И вселенная помогла — грохотом ведер в коридоре. Похоже, явилась вечерняя уборщица.
Тимура Никитича будто отшвырнуло от нее. Вот он стоял рядом — а вот уже метрах в пяти, а она замерла посреди зала одна, покрасневшая, в расстегнутой до живота блузке… Ася наконец опомнилась, поспешно поправила белье и застегнулась, потом натянула свитер. Смотреть на преподавателя она не решалась.
Но и он уже пришел в себя, сообразил, что уборщица вот так сразу не ворвется, она всегда долго кряхтит и тряпки собирает, прежде чем заняться делом. Поэтому к Асе Тимур Никитич обратился с прежней невозмутимостью, будто ничего особенного и не случилось:
— Надеюсь, сегодняшний урок помог тебе. Я на тебя очень надеюсь, Ася. Если нужно — помогу еще, думаю, тебе это понравится. Увидимся на следующей репетиции.
— Да, конечно, — промямлила Ася. — До свидания, Тимур Никитич…
Она так и не посмотрела на него, уходя. Думала, что расплачется по дороге, но слез не было. Напротив, глаза пересохли, у Аси было такое ощущение, что ее ударили по голове чем-то тяжелым. Тело под одеждой горело на месте его прикосновений, словно там остались ожоги — и этот жар был совсем не приятным. Ей не хотелось, чтобы это повторилось, но она смутно догадывалась, что повторится, еще как, если она ничего не сделает.
Вот только что она могла? Указать на Тимура Никитича пальцем и кричать «Волк!»? А что если она все неправильно поняла? Что если он действительно пытался помочь ей? Она тогда испортит ему жизнь!
Да и вообще, кто ей поверит? Кто хоть на секунду допустит, что молодой учитель домогался ее? Она ведь на мешок с жиром похожа, все знают! Она ничего не докажет. Все решат, что она просто пытается хайпануть, привлекает к себе внимание скандалом, раз больше нечем. Ну и как тогда быть, терпеть?
Александра бы наверняка знала, как поступить. Да что там, с Александрой такое вообще не произошло бы! Но она — не Александра, а самозванка, присвоившая чужое имя. Она одна не справится.
Ася решила, что нужно поговорить с мамой. Она же психолог! Она разбирается в людях и обязательно поймет, делал Тимур Никитич что-то плохое или Асе просто почудилось… И если он действительно был неправ, мама ее поддержит, будет не страшно!
Ободренная этим решением, Ася прибавила шаг, теперь уже ей хотелось поскорее попасть домой. Ее там ожидало решение всех проблем!
Но она недолго в это верила. С первых шагов в квартиру ее приветствовали такие вопли, от которых у соседей снизу наверняка шаталась люстра. Значит, вернулся папа и они с мамой снова сцепились. Такое происходило не всегда, но куда чаще, чем хотелось бы…
В коридоре вовсю рыдал Никита, но на него не обращали внимания. И еще долго обращать не будут: у них же война! Даже закончив вопить, они разойдутся по разным комнатам и ни с кем не будут разговаривать до утра.
— Ты хоть ел? — спросила Ася, подходя к брату. — Пошли, покормлю тебя.
Она взяла Никиту на руки, и он тут же перестал плакать. Ася не знала, из-за чего ссорятся родители, да и не хотела знать. В глубине души уже крепло глухое раздражение — и с матерью оно было связано больше, чем с отцом. С отца-то спрос невелик: он же творческая личность… он всегда был чмом, что греха таить. А вот мама вроде как специалист, психотерапевт, у нее даже ученая степень есть, а орет не хуже базарной торговки.
Вот и как ей доверять? Да никак! Ася твердо решила, что ни слова не скажет про случившееся сегодня в студии. Она как-нибудь сама разберется… Ей придется разобраться, потому что помощи ждать неоткуда.
Глава 7
Когда Александра вернулась, он уже был в квартире. В прихожей висела знакомая куртка, у стены стояли ботинки — тут не нужно быть детективом, чтобы понять. Дальнейший осмотр показал, что он сидит в кресле у окна и читает книгу. Электронную — значит, с собой принес, у нее таких не было. Он вообще старался не наглеть и лишний раз не рыться в ее вещах, хотя уже освоился в квартире и чувствовал себя вполне свободно.
В принципе, сейчас можно было бы познакомить его с Яном, но Александре не хотелось. Брат собирался съездить в участок, заняться поиском танцовщицы, которая соблазнила Игоря Короткова — она могла стать важной свидетельницей. Вот пусть на этом и сосредоточится! А знакомство… зачем это?
Все равно он скоро исчезнет, безымянный этот. Александра прекрасно видела, что ему лучше. Что бы ни загнало его на крышу той ночью, оно понемногу ослабляло свою хватку. Александра каждый раз думала, что уж теперь-то он больше не придет — пока он не появлялся снова. Она не удивлялась. Эту ситуацию она просто отпустила, пусть идет как идет. Александре сейчас было с чем разбираться — и в работе, и в личной жизни. Так что она не растрачивала энергию зря, хотя чувствовала, что в этой ситуации брат не сможет ее до конца понять. Что делать? Четырнадцать лет в разлуке дали им принципиально разный опыт, идеального понимания больше не будет.
Ей даже нравилось, что она не одна здесь. Когда она заглянула в гостиную, он улыбнулся и приветственно махнул рукой, однако говорить ничего не стал. Да и она не спрашивала о его состоянии — она ж ему не сиделка и не личная медсестра! Вместо этого Александра попросила:
— Пиццу закажи, а?
— Лучшая идея дня, — отозвался он, закрывая чехол электронной книги. — Пожелания будут?
— Пепперони — да, ананасы — нет, анчоусы — ни в коем случае. Остальное на твое усмотрение.
— Не терпишь анчоусы в пицце? Так и знал, что ты ангел!
Александра только усмехнулась, отправляясь на кухню. Гайя последовал за ней, надеясь что-нибудь выклянчить. К необычному гостю он привык и давно уже обращал на него не больше внимания, чем на Яна.
Пиццу привезли быстро — минут за пятнадцать. Он сам расплатился с курьером, с Александрой они никогда не говорили о деньгах, потому что обоим это было не нужно. На кухню он принес три коробки: две поставил на стол, одну, открыв, опустил на пол. Александра успела разглядеть, что это пицца с каким-то фаршем и ветчиной, прежде чем Гайя принял подношение, оттесняя в сторону дарителя.
— Обычно люди думают, что собакам пиццу нельзя, — заметила она.
— Пусть думают дальше. Я знаю, что от одной пиццы ему ничего не будет. Этот зверь кусок асфальта переварит!
У него были собаки раньше, Александре не нужно было спрашивать об этом, она и так видела. Но теперь собак нет — потому что человек, которого дома ждет собака, вряд ли полезет на крышу.
Она устроилась за столом напротив него. На завтрак Александра ограничилась чашкой кофе, поэтому пицца, приятно горячая, окруженная ароматом чесночного масла и прожаренных кусочков пепперони, была весьма кстати. Это подняло ей настроение, но меньше, чем хотелось бы. Александра считала, что это ее проблема, которая больше никого не касается… А он неожиданно заметил.
— У тебя что-то случилось, — сказал он. Это не было вопросом.
