Я сидела на кровати, мысли лихорадочно метались в голове.
Оберон еще секунду посмотрел на меня, мрачно сжав губы, потом, не оглядываясь,
пересек комнату. Когда я подняла голову, Лесной владыка исчез. Я даже не
слышала, как закрылась за ним дверь.
Снаружи постучались, и я вздрогнула. Я не знала, сколько
времени прошло с ухода Оберона. Я так и лежала в постели. Цветное пламя горело
совсем низко, разноцветные языки лихорадочно метались в камине. Все казалось
ненастоящим, как в тумане, во сне, как будто я все это выдумала.
Снова постучались, и я села.
— Входите!
Дверь приоткрылась, и в комнату вошла улыбающаяся Пижма.
— Добрый вечер, Меган Чейз. Как ты себя чувствуешь?
Я соскользнула на пол и заметила, что все еще в ночной сорочке.
— Пожалуй, хорошо, — пробормотала я, озираясь. — Где моя
одежда?
— Король Оберон прислал тебе платье. — Пижма с улыбкой
показала на наряд у постели. — Его сшили специально для тебя.
Я нахмурилась.
— Нет. Ни за что. Хочу свою настоящую одежду!
Крошка сатирочка моргнула, поцокала к кровати и затеребила
ткань платья в пальчиках.
— Но... Мой господин Оберон желает, чтобы ты надела это. —
Она не понимала, как можно противиться желаниям Оберона. — Разве это не
приятно?
— Пижма, это я не надену.
— Почему?
Меня аж передернуло, как представила, что буду расхаживать в
этакой цирковой палатке. Всю жизнь я носила драные джинсы и футболки. Мы не
могли позволить себе дизайнерской одежды и громких брендов. Вместо того чтобы
сокрушаться о недоступности роскошных нарядов, я с удовольствием щеголяла в
обносках и свысока посматривала на богатеньких пустышек, которые часами
наводили марафет в школьном туалете.
Я только один раз в жизни надевала платье — на чью-то
свадьбу.
К тому же носить выбранный для меня Обероном наряд — все
равно что признать отцовство короля фейри. А этого я делать не собиралась.
— Я... Мне не хочется, — неубедительно пробормотала я. —
Лучше в свое переоденусь.
— Твою одежду сожгли.
— Где мой рюкзак?
У меня же есть смена одежды! Вещи в рюкзаке влажные, затхлые
и противные, но уж лучше так, чем щеголять в одеянии фейри.
Вещи обнаружились под туалетным столиком. Я достала небрежно
брошенный туда рюкзак, расстегнула молнию, вывалила на пол содержимое. Одежда,
скомканная в мятый вонючий клубок, источала кислый и влажный запах, зато она
принадлежала мне. Поломанный айпод вывалился из кармашка, запрыгал по
мраморному полу и остановился в нескольких шагах от Пижмы.
Сатирочка взвизгнула, невероятным прыжком вскочила на
кровать, вцепилась в спинку и расширившимися глазами уставилась на плеер на
полу.
— Что это?!
— Где? Это? Это айпод. — Я поморщилась и подняла игрушку с
пола. — Такое устройство, которое играет музыку, но оно сломалось, и я не смогу
показать тебе, как оно работает. Обидно.
— Оно воняет железом!
Я озадаченно нахмурилась.
Пижма уставилась на меня огромными карими глазами и очень
медленно отцепилась от своего насеста.
— Ты... ты это можешь брать в руки? — прошептала она. — Оно
тебя не жжет? Не отравляет кровь?
— Э... — Я покосилась на безобидный айпод в руке. — Нет...
Она содрогнулась.
— Пожалуйста, убери это.
Я пожала плечами, сгребла рюкзак и запихнула плеер в боковой
карман. Пижма вздохнула и расслабилась.
— Прости, не хотела тебя расстраивать. Король Оберон повелел
мне составить тебе компанию до начала праздника в Элизии. Ты желаешь увидеть
двор?
Вообще-то не особенно, но это лучше, чем сидеть взаперти и
ничего не делать.
«А вдруг отыщу выход?!»
— Ладно, — согласилась я. — Но сначала переоденусь.
Сатирка покосилась на мою человеческую одежду, смятой кучей
валявшуюся на полу, и сморщила носик, вежливо удержавшись от комментариев.
— Как тебе будет угодно. Я подожду снаружи.
Я влезла в мешковатые джинсы и помятую футболку, испытав
мимолетно злорадное удовольствие от привычного и удобного наряда.
«Вещи мои жечь собрались? — злобно подумала я, выуживая
кроссовки и обуваясь. — Я-то к их двору никак не отношусь и уж точно не хочу
зваться его дочерью. Пусть что угодно говорит».
На туалетном столике лежал гребень; я схватила его и
принялась распутывать волосы. При взгляде в зеркало внутри у меня все сжалось —
мое отражение выглядело еще хуже, чем раньше, причем я даже не могла
определить, что поменялось. Понятно одно: чем дольше тут находиться, тем меньше
от меня останется.
Я поежилась и схватила рюкзак, с удовольствием почувствовав
его знакомую и приятную тяжесть. Пусть в нем нет ничего, кроме сломанного
плеера, это мой рюкзак! Не глядя в зеркало, но чувствуя спиной чуждый взгляд, я
распахнула дверь и выскользнула в заросли.
Лунный свет сочился сквозь листву, окутывал тропинку
серебристыми тенями. Интересно, сколько я спала? Теплый ночной ветерок доносил
отголоски какой-то мелодии. Пижма вышла ко мне из туннеля, и в темноте ее лицо
показалось совсем нечеловеческим, каким-то черным и почти козлиным. Лунный луч
скользнул по ней, и моя провожатая снова сделалась прежней. Она с улыбкой взяла
меня за руку и повела вперед.
На этот раз ежевичный туннель показался длиннее, с изгибами
и поворотами, которых я совсем не помнила. Один раз я обернулась, но колючки за
нами сомкнулись, и проход пропал из виду.
— Э...
— Не беспокойся. — Пижма потянула меня вперед. — При дворе
заросли приводят куда захочешь, нужно только знать, куда идти.
— Куда мы идем?
— Увидишь.
Туннель привел нас в перелесок, озаренный лунным светом.
Ветер донес отголосок какой-то мелодии: гибкая зеленокожая девушка наигрывала
что-то изящное на арфе из чистого золота. Юные девы-фейри обступили высокое
кресло, оплетенное листвой, с белыми розами, растущими из подлокотников.
У подножия кресла сидел человек. Я моргнула и потерла глаза,
стряхивая наваждение. Нет, действительно человек: светлокудрый юноша с пустыми,
словно зачарованными глазами, обнаженный по пояс. Шею пленника охватывал
золотой ошейник, от которого тянулась тонкая серебряная цепочка. Стайка фей порхала
вокруг него, целуя обнаженные плечи, поглаживая юношу по груди, нашептывая ему
что-то на ухо. Одна из них лизнула шею молодого человека розоватым язычком,
другая ногтями чертила кровавые узоры по его спине, и пленник весь вытянулся от
удовольствия. Меня замутило, и я отвела глаза. А через миг совсем забыла об
окружающих меня существах.
