— Положите ее, — распорядилась она. — Пульс проверю.
Пульса не было.
— Порядок? — спросил Марат.
— Ты шефу уже доложил? — спросила Инга.
— Сразу по приезду.
— Ладно, я ничего не видела, ничего не знаю. Где мои деньги?
— Анька квартиру снимала, там все. В целости и сохранности. Могу я смотаться, ключики у меня. Только пусть шеф меня в город отпустит. Желательно с ночевкой.
— Я договорюсь, — кивнула Инга. — От русалки поскорее избавьтесь.
Оставшись одни, парни принялись за работу. Одевать покойницу было неудобно, она сделалась очень тяжелой и неповоротливой. На нее старались не смотреть, но не получалось. Покойники всегда завладевают нашим вниманием, хотим мы того или нет.
— Похоже, что она живая, — проворчал Калач, косясь на оцепеневшее Анино лицо. — Странно как-то. Только что кричала подо мной — и все, завод кончился.
— Я даже не успел напоследок, — вздохнул Щербак. — Жалко.
— Хватит рассусоливать! — повысил голос Марат. — Заворачивайте в одеяло и несите. Гантель не забудьте. И веревку.
Он не слишком доверял Инге и нервничал. Она запросто могла выдать его и остальных. Не сейчас. Потом, когда получит похищенное. Хотя нет. Тогда Морт ее саму прищучит за то, что не сразу сказала. Будет молчать лисичка-сестричка. Они теперь одним делом повязаны. Мокрым.
Последняя мысль показалась Марату забавной, и он решил озвучить ее.
— У нас мокруха, мужики, — сказал он. — Если повяжут, то все по «мокрому» пойдем.
Давая понять, в чем заключается юмор, он пошевелил ботинком Анины волосы, разметавшиеся по полу влажными прядями. Парни засмеялись — так смеются, когда не смешно, а когда это делают по необходимости.
— Гантель легковата будет, — заметил Калач. — Может, что потяжелее взять?
— Нет, — возразил Марат. — Пять килограмм в самый раз. Анка ведь как бы сама балласт до озера несла, так?
— Всплывет, — с сомнением произнес Щербак.
— Обязательно. Только нас это не колышет. Сама нырнула, сама всплыла. Хозяйка своей судьбы, блин.
Парни еще немного посмеялись, замотали тело в одеяло и поволокли наверх.
— Через дыру в заборе выбирайтесь, — напутствовал их Марат. — Лодка в конце тропы, ключ от замка вот. Потом отгоните к причалу. Если шеф вдруг спросит, куда плавали, скажете, Марат велел вокруг острова проплыть, проверить, не трется ли кто-нибудь поблизости. Я здесь приберу покуда. И запомните: ничего не было. Проболтается кто — язык вырву.
— Очкует командир, — отметил Калач, когда они отошли далеко от корпуса. — На измене.
— Мне тоже как-то не по себе, — признался Щербак. — Я раньше никого не убивал.
— Тогда с почином тебя. Лиха беда начало.
Они еще много о чем говорили, пока несли мертвую Аню к озеру. Как ни старались парни говорить тихо, голоса их разносились далеко в холодном сыром воздухе. Артем услышал их приближение, когда они находились еще в двух сотнях метров от заводи. Пришлось оставить попытки развязать цепь, охватывающую неподъемную корягу, лежащую на берегу. Другой конец цепи крепился к скобе на носу моторной лодки.
Обнаружив ее в укромном месте среди камышей, Артем просто ошалел от радости. «Как по заказу, — думал он. — Не придется плыть в ледяной воде. Сейчас заведу мотор, и прощайте психи всех мастей! Надоели вы мне. С вами и сам свихнешься, пожалуй».
Энтузиазм его поубавился, когда он обнаружил замок, не отомкнув который нечего было и надеяться воспользоваться лодкой. Не было у Артема и ключа зажигания, чтобы завести двигатель и попытаться порвать цепь. Окончательное понимание фиаско пришло вместе со звучанием приближающихся голосов.
Покинув лодку, Артем спрятался в камышах и стал наблюдать сквозь жесткие стебли.
К воде спустились Калач и Щербак, несущие на плечах сверток, в котором угадывались очертания человеческой фигуры. Когда одеяло было развернуто, на нем раскинулось обнаженное женское тело. Ужаснувшись, что сейчас он узнает в покойнице Лилю, Артем перевел дух, когда понял, что видит перед собой Аню, ту самую медсестру, которая недавно пропала, а потом про нее и забыли.
— Даже жалко такой станок топить, — сказал Щербак.
— Можешь воспользоваться напоследок, — хохотнул Калач.
Несмотря на то, что парни были одеты тепло, оба ежились, переступали с ноги на ногу и много двигались, как ведут себя замерзшие люди.
— Нет, я не некрофил, — сказал Щербак.
— Это кто? — спросил Калач.
— Который трупы долбит.
— А ты представь, что она живая, только спит.
— Базарь да не забазаривайся.
Ворча и переругиваясь, парни привязали на шею покойницы веревку с гантелью, погрузили в лодку и отчалили. Мотор рявкнул и перешел на ровное гудение, винт закрутил воду, лодка понеслась прочь. Дождавшись, пока она скроется за мысом, Артем разделся и принялся сооружать из одежды узел, который следовало примостить на голову, чтобы не намочить. Управившись, он зашел в озеро по середину бедер. Живот и мошонка рефлекторно втянулись внутрь. Артем вспомнил свое купание, которое свело его с Лилей. Он сделал еще несколько шагов, увязая в холодном иле и остановился опять, на этот раз находясь в воде по грудь. Сердце словно сжали тисками.
Холод? Или тревога?
И то, и другое.
Артем развернулся и пошел обратно. Холод выдержать он сумел бы, но как можно бросить на произвол судьбы Лилю? Без него она пропадет. Однажды ее так же вынесут на одеяле и повезут топить на глубину. Потому что она и он, Артем, чужаки в этой банде, и все это чувствуют. Их терпят, но лишь до поры до времени. Сейчас они выполняют свои обязанности, но при случае обоим найдут замену. И доктор Морт не идиот, чтобы отпустить их на свободу после того, как они узнали и увидели все, что творится на острове. Так что бежать необходимо, но не одному, а с Лилей.
Стиснув зубы, Артем принялся бегать по берегу, чтобы высохнуть и хоть немного согреться. Его лицо было злым и упрямым.
Глава 21. Не дай вам бог сойти с ума
По воскресеньям Морт обычно не совершал обходов, но это не значило, что он бездельничал. О, работы у него хватало. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее впустую. Доктор Морт считал это преступлением против себя самого. Некоторые мечтают о праздности, но не он, только не он!
Оторвав руки от клавиатуры он с наслаждением потянулся. Ему было хорошо в этом кабинете, который как нельзя лучше соответствовал его натуре: толстые-толстые, непрошибаемые стены и полный покой внутри. Безмолвие и одиночество. Работа внешняя и работа внутренняя. Постоянная. Над окружающим миром и над собой.
Еще в довольно молодом возрасте Морт совершил немало открытий, которые могли бы обогатить науку новыми представлениями о психике и мышлении. Однако делиться своими находками с человечеством он не стал, а использовал наработки и методики в личных интересах. И это было правильно. Ведь, найдя сокровища, вы не побежите раздавать их каждому встречному-поперечному, потому что тогда и вам, и другим достанутся только жалкие крохи.
