– Блага…Это значительно утешает…Не хочу! Не желаю! Не нужен мне ручной пес! Что мне делать, Пересвет? Что делать? – Дива посмотрела на друга с надеждой. Он ведь всегда прежде знал, как правильно поступать.
– Теперь ничего не поделаешь…Он твой муж, тут днесь любой бессилен.
– Не хочу в Изборск! Хочу остаться здесь. С тобой! – несмотря на то, что больше всего на свете Дива желала бы сейчас убежать с этой свадьбы, она не сделала бы такого, даже если б у нее была возможность. Она не могла подвести своего отца и семью.
– Ты огорчена, вот тебе и кажется, что ты хочешь остаться «здесь со мной»…И, вообще, даже не говори мне таких слов, я могу неправильно тебя понять, – предупредил Пересвет неожиданно строго.
Незаметно поднялся ветер. Усиливаясь с каждой секундой, он клонил деревья, срывая листву и кружа ее в воздухе. Тучи были уже над самой головой, заслоняя небо и звезды.
Дива потеряла ленту. От ветра ее волосы встрепались. Но теперь она уже не слишком-то заботилась о внешнем виде: для кого стараться-то? Для Радимира?!
– Пойдем обратно, ты озябнешь, – угрюмо предложил Пересвет. Если б он не был таким прилежным, то похитил бы ее, княжескую дочку, чужую невесту. Ведь только она одна и нужна. Но в том-то и беда, что он хороший мальчик. И в том же и причина, почему она не с ним.
– Еще посидим, – Дива не хотела возвращаться на пресловутый праздник, где ее уже, наверное, хватились. Еще бы, все-таки она центральная забава сегодняшнего вечера! К тому же еще предстоит обряд расплетания косы! А затем самое интересное – проводы молодых в опочивальню. Хорошо, что хоть не в овин.
Внезапный порыв ветра вдруг принес чей-то крик и неожиданный лязг оружия.
– Слышал? – княжна озадаченно сдвинула брови. Ветер завывал, заглушая еле долетавшие звуки. – Вот опять? Кто-то драку затеял?!
Покинув яблоню, Дива и Пересвет устремились на тревожный шум. Высокий частокол закрывал обзор. Но гул за ним не походил на праздничное веселье: слышались истошные вопли и чей-то плач.
Дива и Пересвет переглянулись, одновременно бросившись к калитке. Выбежав из сада, они оторопели. Перед ними, словно пасть зверя, разверзлась устрашающая картина. Отовсюду летели стрелы и копья. Пара строений полыхала ярким пламенем. По дорожкам и полянкам с криками носились люди. Только что веселившиеся, сейчас они в панике метались кто куда. Дети рыдали, потерявшись в суматохе. Женщины убегали прочь, хватая по пути все, что попадалось под руку. Но некоторые из них, будучи напуганы, напротив, в смятении мчались обратно в самое пекло, ничего не соображая от страха. Особенно рачительные не торопились в леса, а пытались прежде спасти имущество, сбрасывая пожитки в колодцы и подпирая двери поленьями.
– Что это?! – Дива широко раскрыла глаза, кивая на полыхающую избу, отведенную для Изяслава. Она помнила, что после основных церемоний спутница изборского князя, которая, по слухам, была нездорова, покинула праздник и отправилась в эту бревенку отдыхать. И вот теперь прожорливое пламя поглотило строение.
– Дружина жениха разгулялась! – спотыкаясь, прокричала пробегающая мимо баба с корзинкой.
– Не похоже что-то на дружину твоего жениха, – Пересвет всматривался вдаль тревожным взором. – Смотри, у них ножны за спиной…Мы носим мечи иначе. Это чужаки! – обеспокоено заключил парень, ища глазами что-нибудь, годящееся в качестве оружия. – Беги в лес, как делают остальные. И будь неприметна! Поняла?
– А ты?
– Ну я-то останусь…– Пересвет робел перед Дивой, но не перед врагом.
– О, Сварог, что это? – Дива увидела, как вдали конюха Гордея пронзило копье. Он зашатался и упал наземь. Прополз несколько шагов и обессилено обмяк на траве. Из его спины все еще торчало брошенное точной рукой древко. Теперь было ясно, что это не забавы захмелевшей дружины жениха, а действительно чужаки.
На княжеских дворах в доспехах и устрашающих шлемах резвились пришельцы. Некоторые из них спешились, другие оставались в седле. Казалось, сама земля содрогается под ними. Вооруженные копьями и топорами, мечами и щитами, они играючи управлялись с любым оружием, будто тешась. Обнаруживая возле себя незнакомца в звериной шкуре с окровавленной секирой на длинной рукояти и страшным крюком на обухе, люди бросались от него врассыпную. Даже кони у нападающих выглядели жутко. Они были закованы в мощную сбрую, их морды покрывали страшные маски, а из ноздрей вырывался пар. Лохматые копыта топтали землю и то, что было на ней. Образовывалась толчея. Слабые падали на землю. Не успевая убежать, они оказывались раздавлены или прибиты.
Защитники города силились обороняться, но тщетно. Не будучи готовыми к бою, безоружные, к тому же еще и крепко в подпитии, они падали один за другим на холодную землю, орошая ее кровавыми реками. Напавшие нещадно рубили всех, кто дерзал дать отпор.
Одного огромного вражеского всадника двое дружинников Гостомысла стащили с коня. Поскольку при них имелись лишь их кулаки, они принялись дубасить его голыми руками. Но к упавшему на подмогу тут же подлетело еще трое пришельцев. Они быстро перерезали храбрецов, а тот их приятель, что был временно повержен, поднялся на ноги и продолжил свое дело еще более яро.
Распахнутые настежь ворота уже никто не охранял. Часовые оказались перебиты. Один герб был срублен и валялся в грязи. На другом Дива различила повешенное тело. Прищурившись, она не поверила своим глазам. На толстой веревке болталось тело Гостомысла, узнаваемое лишь по праздничному платью и длинной бороде. Закричав от ужаса, Дива бросилась к отцу прямо сквозь ораву пришельцев. Пересвет еле успел перехватить ее, увлекая за угол.
– Тебе нельзя тут оставаться! Ты же дочка князя! – напомнил Пересвет трясущейся от ужаса Диве. – Беги отсюда…
– Батюшка! – Дива задыхалась от ужаса. Бежала вперед, лишь подгоняемая другом, не чувствуя тверди под собой. Каждый шаг давался ей с трудом. Проклятое платье путалось в ногах. Ресницы слипались от слез. Дорога перед взором расплывалась.
Путь впереди оказался отрезан. Что делать?! Обратно в сады! Оттуда через ограды и в лес. Пересвет спешно отворил калитку, подталкивая княжну вперед. Потом вдруг неожиданно зашатался и упал на землю. Дива обернулась.
От увиденного она опешила, больше не замечая ни криков, ни стрел. Пересвет лежал на земле. Из его груди торчала тонкая стрела, кажущаяся неимоверно длинной. Она пронзила его тело насквозь. Он повалился на бок, заглатывая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
– Пересвет, что это?..– Дива вскрикнула, закрыв рот обеими руками. Побежала к другу. Никогда раньше она не видела ранений вблизи. – Вставай же, надо идти, – она попыталась поднять парня, не осознавая, что он уже не встанет. – Ну же! – торопила Дива.
Пересвет постарался подняться, но тут же рухнул обратно на траву.
– Беги без меня…– слова давались ему с трудом. Острая боль пронзала грудь, подползая к сердцу. Даже в ночной темени было видно, как он побледнел.
