Я выудила бублик из хлебницы на холодильнике и стала угрюмо
жевать, посматривая на часы. В кухню пришлепала Красотка, наша немецкая
овчарка, и положила огромную голову мне на колени. Я почесала собаку за ухом,
та удовлетворенно заворчала. Хотя бы собака меня признает!
Люк поднялся и осторожно усадил Итана в детский стульчик.
— Вот так, ты большой мальчик — Он чмокнул малыша в макушку.
— Папе нужно раковину в ванной почистить, ты сиди здесь и не балуйся. А потом
пойдем свинок кормить, ладно?
— Да, — пискнул Итан, болтая пухлыми ножками. — Ушастик
хочет посмотреть на поросят!
Люк улыбнулся с такой гордостью за сына, что аж смотреть
тошно.
— Слушай, Люк, — окликнула я его на пороге. — Спорим, ты не
угадаешь, что завтра будет?
— Мм? — Он даже не взглянул на меня. — Если ты куда-то
собираешься, поговори с матерью.
Он щелкнул пальцами, Красотка тут же вскочила и побежала за
ним. Их шаги стихли на лестнице, а я осталась наедине со сводным братом.
Итан болтал ногами в воздухе и со своей обычной серьёзностью
разглядывал меня в упор.
— А я знаю, — негромко заявил он и бросил недоеденное печенье
на стол. — Завтра у тебя день рождения. Ушастик мне сказал, а я запомнил.
— Угу... — пробормотала я и зашвырнула бублик в мусорное
ведро. Промахнулась: бублик шмякнулся о стену и сполз в мусорку, на краске
остался грязный след. Я хмыкнула и решила, что отмывать не буду.
— Ушастик попросил поздравить с наступающим.
— Передай Ушастику спасибо.
Я потрепала Итана по макушке и вышла из кухни. Настроение
совсем упало. Так я и знала, мама с Люком не помнят о моем завтрашнем дне
рождения: ни открытки, ни торта, даже не поздравит никто. Кроме плюшевого кролика
моего младшего братца. Ужас.
У себя в комнате я сгребла в кучу учебники, домашнюю работу,
сменку для физкультуры и айпод, на который копила больше года, хоть Люк и
против «всех этих бестолковых, оболванивающих игрушек». Мой отчим, как
настоящий провинциал, не любит и не доверяет никаким полезным для жизни новинкам.
Мобильные телефоны? Ни за что, у нас прекрасный проводной телефон. Видеоигры?
Дьявольская придумка, превращает детей в малолетних преступников и серийных
убийц. Сколько я упрашивала маму купить мне ноутбук для школы, но Люк стоит на
своем: если уж ему годится древний медленный компьютер, значит, и семье
годится. Ему плевать, что по модему Интернет у нас вечно виснет. И вообще, кто
в наше время пользуется модемами?
Я посмотрела на часы и разозлилась. Автобус вот-вот приедет,
а мне до остановки пешком тащиться десять минут, не меньше.
Взглянула в окно (в сером небе висели тяжелые дождевые тучи)
и прихватила куртку. И уже не в первый раз расстроилась, что мы живем так
далеко от города.
«Клянусь, вот будут у меня права с машиной, сразу же уеду!»
— Мегги? — Итан показался на пороге моей комнаты в обнимку с
плюшевым кроликом. Синие глаза хмуро уставились на меня. — Можно я с тобой?
— Что? — Я натянула куртку и стала оглядываться в поисках
рюкзака. — Нет, Итан, я в школу еду. Школа — для больших детей, мелких туда не
пускают.
Я отвернулась, но маленькие детские ручонки тут же обхватили
меня за ногу. Я едва не упала, схватилась за стену и в ярости посмотрела на
сводного брата. Итан упрямо цеплялся за меня, задрав голову и крепко сжав зубы.
— Пожалуйста! — канючил он. — Я буду хорошо себя вести,
обещаю! Возьми меня с собой? Только сегодня?
Я вздохнула, наклонилась и взяла брата на руки.
— Что случилось, мелкий? — Я убрала ему челку с глаз. Надо
бы маме его постричь, а то не голова, а гнездо. — Что ты с самого утра цепляешься,
в чем дело?
— Страшно, — прошептал Итан, уткнувшись мне в шею.
— Боишься?
Он помотал головой.
— Ушастик боится.
— Чего Ушастик боится?
— Кто-то в шкафу.
Я почувствовала холодок по спине. Иногда Итан говорит так
серьезно и рассудительно, что даже не верится, что ему всего четыре года.
Все дети боятся чудовищ под кроватью и привидений и шкафу. В
мире Итана плюшевые игрушки разговаривают, невидимые человечки машут из кустов,
а всякие страшилища тянутся длинными когтями к окну его детской. Он редко рассказывал
о чудовищах и привидениях маме или Люку; с самого начала, как только брат
научился ходить, он всегда являлся за утешением ко мне.
Я вздохнула; брату хотелось, чтобы я пошла с ним наверх и
все проверила, чтобы успокоила его, мол, ни в шкафу, ни под кроватью бояться нечего.
Именно на такой случай мы уже давно припасли фонарик у него в тумбочке.
За окном сверкнула молния, вдалеке грянул гром. Я поежилась.
Еще до автобуса бежать.
«У-у-у, мне некогда!»
Итан умоляюще смотрел на меня. Я снова вздохнула и опустила
малыша на пол.
— Ладно... Пошли, поищем чудовищ.
Он тихонько поднялся за мной по лестнице и с опасной
наблюдал, как я, присев на корточки, посветила фонари ком под кроватью.
— Тут никого! — объявила я, выпрямляясь. Затем подошла к
шкафу и резко дернула дверцу (Итан выглядывал у меня из-за спины). — Тут тоже
никаких страшилищ! Ну что, теперь не испугаешься?
Он кивнул и слабо улыбнулся. Я хотела было захлопнуть шкаф,
когда заметила в углу странную серую шляпу с узкими полями и круглой тульей,
обвязанной красной лентой: шляпа-котелок.
«Странно. Это еще откуда?»
Я стала поворачиваться и краем глаза поймала... какое-то
движение. Неясный силуэт притаился за дверью в комнате Итана и следил за нами в
щелочку, вращая бледными глазами... Я дернулась, повернула голову, но...
конечно, никого там не было.
«Ох ты, мне теперь, как Итану, мерещится всякое. Хватит
смотреть полуночные ужастики!»
Раздался раскат грома, и я подпрыгнула от неожиданности. По
стеклам забарабанили крупные капли дождя. Я отодвинула Итана в сторону,
выскочила из детской и помчалась прочь из дома.
Пока добежала до остановки, совсем промокла. Поздняя весна
была уже в самом разгаре, но дождь все равно неприятно холодил. Я обхватила
себя руками и, забившись под замшелый кипарис, стала ждать автобуса.
«Интересно, где же Робби? — размышляла я, разглядывая дорогу,
— Обычно тут встречаемся. Может, мокнуть не хотел? Остался дома? — Я фыркнула и
закатила глаза. — Опять школу прогуливает? Вот халявщик! Мне бы так...»
Если бы только у меня был автомобиль! Некоторым
счастливчикам на шестнадцатилетие родители дарят машины... А мне в лучшем
случае торт достанется. Большинство моих одноклассников уже получили права и
раскатывали по клубам, вечеринкам и куда угодно. А я оставалась одна... нелепая
девчонка с фермы, которую никто не хотел звать с собой.
