— Не сдавайся! — с отчаянием воскликнула я, чувствуя себя
лицемеркой. — Мы как-нибудь отсюда выберемся. Нельзя опускать руки. — Я
понизила голос. — А ты не можешь заморозить цепи, чтоб они рассыпались от
холода, как тогда, на фабрике?
Невеселый смешок.
— Сейчас все мои силы уходят на то, чтобы не потерять
сознание, — просипел Ясень. — Если у тебя действительно есть могущество, о
котором говорила Старейшая дриада, самое время им воспользоваться.
Я кивнула — а что нам терять? — зажмурилась и
сосредоточилась, стараясь ощутить вокруг нас чары, вспоминая наставления
Грималкина. Я уловила искры отчаянной решимости, которую источал принц Ясень, а
больше ничего не существовало: ни надежды, ни снов, — все мертвое, лишенное
жизни и страсти. Железные фейри слишком походили на холодные, логичные и
расчетливые автоматы, что отражалось в мире вокруг них.
Я не сдавалась, мысленно тянулась все глубже, пытаясь
пробиться сквозь обыденность на поверхности. Когда-то в этом месте простиралось
Небывалое. Должно же остаться хоть что-то не подвластное влиянию Машины!
Где-то глубоко под нами я ощутила слабую пульсацию: одинокое
дерево, отравленное и умирающее, но все еще цепляющееся за жизнь. Ветви его
медленно перерождались в металл, но корни и сердце пока что уцелели. Оно
шевельнулось, откликаясь на мое присутствие, — клочок Небывалого в бездонной
пустоте. Сделать я не ничего не успела — мою концентрацию нарушило шарканье
шагов, и связь распалась.
Я распахнула глаза. Свет в туннеле погас, мы оказались в
чернильной темноте. Рядом что-то двигалось, приближалось. В мозгу замельтешили
ужасы: гигантские крысы, огромные пауки, чудовищные подземные тараканы... Я
едва не лишилась чувств от страха, когда нечто коснулось моей руки, но потом
услышала знакомое чириканье.
Темноту пронизал желтоватый луч: фонарик.
Я с изумлением увидела любопытные морщинистые личики
давешних старьевщиков; «хомяки» подслеповато моргали от внезапного света и
что-то тихонько чирикали на своем древнем наречии. Несколько человечков
обступили Ясеня и дергали его за рубашку.
— Вы что тут делаете? — шепнула я. Они неразборчиво чирикали
и тянули меня за одежду, как будто куда-то звали. — Хотите помочь?
Вперед выступил «хомяк» с трехколесным велосипедом, ткнул
пальцем в меня, потом в дальний угол комнаты. Луч фонаря выхватил очертания еще
одного туннеля, едва различимого в полумраке. Отверстие выглядело каким-то
недоделанным, как будто шахтеры начали копать, но вскоре бросили работу. Выход?
Неужели?! Старьевщики нетерпеливо щебетали и тянули меня к туннелю.
— Я не могу! — Я звякнула цепью. — Не могу двигаться.
Вожак прощебетал остальным, и человечки снова обступили нас
со всех сторон. Один за другим они принялись копошиться в своих мусорных
запасах и вытаскивать разные штуки.
— Что они делают? — прохрипел Ясень.
Один из «хомяков» выудил из-за спины электродрель. Вожак
отрицательно помотал головой. Второй протянул складной ножик, но вожак отверг и
его, и зажигалку, и молоток, и часы-будильник. Вдруг какой-то старьевщик
радостно пискнул и выскочил вперед, протягивая что-то длинное и металлическое.
Кусачки!
Вожак взмахнул рукой...
Внезапно в туннеле гулко затопали металлические сапоги,
послышался скрежет когтей о камни. Я съежилась — приближались рыцари и
гремлины.
Один из «хомяков» принялся кромсать мою цепь.
— Скорее! — торопила я.
Вдалеке заметались огни: гремлины несли фонарики или факелы.
Послышался смех; я застыла от ужаса.
«Скорее! — мысленно молила я, сердясь, что «хомяки» такие
слабые. — Мы не успеем! Они появятся в любую секунду!»
Цепь лязгнула, звенья разомкнулись, и я оказалась на
свободе!
Я выхватила кусачки и поспешила к Ясеню. Свет мерцал все
ярче, гремлины шипели совсем близко. Я обхватила цепь металлическими кусачками,
сжала проржавевший инструмент, скрипнула зубами и надавила как можно крепче,
силясь перекусить металл.
— Оставь меня, — пробормотал Ясень. — Я не смогу помочь, я
стану лишь обузой. Уходи!
— Я тебя не брошу, — выдохнула я и, стиснув зубы, надавила
еще сильнее.
— Меган...
— Я тебя не брошу! — с обидой выпалила я, глотая слезы.
Дурацкая цепь! Почему она не ломается? Я навалилась всем
весом, страх придавал мне сил.
— Помнишь, мы говорили про слабость? — Ясень с усилием
повернул ко мне голову. В помутившихся глазах плескалась боль, но голос был
ласковый. — Нужно выбирать сейчас. Что тебе важнее?
— Замолчи! — Меня душили слезы. — Ты не можешь требовать
такого выбора! Ты мне тоже важен! Я тебя не брошу, так что лучше замолчи!
Первая волна гремлинов выкатилась из туннеля. При виде нас
чудовища тревожно засвистели. Я закричала от страха, от ужаса, еще сильнее
надавила на металл кусачками, и цепочка лопнула. Ясень поднялся на ноги;
гремлины яростно взвыли и бросились вперед.
Вслед за мусорщиками мы побежали к незаметному отверстию в
стене, протиснулись в низкий проход; приходилось нагибаться, чтобы не задеть
затылком потолок; на бегу я тыркалась локтями о стены. Гремлины хлынули в
туннель, точно муравьи, и с шипением помчались в погоню за нами по сводам и
потолку.
Ясень остановился, обернулся к металлической орде и взмахнул
киркой, как бейсбольной битой, постепенно отступая к стене, — кирку он выхватил
из кучи ящиков в углу, когда мы убегали. На запястьях принца со звоном
подрагивали остатки цепей. Гремлины замерли в двух шагах от нас и, сверкая
глазами, принялись оценивать новую угрозу. Потом как один подались вперед.
— Ясень! — крикнула я. — Что ты делаешь? Бежим!
— Меган, я надеюсь, ты отыщешь брата. — Голос прозвучал
спокойно, несмотря на плохо сдерживаемую боль, — Если снова свидишься с Паком,
передай ему: я сожалею, что вынужден отменить дуэль.
— Ясень, не делай этого!
— С тобой я снова чувствовал себя живым, — выдавил он. Судя
по голосу, он улыбался.
Гремлины с визгом кинулись на него.
Ясень отшвырнул двух первых ударом кирки, увернулся, когда
третий нападающий бросился ему в лицо, но вскоре оказался с головой погребен
под стаями гремлинов. Те хлынули со всех сторон, цепляясь за руки и ноги,
царапаясь и кусаясь. Принц зашатался, упал на колено, а гремлины полезли ему на
спину. Вскоре он совсем пропал из виду под извивающейся черной массой. Ясень с
рычанием поднялся на ноги, разметал десяток гремлинов, но на их место хлынули
новые полчища монстров.
— Меган, уходи! — прохрипел принц, размазывая гремлина по
стенке.
Я отвернулась и, глотая слезы, побежала вслед за
оглядывающимися на меня старьевщиками. Туннель разделился на несколько ходов,
змеившихся в разные стороны. Один «хомяк» нашарил нечто за спиной и протянул
вожаку. Динамитная шашка! Вожак отдал какую-то лающую команду, и другой
старьевщик подскочил к нему с зажигалкой.
