Я задрожала и стала оглядываться в поисках путей
отступления, но куда бы я ни поворачивалась, отовсюду на меня были нацелены
острейшие костяные наконечники.
— Сведем ее к вождю! — в конце концов решили в толпе — Вождь
разберется, что она такое и можно ли ее сожрать.
— Точно! Вождь разберется!
Два негодяя подбежали ко мне со спины, кто-то больно подсек
меня под коленки. Я взвизгнула, упала на землю, а вся свора с воплями и уханьем
набросилась на меня. Я кричала и пиналась, молотила руками и извивалась под
весом нападающих. Несколько мерзавцев отлетели м кусты, но тут же вскочили и с
яростными воплями опять налетели на меня. Уколы сыпались со всех сторон.
Потом я почувствовала удар по затылку, перед глазами все
взорвалось, и больше я ничего не чувствовала и не видела.
Очнулась я от того, что в голове у меня танцевала джигу
королева всех мигреней. Я сидела, неудобно привалившись к каким-то палкам, на
ощупь вроде ручек от швабр. Застонав, я проверила голову на предмет вмятин или
трещин, но, кроме большущей шишки на затылке, никаких повреждений не
обнаружилось. Убедившись, что я цела, я приоткрыла глаза.
И тотчас же об этом пожалела.
Я сидела в клетке. В очень маленькой клетке, собранной из
веток, стянутых вместе кожаными веревками. Места едва хватало, чтобы поднять
голову, и при каждом движении мне до крови кололо руку что-то острое. Я
осторожно присмотрелась: на ветках торчали дюймовые шипы.
Снаружи клетки, вокруг огромного кострища, беспорядочно
расположилось несколько землянок. Уродливые коротышки сновали взад-вперед по
своему лагерю-стойбищу, дрались, ругались и глодали кости. Несколько из них
сбились вокруг моего рюкзака и методично выуживали оттуда вещи. Запасную одежду
они просто швырнули в грязь, зато чипсы и пузырек аспирина немедленно вскрыли,
испробовали и стали вырывать друг у друга. Кому-то удалось открыть банку
содовой и расплескать шипучку во все стороны, под яростные вопли окружающих.
Один из них, коротышка даже по сравнению с сородичами,
одетый в изгвазданный красный жилет, заметил, что я очнулась. Он зашипел,
подскочил к моей клетке и ткнул копьем между прутьев. Я отпрянула, но деться
было некуда: шипы кололи меня сзади, а копье впивалось в ногу.
— Ай, перестань! — закричала я, но существу только этого и
надо было. Оно закудахтало и принялось колоть и тыкать меня до тех пор, пока я
не схватила его палку. Негодяй прорычал какое-то ругательство и принялся
вырывать у меня копье. Эта нелепая борьба продолжалась до тех пор, пока нас не
заметил еще один гоблин. Он подскочил и уколол меня копьем с другой стороны. Я
заорала и выпустила из рук захваченное у первого нападающего оружие.
— Гриртиг, хорош мясо тыкать, — рявкнуло другое существо,
повыше, — Вся кровь повытечет.
— Па, я просто проверял, что оно мягкое, — Первый фыркнул,
сплюнул на пол и жадно уставился на меня красными глазками. — Да, че ждем?
Давайте есть уже!
— Вождя еще нет. — Тот, что повыше, посмотрел на меня и, к
моему ужасу, пустил слюну из пасти. — Пусть промерит, что оно съедобное.
Они еще раз жадно облизнулись и потопали к костру,
переругиваясь и плюя друг на друга. Я поджала копенки к груди и постаралась
унять дрожь.
— Если будешь рыдать, плачь потише, — промурлыкал откуда-то
сзади знакомый голос. — Гоблины чуют запах страха. Они тебя еще сильней замучают,
только повод дай.
— Грималкин?
Корчась в клетке, я поискала взглядом и обнаружила, что
серый кот, практически незаметный, пристроился в углу. Он сосредоточенно сузил
глаза, а сам крепкими острыми зубками пытался перегрызть одну из кожаных
завязок.
— Глупая, не пялься на меня! — выплюнул он, и я торопливо
отвела взгляд. Кот зарычал и принялся раскачивать прут клетки. — Гоблины не
слишком умные твари, но даже они заметят, если ты заговоришь с пустотой. Сиди
спокойно, а я тебя отсюда вытащу через минуту.
— Спасибо, что вернулся, — прошептала я, разглядывая двух
гоблинов, подравшихся возле прутяной клетки какого-то несчастного создания.
Ссора закончилась тем, что один из гоблинов шарахнул другого по башке своей
палицей и поволок прочь добытый трофей. Проигравший немного полежал, оглушенный
ударом, потом вскочил на ноги и бросился догонять.
Грималкин принюхался и снова принялся грызть веревки.
— Не ввергай себя в еще большие долги, — невнятно пробурчал
он мне сквозь ошметки кожи, — Мы уже договорились. Я согласился отвести тебя к
Паку и всегда выполняю свою часть сделки. А теперь заткнись, я занят.
Я кивнула и замолкла. Внезапно в стане гоблинов раздался
дикий вопль. Все вскочили на ноги, шипя и переругиваясь, а из чащи леса в центр
стойбища вразвалку вышло монструозное создание.
Еще один гоблин — но массивней, шире, еще злей на вид, чем
все его собратья. Он по локоть закатал рукава длиннющего малинового мундира с
медными пуговицами, фалды которого волоком тащились по земле. В лапе гоблин
сжимал изогнутый бронзовый клинок, изъеденный ржавчиной по краям. Существо
зарычало и затопало к кострищу. По тому, с каким подобострастием остальные ему
уступали дорогу, я догадалась, что это и есть их вождь.
— Заткнитесь, вы, собаки вшивые! — взревел вождь, раздавая
тумаки тем гоблинам, что не успели убраться с его пути. — Никчемные вы все! Я
весь в трудах, в заботах, в набегах, а вы, собаки, что мне добываете? А?
Ничего! Даже кролика не изловили на гуляш! От вас тошнит.
— Вождь, вождь! — закричали разом несколько гоблинов, пританцовывая
на месте и показывая пальцами, — Смотри, смотри! Чего мы изловили! Принесли
тебе!
— Э? — Вождь зыркнул взглядом по лагерю; злобные глазки
уставились на меня. — Это чего? Вы что, никчемные букашки, умудрились изловить
могущественного эльфа?
Он вразвалку приблизился к клетке. Я не удержалась и
украдкой покосилась на Грималкина, но кот исчез из виду.
Я с трудом сглотнула, подняла голову и посмотрела в красные
глазки вождя.
— Что за неведома зверушка? — фыркнул гоблин. — Это не эльф,
кретины! Ну и что, что уши! — Он принюхался, поморщив нос картошкой. — К тому
же пахнет не так... Эй ты, дурацкое подобие фейри! — Он плашмя ударил мечом по
клетке так, что я подпрыгнула. — Ты чего такое?
Все гоблинское племя сгрудилось у клетки и разглядывало
меня: кто с любопытством, но большинство — голодными глазами.
— Я... э... я фея-аниме, — со вздохом сообщила я, вызвав
недовольное хмыканье у главного гоблина и озадаченные взгляды его сородичей.
В толпе забормотали, шепот охватил присутствующих, как
лесной пожар.
— Чего?
— Я о таких не слышал никада.
— А эта вкусна?
— Есть можна?
Вождь нахмурился.
