Общеизвестно, что Нельсон был в Средиземноморье в начале XIX в., но подавление берберских корсаров в его задачи не входило. Он дважды посылал военный корабль для расследования жалоб консулов, но безрезультатно. Затем, в знаменательный день 21 октября 1805 г., великий адмирал погиб в величайший час своей победы. Коллингвуд не пытался разобраться с проблемами, связанными с Алжиром, а лишь отправил гражданского официального представителя и подарок дею в виде часов, которые последний передал своему повару. Победы британцев, похоже, произвели на пиратов впечатление, впрочем крайне незначительное. И в 1812 г. мистер а'Курт (лорд Хейтсбери) снизошел до ведения переговоров между пиратами и нашими союзниками португальцами, по результатам которых последние получали гарантии ненападения и освобождение соотечественников в обмен на выплату пиратам в общей сложности более миллиона долларов и ежегодной дани в размере 24 000 долларов.
Соединенные Штаты Америки первыми подали пример, оказав притязаниям пиратов энергичное сопротивление. Во время войны с Великобританией они не могли защитить свои торговые интересы в Средиземноморье и были вынуждены подчиниться господствовавшим на тот момент порядкам и заключить мир с грабителями, дав им взятку в размере более миллиона испанских долларов и пообещав ежегодно платить крупную дань деньгами и морскими припасами.
Однако, как только в 1815 г. был заключен Гентский договор, американцы направили в Алжир эскадру, на борту одного из кораблей которой находились мистер Уильям Шэлер, американский консул, а также капитаны Бэйнбридж и Стивен Декейтер, призванные стать его помощниками во время предстоящих переговоров. В результате всего через два дня, 30 июня 1815 г., был заключен договор, по условиям которого все платежи были отменены, пленники освобождались, а вся собственность была возвращена хозяевам и американцы были поставлены в один ряд с другими дружественными Алжиру нациями. Американские аргументы оказались более убедительны, чем британские пушки.
Пристыженное этим неожиданным успехом американцев, английское правительство наконец решилось послать лорда Эксмута (сэра Эдварда Пэллью), который должен был навязать алжирцам выгодные условия для некоторых малых средиземноморских держав, а также потребовать, чтобы Ионические острова, британские владения, были приравнены к Англии. Впрочем, он был не уполномочен прибегать к крайним мерам или требовать безоговорочного отказа от существующих притязаний Алжира. Он выторговал условия для Неаполя, хотя и все равно предполагавшие выплату дани и передачу подарков. Сардинии удалось снизить сумму выплат. Ионийцев стали считать относящимися к сфере английского влияния. Затем лорд Эксмут отправился в Тунис и Триполи и получил от двух беев обещание полной отмены рабства для христиан.
Его действия в Тунисе были достаточно жесткими и были вознаграждены определенными успехами. Он прибыл туда 12 апреля 1816 г., вскоре после того, как тунисские пираты, опустошив острова Сардинии, вызвали негодование европейцев. Лорд Эксмут требовал не меньше, чем полной отмены рабства для христиан. «Так случилось, что в это самое время Каролина, принцесса Уэльская, наслаждалась великолепным гостеприимством Махмуд Бея в его городском дворце. Казалось, ни одна из сторон не собирается сдаваться, и ситуация приняла весьма угрожающий оборот. Напрасно венценосная гостья предлагала свое посредничество в переговорах. Лорд Эксмут был неумолим. Принцесса отослала большую часть своего багажа в Голетту, британские торговцы поспешили взойти на борт судов эскадры, военные корабли приготовили к боевым действиям, а бей сделал все возможное, чтобы стянуть войска.
В Тунисе началась большая сумятица, и мирный выход из сложившейся ситуации казался почти невозможным. Затем, 16-го числа, лорд Эксмут в сопровождении генерального консула мистера Огландера и его служащих прошествовал во дворец Бардо. Флаг британского консульства был заранее приспущен, чтобы показать, что в случае неудачи британцы готовы прибегнуть к вооруженному отпору. Принцесса Уэльская постоянно ждала, что вот-вот будет арестована и станет заложницей. Зная о прошлой жизни бея, она не могла не тревожиться, но Махмуд послал одного из своих офицеров, чтобы заверить ее: что бы ни произошло, он никогда не нарушит законы мусульманского гостеприимства. Когда посланник бея еще находился у принцессы, в комнату вошел лорд Эксмут, объявивший об успешном завершении своей миссии. На следующее утро бей подписал договор, в котором он от имени регентства отменил рабство для христиан во всех своих владениях. Одной из причин, заставивших бея согласиться с оказывавшим на него давление лордом Эксмутом, являлось задержание в Сиракузах посланника султана, имевшего при себе фирман последнего и облачение, использовавшееся во время акта его инвеституры. Неаполитанские власти должны были не позволять ему уехать до тех пор, пока не станет известно об успешном исходе британской миссии, и Махмуд считал невозможным отказаться от официального одобрения своего сюзерена».
Жена Георга IV пришла в небывалую ярость, когда ей пришлось прервать восхитительную череду развлечений, пикников среди руин Карфагена и апельсиновых рощ, куда она отправилась в карете бея, запряженной шестеркой лошадей, в сопровождении почетного караула из шестидесяти мамлюков. Тунисцы, конечно, были возмущены капитуляцией бея, да и пиратство после подписания договора не прекратилось. Правда, в 1819 г. Голландия перестала поддаваться на шантаж, но Швеция в 1827 г. еще передала в качестве дани 124 пушки.
Отстояв свою точку зрения в Тунисе и Триполи (что стало весьма неожиданным триумфом), лорд Эксмут вернулся в Алжир и пытался договориться о тех же самых уступках, хладнокровно отстаивая свою позицию в непосредственной близости от артиллерийских батарей. Его предложения были с негодованием отвергнуты, а сам он – оскорблен.
Двух его офицеров толпа стащила с лошадей и прогнала по улицам со связанными за спиной руками. Консул мистер Макдонелл был взят под стражу, а его жена и другие женщины из его семьи были с позором изгнаны из своего загородного дома в город. Лорд Эксмут не имел инструкций о том, как ему следует поступать в подобной критической ситуации. Он распорядился, чтобы из Алжира в Лондон и Константинополь были направлены послы, призванные обсудить его предложение, а затем с сожалением отплыл в Англию. Как только он прибыл, стало известно о массовых убийствах итальянцев, живших под защитой британцев в Боне и Оране, совершенных по приказу дея, причем отданному еще тогда, когда британский адмирал находился в Алжире.
Лорд Эксмут немедленно получил приказ, согласно которому должен был завершить свою работу. В итоге 25 июля того же года его флагман «Королева Шарлотта», 108-пушечный корабль, во главе эскадры из 18 боевых кораблей, в которую вошли суда от 10– до 104-пушечных, включая три 74-пушечных корабля, вышел из гавани Портсмута. Когда суда прибыли в Гибралтар, голландский адмирал барон ван Капеллан умолял позволить ему присоединиться к экспедиции вместе с шестью кораблями, в основном 36-пушечными, и, когда пришло время, они превосходно показали себя в бою. Лорд Эксмут прибыл в Алжир 27 августа. Он приказал отправить «Прометей» вперед, чтобы забрать консула и его семью. Капитан Дэшвуд успешно доставил мистера и мисс Макдонелл на корабль. Но людям, находившимся на второй шлюпке, повезло меньше: когда корабельный хирург проносил в корзине мимо стражи ребенка консула, тот заплакал, хотя врач был уверен, что успокоил младенца. Находившихся на лодке привели к дею, но тот велел освободить всех, кроме команды шлюпки, и, проявив «единственный раз свою гуманность», отослал ребенка на английский корабль. Сам генеральный консул при этом остался в плену.
