Наконец французы избавились от Барбароссы. Франциск был вынужден обеспечить османский флот, собравшийся возвращаться на берега Босфора, деньгами и продовольствием. Королю пришлось освободить четыре тысячи рабов-мусульман, трудившихся на галерах, и передать их Барбароссе; он усыпал пирата драгоценностями, шелками и другими подарками. Корсар уплыл в уже привычном для него стиле – отягощенный добычей. Его обратный путь домой превратился в масштабное опустошение итальянских берегов; его галеры еще глубже погрузились в воду из-за множества погруженных на них людей. Прибытие пиратов в Константинополь было сигналом для того, чтобы пополнить все гаремы великих пашей прекрасными пленницами. Барбаросса, привезший с собой столь богатые дары, был уверен, что его примут с распростертыми объятиями.
Два года спустя, в июле 1546 г., он умер, успев к тому времени стать глубоким стариком – возможно, ему уже было около девяноста лет, но слава его пережила. «Доблестный, но благоразумный, яростный во время атаки, предусмотрительный при подготовке к ней», он стал первым морским капитаном своего времени. «Начальник моря мертв» – из таких трех арабских слов состоит нумерологическое значение 953, год Хиджры, в который Хайр-эд-Дин Барбаросса умер.
Впоследствии на протяжении долгого времени ни один турецкий флот не покидал пределы Золотого Рога без того, чтобы члены команд не повторяли молитву и не устраивали салют над гробницей в Бешикташе, где покоятся кости первого выдающегося турецкого адмирала.
Глава 11
Карл в Алжире, 1541 г.
Когда в 1535 г. Барбаросса навсегда покинул Алжир, чтобы стать главнокомандующим османского флота, пираты лишились своего предводителя. Однако многие из его капитанов остались, продолжив успешно скитаться по морям. Они творили настолько страшные бесчинства, что обитатели Италии, Испании и островов стали жалеть, что лишились такого вежливого разбойника, как Барбаросса. Его преемником, наместником Алжира, стал евнух Хасан, перебежчик с Сардинии. Но в море вся власть принадлежала Драгуту, Салих-реису, Синану и остальным капитанам, которые, еще не будучи приглашенными присоединиться к флоту капудана-паши, отправлялись с побережья Берберии в пиратские рейды. Драгут (точнее, Тургут) нанес безграничный вред архипелагу и побережью Адриатического моря, захватывал венецианские галеры и опустошал побережье Италии до тех пор, пока не был захвачен Джанеттино Дориа, племянником великого адмирала, когда, ни о чем не подозревая, занимался дележом добычи на побережье Сардинии (1540).
Разгневанный тем, что территория его обширной империи постоянно подвергается нападкам со стороны столь необузданного, но в то же время немногочисленного врага, император Карл решил раз и навсегда покончить с пиратством. В 1535 г. он уже овладел Тунисом, но пираты продолжали заниматься своим ремеслом. Теперь он собирался направить свои силы на самое сердце противника и захватить Алжир.
Карл не переживал из-за того, удастся ли ему исполнить задуманное. Он полагал, что пиратский город падет, едва его жители завидят огромную императорскую флотилию, и, охваченный своей тщеславной уверенностью, в октябре 1541 г. отправился в путь. Император даже разрешил взойти на борт своих кораблей испанским дамам, чтобы те стали свидетельницами его триумфа. Сезон, на протяжении которого можно было беспрепятственно добраться до побережья Африки, закончился, и все знали, что возможность добиться чего-либо до того, как зимние штормы защитят побережья от прибытия противника с моря, крайне мала, но «испанцы, как правило, любят опасность». Кроме того, летом Карл был слишком занят, решая проблемы в Германии и Фландрии, и не мог покинуть свои владения раньше.
Теперь наконец император освободился и, несмотря на горячие возражения Дориа и уговоры папы, собрался в Алжир. К походу все уже было давно готово, император полагал, что его отсутствие продлится всего месяц. Прибыв в Специю, он сел на флагманский корабль Дориа. Войсками, большинство солдат которых император лично привел с собой с высокогорий Германии, командовал прославившийся в веках своей кровожадностью герцог Альба. Христианам не везло с самого начала – разразился не характерный для конца октября шторм, загнав корабли обратно к Корсике, где они смогли укрыться. Наконец море утихло, и флот, собирая по дороге союзников, осторожно двигался вдоль суши вплоть до Менорки, где на огромную армаду нахлынул вселяющий ужас в сердца моряков мистраль. Мачты раскачивались, реи ломались, паруса были разорваны на куски, и морякам не оставалось ничего иного, кроме как грести – ради сохранения своих жизней и ради Карла. Они находились всего в семи милях от порта Маон, однако для того, чтобы добраться туда, потребовалось полночи – бесконечной ночи, которую тяжело дышавшие от натуги моряки никогда не забудут.
Флот собрался на Мальорке, в заливе Пальмы. Там находились 100 кораблей императора с германскими и итальянскими солдатами на борту, которыми командовали представители таких выдающихся династий, как Колонна и Спиноса. Там же стояли сицилийские галеры Фернандо Гонзаго и 150 транспортных судов из Неаполя и Палермо; 50 галер Бернардино де Мендосы, которые привели с собой 200 транспортных судов с вооружением и боеприпасами и отряд искателей приключений, набранных из испанских дворян, среди которых был единственный человек, вышедший из числа рядовых, – завоеватель Мексики Кортес. В сторону Алжира 19 октября 1541 г. двинулось более 500 кораблей с 12 000 моряков и 24 000 солдат на борту.
Наконец великий император мог лично узреть столицу пиратства. На скалистом выступе, представляющем собой западный отрог залива в форме полумесяца, высоко в холмах, образующих амфитеатр из несколько ярусов, расположенных один над другим, на узких тенистых улочках, согретых осенним солнцем, стояли дома пиратов, над которыми возвышалась крепость, ставшая свидетелем правлений обоих Барбаросс. Справа располагалась дамба, построенная испанскими рабами из камней, принесенных с руин испанской крепости. С юга и севера в город вели двое ворот – Баб-Азун и Баб-эль-Уэд.
Осада Алжира, 1541 г. Фрагмент карты из коллекции Британского музея
Стараясь держаться подальше от мыса Кашина, галеры со свернутыми парусами подплывали к низкому берегу, украшенному полосками пышной ярко-зеленой листвы, к югу от города, в месте, которое до сих пор носит название Опытный сад. Из-за сильных волн они не могли высадиться на берег в течение трех дней, но 23-го числа установилась прекрасная погода, и солдаты сошли на сушу. Берберы и арабы, стоявшие вдоль берега и оскорблявшие захватчиков, увидев установленные на галерах орудия, спешно отступили, и при высадке испанцы не ощутили ни малейшего сопротивления. На следующий день они двинулись в сторону города, расположенного в нескольких милях от места, где остановились корабли.
