Мне предстояла столь невыполнимая задача, что я едва
сдержала слезы. Куда теперь идти? Как выжить?
— Ладно. — Мне не хотелось грубить, но и ничего хорошего я
тоже не испытывала. — Я пойду. Если вы мне не поможете, придется продолжить
поиски.
— К сожалению, пока что я не могу тебя отпустить, — сказал
Оберон.
— Что? — вскинулась я. — Почему?
— Слишком многим стало известно, что ты здесь, — продолжил
Лесной владыка. — Известно и за пределами двора. У меня много врагов. Теперь,
когда ты здесь и все узнала, тебя захотят использовать, чтобы подобраться ко
мне. Этого я допустить не могу.
— Не понимаю.
Фейри смотрели на меня хмуро и враждебно, во взглядах
сквозило неприятие.
Я с мольбой обратилась к Оберону:
— Зачем я им понадоблюсь? Я человек, у меня нет с вами
ничего общего. Я просто хочу забрать брата.
— Напротив. — Оберон вздохнул, и его как будто настиг
возраст. Внезапно владыка показался мне старым, по-прежнему невероятно
могущественным, но древним и усталым. — Ты связана с нашим миром больше, чем думаешь,
Меган Чейз. Видишь ли, ты — моя дочь.
10. ДОЧЬ ЛЕСНОГО ВЛАДЫКИ
Я вытаращилась на Оберона; перед глазами все поплыло. Лесной
владыка смотрел холодно и безучастно, взглядом, лишенным всякого выражения.
Вокруг стояла абсолютная тишина. Я не видела никого, кроме Оберона; придворные
растворились где-то на заднем плане, словно в целом мире остались только мы
двое.
Пак негодующе каркнул и захлопал крыльями в клетке.
Чары разрушились.
— Что?! — выдохнула я. Лесной владыка и бровью не повел, и
от этого я еще сильнее взбесилась. — Это неправда! Мама вышла замуж за моего
папу! Они жили вместе до самого его исчезновения, а потом Люк на ней женился.
— Все верно, — кивнул Оберон. — Однако тот, кого ты
называешь папой, тебе не отец. Твой отец — я. — Он поднялся, и королевская
мантия взвилась у него за спиной. — Ты наполовину фейри, в твоих жилах течет
моя кровь. Как ты думаешь, для чего я приставил к тебе Пака, почему запретил
тебе видеть наш мир? Потому что у тебя это само самой выходит. Большинство
смертных слепы, ты же с самого начала умела видеть сквозь дымку.
Я вспомнила все те разы, когда краешком глаза или тенью
среди деревьев что-то такое почти видела — отблески несуществующего.
— Нет, я вам не верю! Мама любила папу. Она бы не стала... —
Я осеклась, не желая думать о том, что из этого вытекало.
— Твоя мать красивая женщина, — негромко продолжил Оберон. —
И очень необычная для смертной. Все люди с художественным воображением умеют
изредка замечать Волшебный мир. Она частенько хаживала в парк, на этюды.
Там-то, возле озера, мы и встретились впервые.
— Перестаньте! — Я скрипнула зубами. — Вы лжете! Я — не одна
из вас. Такого быть не может!
— Ты — наполовину фейри, — откликнулся Оберон. Краем глаза я
уловила неодобрительные и встревоженные взгляды придворных. — Этого достаточно,
чтобы мои враги попытались одолеть меня с твоей помощью. Или, возможно,
настроить тебя против меня. Ты не подозреваешь, как опасна, дочь. Из-за той
угрозы, которую ты представляешь, тебе придется остаться здесь.
Мой мир рушился вокруг меня.
— Как долго? — прошептала я, думая о маме, Люке, школе, обо
всем, что я оставила там, дома. Хватились ли меня уже? Или по возвращении
окажется, что прошла сотня лет и все давно сочли меня погибшей?
— Пока я не решу, — заявил Оберон. Таким тоном наши споры
заканчивала мама. «Потому что я так сказала...» — Как минимум пока не
закончатся празднества в Элизии. Зимний двор начнет съезжаться через несколько
дней, и ты останешься при мне.
Он хлопнул в ладоши; от толпы придворных отделилась одна из
сатиров и склонилась перед троном.
— Проводите мою дочь в ее покои, — приказал король, опять
усаживаясь на трон. — Устройте ее удобно.
— Да, милорд, — промурлыкала сатирочка и зацокала прочь,
взглядом приглашая меня за собой.
Оберон с бесстрастным каменным лицом откинулся на спинку
трона.
Моя аудиенция у Лесного владыки закончилась.
Я понурилась и хотела уже последовать за мохноногой
девушкой, как вдруг снизу подал голос Грималкин. Я и думать забыла про кота!
— Прошу прощения, мой лорд, — заявил Грималкин, усаживаясь и
оборачивая хвост вокруг себя. — Дело еще не окончено. Видите ли, девочка — моя
должница. За то, что я доставлю ее сюда целой и невредимой, она пообещала мне
услугу, и этот долг остался неоплаченным.
Я сердито уставилась на кота.
Оберон хмуро покосился на меня и спросил:
— Это правда?
Я кивнула, удивляясь, отчего придворные разглядывают меня с
ужасом и жалостью.
— Грим помог мне убежать от гоблинов, — объяснила я. — Он
спас мне жизнь. Я бы здесь не оказалась, если бы не... — Я осеклась, завидев
выражение лица Оберона.
— Пожизненный долг, значит. — Лесной владыка вздохнул. — Ну
что ж, Кайт Ши, чего ты от меня потребуешь?
Грималкин прикрыл глаза и замурлыкал.
— Небольшой услуги, ваше величество, — протянул он. — О
которой я попрошу вас позже.
— Обещаю.
Лесной владыка кивнул и как будто вырос на своем троне. Его
тень нависла над котом, а тот сощурился и прижал уши. В вышине загрохотало,
освещение в лесу угасло, и холодный ветер затрепал листву в деревьях, осыпав
нас лепестками. Придворные отпрянули, некоторые совершенно исчезли из виду. Во
внезапно наступившей мгле сверкнули янтарем глаза Оберона.
— Берегись, кот, — грянул владыка, и земля вздрогнула от его
голоса. — Не шути со мной. Не пытайся обдурить меня, иначе я найду без счету
неприятных способов исполнить твою просьбу.
— Конечно, ваше величество, — промурлыкал Грималкин. Шерсть
его от урагана вздыбилась. — Я навеки ваш слуга.
— Было бы истинной глупостью верить льстивым речам Кайт Ши —
Оберон откинулся назад, лицо его снова сделалось бесстрастной маской. Ветер
стих, солнце вернулось в небо, и все стало как прежде. — Ты получишь свою
услугу. Теперь уходи.
Грималкин склонил голову, повернулся и подбежал ко мне,
высоко задрав растрепанный хвостище.
— Ты чего устроил, Грим? — хмуро поинтересовалась я. — Я
думала, ты захочешь услугу от меня. О чем вы с Обероном говорили?
Грималкин даже не остановился, вздернул хвост, пронесся в
ежевичный туннель и скрылся из виду.
Девушка-сатирка коснулась моей руки.
— Сюда, — шепнула она и повела меня прочь.
Придворные и гончие проводили меня взглядами, и мы покинули
великолепный тронный зал Лесного короля.
