя ото льда, что в тех очах, – чародейка неоднозначно покосилась на Диву, потом на недовольного Пересвета.
