Оглянувшись, она двинулась вниз по склону, но, пройдя пару сотен футов, вдруг замерла. Обернувшись, она увидела, что на том самом месте, где она недавно лежала на камне, теперь стоит мужчина и смотрит прямо на нее.
Уилл не пытался схватиться за винтовку или хотя бы сдвинуться с места. Он просто стоял и смотрел на девушку. Она изрядно выросла с их последней встречи. Сейчас она была одета в джинсы, футболку и грязную толстовку. В руке она держала ботинки. По тому, как она стояла и смотрела на него, не было понятно, узнала она Уилла или нет.
Девушка сорвалась с места и побежала, прежде чем он успел сделать хоть что-нибудь. Спешить за ней не было смысла. Да, она сняла обувь, да, она меняла направление, но все же он знал, куда она идет, и мог бы выследить без проблем. Сложность состояла в другом. Боль брала свое, и Уилл понимал, что это не к добру. Некоторое время он уже передвигался, согнувшись и прижимая руку к животу в том месте, куда наносили удары кулаки Лонни. Сложно было понять, в чем причина – может быть, в повреждении внутренних органов или треснувших ребрах, – но всплеск адреналина сходил на нет, уступая место слабости. Дошло до того, что каждый шаг стал даваться ему с трудом.
Уилл с трудом отвел взгляд от того места, где только что стояла девушка, а потом принялся спускаться. Добравшись до кромки леса, он вновь увидел ее спину между деревьями, но сам успел сделать лишь пару шагов, когда нарастающую боль в животе стало невозможно сдерживать. Мужчина остановился, пытаясь высмотреть беглянку, но она вновь исчезла. Хотел бы он знать, сколько ему осталось. Уиллу вспомнился Лонни и сказанные им слова.
На этом же месте его скрутило. Уилл упал на колени, и его вывернуло наизнанку, но следом сразу же стало легче. Дыхание восстановилось, и желудок расслабился. Он вновь увидел кровь на земле перед собой и опять задумался, что же грызет его изнутри – язва или то дерьмо, которые выбил из него Лонни полчаса назад. Впрочем, разбираться все равно не было времени, так что он поднялся на ноги и осмотрелся.
Иоанна и четырех его сообщников пока не было рядом, но, если хоть кто-то из них умел читать следы, встреча была вопросом времени. Он оглянулся на холм и путь, который проделал, пока спускался. Он уже не понимал, что должен делать и что все это значит.
Иоанн сказал, что хочет помочь Мэри Мэй, как некогда помог и самому Уиллу.
Охотник вновь нашел взглядом то место, где последний раз видел девушку. Он потерял слишком много времени. Мэри Мэй была напугана и знала, что за ней следят. Тогда он позвал ее. Сначала тихо, но затем уже рупором приложил ладони ко рту и закричал во весь голос. Он хотел бы сказать ей, что защитит. Что сбережет и поможет. Но для этого требовалось ее нагнать.
– Мэри Мэй! – вновь закричал он, дождался, пока эхо стихнет, и позвал еще раз.
Мэри Мэй остановилась и оглянулась, стоило только услышать свое имя. На какую-то секунду ее охватили сомнения. Может быть, ей и правда стоило вернуться. Только вот зов не отменял тот факт, что этот же мужчина стрелял в нее чуть раньше, а теперь неотступно преследовал. Вероятно, это была ловушка, и как охотник использует лосиный рев, так и он просто пытался приманить ее, называя по имени.
Спустя двадцать минут Мэри Мэй увидела дорогу, но не вышла на нее, а повернула назад. Увидь кто со стороны ее следы в грязи, мог бы решить, что она ранена, одурманена или даже безумна.
Покружив между деревьями, она вышла из леса на поросший осокой луг, украшенный тут и там пятнами кизила и рябины. У нее горели стопы, а руки и предплечья были покрыты царапинами, синяками и ссадинами.
Она и представить не могла, куда делся ее преследователь, но больше она его не видела и не слышала. Изучив обстановку, она остановилась и обулась, а пройдя примерно милю до очередного хребта, услышала лязг большого грузовика, едущего со стороны гор на севере. Она попыталась на слух определить, что это за машина, но смогла только предположить: лесовоз. Это не было похоже на правду, ведь церковь выкупила и закрыла лесопилку несколько лет назад.
Даже добравшись до дороги, Мэри Мэй не знала, куда точно должна идти. Солнце клонилось к закату, и становилось прохладнее. Она не могла точно сказать, где находятся «Врата Эдема» – направо или налево от того места, где она сейчас стояла, – но к ним точно вела эта дорога. Закат подступал, и становилось все холоднее, а перспектива провести еще одну ночь под открытым небом навевала уныние. Девушка вышла на дорогу и побежала, наслаждаясь тем, как воздух наполняет легкие и ветерок обдувает кожу.
Когда из-за поворота показались огни, Мэри Мэй резко бросилась с дороги и рухнула на обочину, скрываясь в траве. Но машина тем не менее вдруг остановилась в пятидесяти футах, освещая асфальт тусклыми фарами. Косые лучи заходящего солнца раскрашивали окружающий мир в алые тона.
Девушка услышала, как открылась дверь. Затем раздался звук шагов, и в поле зрения появился темный силуэт мужчины, выделяющийся в свете фар. Почти неосознанно она начала отползать назад, чтобы увеличить дистанцию. Все в ней стремилось к бегству. Она осторожно поднялась и бросилась прочь, потому что не сомневалась: пришелец здесь только за тем, чтобы закончить начатое несколько дней назад.
Но потом она услышала свое имя, и это был нет тот голос, который она слышала в горах. И это не был голос Иоанна или любой из тех, что она слышала в последнее время. Она остановилась и обернулась. Мужчина вновь позвал ее по имени, и она пошла обратно к дороге, почти не веря, что все же нашла его, а вернее – он нашел ее.
– Дрю?
Он стоял на обочине и смотрел на нее сверху. Он похудел с их последней встречи, но раздался в груди и плечах. У него была борода, но лицо и глаза почти не изменились, так что она точно знала: это ее брат, о котором она столько думала в последнее время и которого хотел разыскать их отец.
– Дрю, – вновь повторила она, получая удовольствие уже только от звучания этого имени, ведь другого шанса могло и не представиться.
– Да, это я, – ответил он и протянул руку, а потом рывком вытащил ее на дорогу с обочины и заключил в объятия.
Так они и простояли некоторое время, а потом Мэри Мэй подала голос:
– Ты слышал о па? И ма?
Дрю отпустил ее, но его руки по-прежнему сжимали ее плечи.
– Да. Я слышал о том, что случилось.
– Он пытался вернуть тебя.
По щекам девушки потекли слезы, и она даже не пыталась их сдержать, только отвела взгляд. Брат опять привлек ее к себе. Она чувствовала его дыхание, слышала, как в груди бьется сердце, и разрыдалась так, как не позволяла себе уже очень давно.
Когда первый порыв иссяк и она отстранилась, вытирая глаза тыльными сторонами кистей, он сказал:
– Давай отвезем тебя домой. Туда, где тепло. Туда, где ты сможешь поесть. Туда, где ты будешь в безопасности.
Мэри Мэй смотрела на брата покрасневшими от слез глазами и не знала, что сказать. Ей с трудом верилось, что он рядом, что он нашел ее, что он заберет ее подальше от всего этого кошмара и жизнь наконец наладится.
